Русалка

если ковбой намеренно оставил его ?

Довольно скоро подобные вопросы надоели, ещё больше расшатывая подкосившиеся нервы. Я запил пирожки минералкой и закрыл глаза. Приснились вагонные персонажи. На этот раз я смог поймать их, и теперь мы принялись водить хоровод на коньках, крепко держась за руки. Хороший сон, который я не смог досмотреть.

- Так, ты не мог бы пересесть на другую скамью?

Признаться, ненавязчивый, но командный женский голос не удивил. Обычно такие люди верховодят на работе, в семье и, как ни странно, жертвы выполняют всё, о чём их просят, даже не пытаясь сопротивляться иногда безмозглым командам. Начальник местного разлива неожиданно сбивает жертву с ног, начиная команду словами «слышь», «так», «короче», «эй, ты», никогда не обращаясь к человеку на «вы». Вполне уместно назвать такого командира хамом, нахалом, но в том-то и дело, что такой склад людей занимает совсем другую иерархическую полку на стеллаже психологии. Вроде они не хулиганы, но и не образчики поведения в любой социальной среде. Мужчины, видя перед собой такую женщину, обычно предпочитают уступить. В этом и расчёт – взять нахрапом, добиться желаемого любой ценой, прийти, увидеть, победить.

Итак, спящий человек помешал ей. Чем помешал? Важно то, именно как задан вопрос. Может быть, я и смог отреагировать позитивно, если дамочка сформулировала просьбу иначе. Например: «Извините, не могли бы вы пересесть на другую скамью?». Поэтому я ответил в таком же ключе, не открывая глаз:

- Это что, скамья подсудимых?

Не ожидая подобного контрудара, дамочка замешкалась, но повторила команду на пол тона ниже. Она приблизилась почти вплотную: я чувствовал лёгкое, слегка учащённое дыхание, локоны волос, подхваченные ветерком, щекотали лицо, аромат парфюмерии забивал дыхание, туманил мозги, овладевал сознанием, погружая в мир цветов. Может быть, нирвана продолжалось, если бы я не открыл глаза. Ведь когда-то зрячий человек пожелает дополнить свои ощущения восприятия мира натуральной, живой картиной. И эта картина предстала передо мной в виде женской груди, выскользнувшей наполовину из тесного бюстгальтера. Позиция «снизу вверх» позволяла наслаждаться видом, а дамочка согнулась, проверяя седока на предмет употребления горячительных напитков. Не найдя ничего компрометирующего, она оставила меня в покое, а на смену интимной картинке пришла не менее интересная: я находился в центре съёмочной площадки. Готовилась сцена признания в любви. Он – в чёрном фраке и цилиндре, она – в пышном средневековом платье. Режиссёр наставлял актёров, а те, скорчив серьёзные мины, соглашались, кивая в знак одобрения. Наконец, голос из толпы облегчил мои страдания:

- Марта, оставь человека в покое. Видишь, он устал.

Значит, соблазнительную «командиршу» звали Мартой. Неплохо для начала.

- Но аутсайдер попадает в кадр.

- Пусть сидит на заднем плане.

- Но он одет, как…

Боже, как я хотел услышать вторую часть предложения Марты! Как же я выглядел со стороны? Вариантов было несколько: одет не как денди лондонский, как завсегдатай московских тусовок и, наконец, одет, как бомж. Голос вторично напомнил о себе:

- Марта, надень на него костюм Степановича.

- Это что, пугало?

За меня решили всё решили и это радовало. Как приятно иногда почувствовать себя ребёнком: тебя кормят, одевают, выгуливают, радуют игрушками, укладывают спать. Может быть, по этой причине я не сдвинулся с насиженного места. Интимная картина вновь возникла в моём перископе:

- Так, парниша, ты не против сняться в сюжете?.

- Каком?

- Женитьба набальзамированного.

- В роли бальзамированного?

- Нет, в эпизоде с зевакой.

- Какая же мне уготована роль?

- Обычная роль зеваки: влюблённые целуются, а ты зеваешь.

- В смысле, следующий на очереди?

- Нет, но ты получишь небольшой гонорар от кинокомпании.


После получасовой съёмки артисты покинули площадку, оставив меня наедине с Мартой. Девушка вздохнула полной грудью и достала из сумочки бутылку перцовки:

- Узнаёшь меня, Колёк?

- По ходу, ты – театралочка.

- Какой догадливый! Теперь можно набальзамироваться.

- Можно…


Глава 8


Алеця из полеця.


На следующий день весь персонал собрался в кабинете администрации. Накануне мне несколько раз напомнили о важности явки, поэтому решил не испытывать судьбу, явившись на работу значительно раньше назначенного времени. Без десяти восемь я открыл дверь заветного кабинета и обомлел: вся гоп компания была в сборе и, судя по напряжению в зале, уже давно заняла все вакантные места вокруг длинного полированного стола. Примостившись на принесённом из коридора стуле, я заметил пополнение в нашем скромном коллективе. Хотя пятеро новичков гармонично вписывались в самурайскую бригаду, кого-то сильно напоминали. Процесс бальзамирования ещё продолжался, поэтому я бесцеремонно стащил со стола «Сельтерскую», открыл бутылку зубами и залпом осушил её. Водичка взбодрила больную голову, освежив помять. Вспомнил! Пятеро молодчиков походили на персонажей «Хора Турецкого», причём сам Турецкий уставился на меня, как будто я был его старым должником. В какой-то момент я не выдержал взгляда и переставил стул в противоположный угол, оказавшись за спиной Турецкого. Однако этот маневр не облегчил галлюциногенный процесс: очутившись нос к носу с «Бурановскими девочками» я дрожащими руками схватил вторую бутылочку минералки и приговорил добрую половину. Мысли путались, ежесекундно меняя друг друга. Неужели нам выпала удача съездить на Евровидение? Не желая увидеть Галкина с бабушкой, я опустил голову, искренне надеясь на скорое исцеление. За дверью послышались шаги. По звуку, четверо копыт. Неужели черти? А что, если я уже преставился после вчерашнего бальзама, это собрание в аду и меня вечно заставят возить роллы в преисподней? Когда в кабинет зашла директриса с белорусским батькой, я чуть не упал со стула. «Япона мать» была одета в белорусскую национальную одежду, а батька, наоборот, в японское чёрное кимоно с красными иероглифами. Но вот что удивило: в придачу к самурайской сабле и револьверу голову президента украшала высокая казацкая папаха, а усы удлинились до размера усов Тараса Бульбы. Температура мозга достигла критической отметки. Взрыв был бы неминуем, если б не голос директрисы:

- Уфашаемыя со-трутники! Сивотня у нас в хостях ресторан-побратим «У Луки мор». Они привёс дары полесся. Наши братя-сьостры одарят москвичей на ямарка японско – белоруской сторовой пища. Фопрос ест?


Воцарилось тягучее молчание. Я не знал, какие дары у полесья, но хотелось отличиться умным вопросом. Директриса словно почувствовала нахлынувшее на меня вдохновение:

- Колья, ест фопрос?

- Ест.

- Тафай!

Скорчив умную мину, я напыщенно улыбнулся:

- Чем нас одарило Полесье?

- О, эта мнохо: сир ис-пот корофы, молоко тоше ис-пот неё. А ешо глупнижный кифир и рьяшенка. Такше колпаса конная и медыцынская.

- Докторская.

- Та, та, токторский тфорок и масла стапрацэлкин ширност.

Участники конференции одобряюще оценили моё живое участие.

- А что здесь делают творческие коллективы?

- Наш спэнсор « Фукусима - сан» оплатить фыступлэне мюсли-кал-ный колэктор «Хер турецки» и «Барановски татушки».

Я раскрыл рот для следующего вопроса, но директриса нашла дальнейшие дебаты нецелеобразными:

- У матроца нэт фопроца. Месть фласти предоставили нам площа тля торкофля перет кинотитр «Саму Рай» в раён Преобрашенски лошать. Перите столко побратимов, сколко мошэте и везти место торгофля.


Торгаши – побратимы в количестве двух сотен прибыли своим ходом и ожидали нас у ресторана с челночными сумками. «Япона мать» не ожидала такого наплыва иностранцев, а один заказанный автобус не смог вместить всех сестёр-братьев. Я загрузил салон продукцией «Тануки» и собрался ехать, однако директриса с мамзелью необъятных размеров немного подкорректировали мои планы:

- Колья, Колья, Нико-Лай, сколко побратим ты взял на порт?

Стёкла не были тонированы, так что хозяйка могла легко заметить, что количество побратимов на борту равнялось нулю, тем не менее, я не имел права спорить с администрацией:

- Нисколько, госпожа Солоха О’Яма

- Кало-ша О’Яма.

- Йаа, йаа, Салоша О’Яма.

- Так са чем тело фстало?

- Тело встало за свободным пространством.

- Вы плыли на лекция о рационалный складирования тофар?

Я не мог ответить отрицательно, изо всех сил строя из себя способного ученика:

- Плыли, конечно, плыли.

- Так сложить, как надо и освободить места тля котя пы отин побратим.


После получаса работы побратим в женской юбке упал на своё рациональное место, заняв добрую половину салона, а несколько уложенных в стопку баулов на крыше увеличили высоту авто на добрых полтора метра. Гружённый «Матис» двинулся в путь. Поправив серьги, розовощёкая красавица решила внести свой посильный вклад в развитие японско – беларусских отношений:

- Так ты Мыкола?

Я кивнул, с трудом удерживая руль на повороте.

- А я Алеця.

- Олеся из полесья?

- Нет, нет, просто Алеця.

- И какой же товар просто Алеця везёт на ярмарку?

Попутчица поправила правую ногу, случайно накрыв рычаг скоростей:

- Так удобно ихаты?

- Так нэможна ихаты.

- Якый товар, говорыш? Так вэць нацуральный: ковбаса, хлиб, цало пороцячье, масло коровячье. Хай жывэ Бэларусь!

- Я разве против? Нэхай жывэ!

На светофоре колёса не выдержали братского тоннажа: переднее правое и левое лопнули, как по команде, завалив корейского жучка на правый бок. Чертыхаясь, я вышел из машины, а попутчица улыбнулась, опустив голову:

- Так ты и есть Мыкола трыдцати рокив?

- Эх, цало пороцячье, масло коровячье, шо ж ты наробыло…


Глава 9


Тестовка


Получив наличные в кассе на внеплановый ремонт «жучка», я выбрал станцию техобслуживание с громким названием «Счастье жестянщика». Аварян Гурген Восгенович самолично встретил клиента и как дорогого гостя пригласил в свой кабинет. Стены с фотографиями разбитых машин радовали глаз, в углу, на высоком пьедестале высился гипсовый разбитый «Мерседес», а заставкой на мониторе служил реальный снимок развороченного «Бентли».

- Вот так мы и живём, Николай – одни теряют деньги, другие их добросовестно собирают. «Тануки», говорите? Знаю, знаю. И директрису вашу знаю. Кажется, Охара, Обама…или, нет, Лошара.

- Ка-лоша Ояма.

- Точно – Калоша Ояма. Тяжело запомнить такую фамилию. Вот я, например, стараюсь взять на работу людей с фамилией, созвучной с нашей профессией.

- Это как?

- Очень просто: наш главный жестянщик, Лёня Всмятку, прекрасный специалист. Я думаю, фамилия притягивает клиентов, как, например, пустой гроб, покойника.

Начальник разлил кофе в чашки и загадочно улыбнулся:

- Или, например, наш автослесарь Кирилл носит фамилию Поведиколесо. Красиво, правда?

Ароматный кофе приятно обжёг гортань и скатился в желудок:

- Да, красиво, а как вы находите людей с такими необычными фамилиями?

- Это не так просто. У меня есть специалист по персоналу, который постоянно находится в режиме поиска. И фамилия у него соответствующая – Ищенко.

- Какие у вас ещё есть фамилии в коллекции?

- О, за десять лет работы мы подобрали хорошую команду. Я помню всех наизусть, но основных работников могу