мёдом и имбирём, да ещё и перцу насыплет, и корицы добавит. Экстремалка, одним словом.
Уж не помню, как у нас разговор зашёл про Интернет.
- Правду говорят: всемирная паутина, - высказала своё мнение Маргарита Артуровна. – Опутала так, что ужас тихий! Живут в одном подъезде, а общаются между собой в сети.
- А бывает, - добавила я, - что и письма друг другу пишут. По старинке. Как, например, Ваш сосед.
- Какой сосед?
- Ну, Николай Петрович. Романов. Хорошо, сейчас хотя бы читают.
- Ой, что-то ты путаешь, Любочка! – отозвалась Янина бабушка с некоторым испугом. – Петрович уже ничего не пишет и не читает. Лет шесть уже как умер.
Теперь пришёл черёд удивляться мне.
- Как умер? Я его только что видела. Вот на этой скамейке. Письмо от Насти читал.
- Настя? Это дочь его, что ли? Так она тоже умерла. Жалко девчонку – такая была молодая!
- А отчего они… умерли? – спросила я осторожно.
- Да вот поехали на дачу. По дороге, как обычно, поругались. А тут грузовик… В общем, врезались. Настя умерла сразу, а Николай ещё час где-то помучился.
- А они часто вот так ругались?
- Ой, не то слово! Грызлись буквально на пустом месте. Они как раз вот за стенкой жили – там всё слышно. Когда Катька была жива, ещё как-то с ними справлялась. А как её не стало – просто ужас что началось! Думала, они там поубивают друг друга…
Угроза частично миновала с Настиным замужеством. Но лишь частично, потому что муж её жил в соседнем доме. И всякий раз, навещая друг друга, отец и дочь ссорились. После развода поделили имущество, и Настя осталась жить в той же квартире. Визиты её к отцу, да и отца к ней стали чаще, а значит, и ссоры между ними тоже.
- А мне ещё, когда они умерли, - добавила Яна, - снилось по ночам, что они там за стенкой лаются. Просыпаюсь, думаю: ну совсем обнаглели – уже и ночью спать не дают! Потом вспоминаю: они же погибли.
Не скрою, мне было немного не по себе. А как вы думаете – два года обслуживать клиентов и вдруг узнать, что они покойники. Тут и до инфаркта недалеко.
Яне я, конечно, не стала говорить, что склоки за стеной, возможно, ей и не снились. Если уж мёртвые друг другу письма отправляли, чего бы им не поговорить в собственной квартире? Может, поэтому высшие силы их и разлучили, что надоела их бесконечная брань? Не давали призракам отца и дочери встретиться, пускали на почту лишь по истечению срока хранения писем, блокировали телефон и Интернет. Мол, не можете общаться нормально – так не общайтесь вообще.
Честно, мне было жаль эту семейку. Потратить свою недолгую жизнь на свары и раздоры – что может быть глупее? Оставалось надеяться, что хотя бы сейчас Николай Петрович помирится с дочерью. Если уж судьба позволила им получать письма…
***
Не прошло и недели, как мне снова пришлось посетить фонд Эриксона. Заодно решила и на почту зайти. Кроме всего прочего, поинтересовалась у бывших коллег, как там поживают Романовы.
- Веришь ли? – ответила Ирина Степановна. – Папаша, как получил письмо, на почту до сих пор не зашёл. Надоело, наверное, писать.
- Решили, наверное, телефонную связь осваивать, - предположила Нина.
- Или в сети потусить, - поддержала её Ксюша. – А то письма как-то старомодно.
К Яне я тоже решила забежать на минутку. Проходя мимо детской площадке, я остановилась. На качелях сидела Настя, а рядом стоял её отец и раскачивал.
- Папа, а «солнышком» сделаешь? – спросила молодая женщина, смеясь просто и беззаботно, словно маленькая девочка.
- Хорошо, Настюх, держись!
Сильный толчок – и качели делают оборот вокруг орбиты.
Когда я взглянула туда ещё раз, на площадке было пусто. Лишь заколка, выпавшая из растрёпанных Настиных волос, лежала возле качелей.
