Глава 16
Спаситель и муж.
Гришка Кот получил свой первый срок за кражу «угла» у зазевавшейся на красоты природы за окном вагона, тётки. Тётка оказалась женой какого–то большого чиновника и Гришке накрутили на полную катушку, освободился он перед самой войной.
Устроившись на работу в небольшую шарагу сторожем – истопником, вор сколотил шайку и стал бомбить маленькие магазинчики и склады, располагавшиеся в сельской местности.
Грянувшая война, а следом за ней блокада Ленинграда, поставили на Гришкиной воровской профессии жирный крест. Власти ввели военное положение, большинство маленьких магазинчиков закрылось, а те, которые остались, перешли под охрану военных. После первого же налёта на продовольственный склад Гришкиных дружков всех постреляли. Сумел уйти он, да водитель, вовремя нажавший на газ. Оставшись вдвоём с водилой, Жиган стал обносить опустевшие квартиры, благо их в городе было достаточно много, но с подручным пришлось вскоре расстаться. С водилы сняли бронь и вместе с грузовиком отправили на передовую, и остался Гришка один - одинёшенек. Оказавшись без помощника, он продолжил чистить квартиры. Но одному было несподручно таскать тяжёлые узлы со шмотками, и вор решил прейти на более лёгкое занятие. Сбагривая наворованное барахло барыгам, Гришка ещё тогда обратил внимание, что торговля на блошиных рынках приносит торговцам немалые доходы. Вот вор и решил их пощипать маленько. Потолкавшись несколько дней в толпе торговцев и посмотрев на их лоснящиеся от жира и самодовольства рожи, Кот выглядел рыжего одноногого мужика, с большим «сидором» за плечами. Рыжий несколько раз за день приносил в мешке свежее мясо и отдавал его старухе. Та меняла «свинину» на «рыжики», а «рыжики» - на американскую тушёнку и хлеб. Выбрав подходящий момент, когда рыжий, сложив в свой сидор весь барыш, поковылял домой, Кот, прижимаясь к стенам домов, последовал за ним. Подобрав в развалинах большой булыжник, Гришка, как настоящий кот, весь напрягся и прыгнул на ковыляющего барыгу. Костыль полетел в одну сторону, рыжий барышник - в другую. Кот всем своим телом навалился на него, удар булыжником пришёлся не в голову, а чуть вскользь, рыжий хрюкнул и затих. Гришка снял с его плеча набитый до отказа сидор и хотел уже уйти, но увидел валяющийся в стороне костыль. Он подобрал его и разломил об колено: «Теперь не догонишь, сука одноногая»! – подумал Кот и, закинув мешок за спину, пошагал прочь. «Какой тяжёлый, килограмм двадцать, как одноногий его тащил»? – подумал вор.
Гришка довольно далеко отошёл от того места, где остался лежать на снегу одноногий барыга. Тут какая–то неведомая сила заставила его оглянуться. Одноногий стоял на двух ногах и вытирал разбитую голову шапкой.
«Господи, покажется же такое»! – тряхнув головой, подумал Кот и зашагал дальше. До самого дома вора мучил один и тот же вопрос:
«Неужели у рыжего выросла новая нога, или мне это привиделось»? Придя домой, Гришка развязал мешок, в нос шибануло запахом свежего чёрного хлеба. Кот, голодавший уже второй день, отломил корку мягкого душистого хлеба и засунул в рот: «Боже, какое блаженство», – подумал он, пережёвывая свежий чёрный хлеб. Проглотив первый кусок, он отломил ещё и стал опять с наслаждением жевать. Доедая вторую порцию, вор увидел, что сверху, прямо на буханках лежит носовой платок, завязанный в узелок. Кот взял узелок и развязал: в платке блеснуло золото. Гришка, разложив платок на столе, стал разглядывать добычу: двадцать обручальных колец, четыре пары серёжек и кулон в виде сердечка. Вор открыл кулон - на него глядели два детских худеньких личика. Он положил кулон обратно и отодвинул платок на край стола. Раздвинув горловину мешка пошире, Кот стал доставать буханки хлеба и раскладывать их на столе одну за другой.
- Пятнадцать штук, мне до весны хватит, если насушить сухарей. Рука сама потянулась к сердечку. Гришка раскрыл его и стал рассматривать детские личики. «Что с вами произошло? Живы ли»? – размышлял вор. Он закрыл кулон и опять отложил его в сторону. Но тяжёлые мысли не покидали вора. «Как кулон попал к спекулянтам? Может, сама хозяйка поменяла “рыжик” на буханку хлеба, пытаясь спасти детей от голодной смерти. А может, силы её иссякли, и она, не дойдя до рынка, упала и затихла навечно. А кулон из скрюченных морозом и смертью пальцев выдернул проходящий мимо мародёр. И уже он, спасая свою жизнь, променял золото на хлеб, даже не заглянув, что там внутри. Теперь всё это досталось мне», – Кот затряс головой, и на глазах блеснули слёзы. Смахнув слезу, Гришка достал кисет и свернув цигарку, закурил. Успокоившись, Кот продолжил изучать содержимое мешка, внизу под буханками хлеба он обнаружил десять банок американской тушёнки, и килограммовую пачку табака.
«Я теперь богач, можно и соседку в гости пригласить. Надо смотаться на рынок и поменять банку тушёнки на бутылку водки», – подумал Гришка. Он давно положил глаз на тихую, одинокую соседку, да всё как–то руки не доходили. Выждав несколько дней Кот, прихватив пару банок тушёнки, сходил на «толчок». Там поменял их на бутылку довоенной водки и бутылку кагора. В придачу к спиртному ему удалось вырвать у торговца горсть ландрину, как бы в нагрузку. Прячась в развалинах домов, он стал пробираться обратно, днём запросто можно было нарваться на патруль. А при его положении это - верная смерть, расстрел, без суда и следствия, у первой попавшейся стенки. Благополучно добравшись до своего полуподвала, Кот, входя в подъезд, заметил одиноко стоящую фигуру одноногого торговца.
«Выследил всё–таки, сука одноногая! – разозлился вор. - Ну, я тебе устрою встречу с неизведанным». Оценив сложившуюся ситуацию, Гришка юркнул в подъезд. Пройдя по коридору, он открыл свою комнату и вошёл внутрь. Чиркнув самодельной зажигалкой, Кот нашёл керосиновую лампу и зажёг её. Тусклый жёлтый свет осветил убогую обстановку: круглый обшарпанный стол, несколько табуреток, старый кривой платяной шкаф. Поставив лампу на буржуйку, Гришка стал выгружать принесённое спиртное. Разгрузившись, Кот подошёл к шкафу и отодвинул его от стены. За ним пряталась дверь в соседнюю комнату. Пошарив по задней стенке шкафа, Гришка нашёл ключ и открыл дверь. Из комнаты потянуло сыростью и холодом, взяв лампу, он вошёл внутрь. Пройдя по гулкой пустой комнате, Кот остановился в самом дальнем её углу. Поставив керосинку на пол, он достал из валенка большой охотничий нож и подцепил им крайнею половицу. Засунув руку под пол, вор выудил оттуда, железную коробку. Открыв коробку, достал из неё наган.
«Будет тебе сегодня свинцовый подарочек, тварь барыжная»! – подумал он.
Спрятав у себя нож и ствол, Гришка поднял лампу и двинулся к окну. Загасив керосинку, вор оторвал светомаскировку, открыл окно и вылез на улицу.
Уже смеркалось.
«Как рано темнеть стало? Чего хочешь, зима», – ответил он сам себе. Гришка обогнул свой дом и спрятался в развалинах соседней пятиэтажки. Осторожно пройдя по разрушенному бомбёжкой и пожаром дому, он выглянул в окно. Одноногий стоял там же и курил.
«Странно. Чего этот гад ждёт? Когда совсем темно, что ли, станет? Осторожный, сука»!
Барыга, докурив папироску, бросил её на снег и придавил концом костыля. Вдруг загудела воздушная тревога, рыжий сразу приободрился. Он переложил костыль под другую руку, а освободившейся полез под шинель.
Пошерудив там, он вытащил из–под шинели брючный ремень.
«Обгадилась эта тварь, что ли, с испугу»? – ухмыльнулся вор. Но всё оказалось до банального просто: из–под шинели на снег опустилась вторая нога.
«Эвон оно как! Да ты, брат, двуногий, как и все»! – присвистнул Кот. Барыга достал из рюкзака кирзовый сапог, намотал портянку, затем, надев сапог, потопал ногой по снегу. Засунув костыль под мышку, направился к Гришкиному подъезду.
- Давай пойдём, посмотрим, кого ты там найдёшь, своё добро или смерть? – Гришка последовал за барыгой в подъезд. Тот шёл по тёмному коридору, пройдя Гришкину комнату, рыжий остановился у обшарпанной двери Шурки – тихони.
- Вон гад, куда намылился! Опередить меня решил, падла базарная? Не выйдет, я свою женщину без боя не отдам.
Барыга поставил костыль к стенке и дёрнул ручку, дверь оказалась заперта изнутри. Тогда он достал из–под шинели топор и стал отжимать дверь.
- Ах ты, гад! Я думал, ты за любовью пришёл, а у тебя другие цели. Только что брать у Шурки – тихони? Ей самой жрать нечего.
И тут Гришку осенила страшная мысль:
- Уж не за мясом ли притащился сюда этот людоед? – палец самопроизвольно взвёл курок нагана.
Отжав дверь, рыжий проник внутрь.
- Люди, помогите! – донёсся до Гришки писклявый, душераздирающий крик ребёнка. Ноги сами понесли Кота к двери, распахнув её, вор обалдел от увиденного. Посередине маленькой комнаты, широко расставив ноги, стоял барыга, в руке его поблёскивал остро заточенный топор. Шура, сидевшая на кровати в ночной рубашке, прятала за спиной маленькую худенькую девчонку.
Гришка поднял наган и, не прицеливаясь, выстрелил. Бах – бах, пронеслось по коридору. Рыжий качнулся, выронил топор и упал, ткнувшись носом в пол. Он даже и не понял в чём дело, откуда прилетела смерть? Барыга не догадывался, что за самим охотником идёт охота. Что там, наверху, уже решили его участь, и дни его земной жизни сочтены. А за ним, хитрым, безжалостным охотником, послан другой, более хитрый и опытный. Который сможет остановить его кровавые деяния на земле.
Гришка вошёл в комнату и перевернул лежавшее на полу тело.
- Не хочу, – простонал барыга.
- Чего ты не хочешь, в ад не хочешь? – спросил Гришка у умирающего. Но липовый одноногий не ответил, он умер.
-Ты убил его? – спросила дрожащим голосом Шура.
- Одевайся, поможешь вывезти труп, – приказал вор.
- Так я познакомилась со своим будущим мужем! – радостно пояснила Шура.
- Как вас этот Рыжий умудрился отыскать? А куда вы труп дели?
А со старухой что стало? Дак у него, наверно, и друзья были? – задал кучу вопросов Серёга.
- Да! Оно конечно, много всякого в войну было, – выдавил из себя отец.
-Ой, Шурочка, всем тяжело было, нас мать под корытом от бомбёжки прятала, да в подполье. А если задуматься, разве в подполье от бомбы спрячешься, а уж под корытом, тем более, да чего там задумываться, одно слово - война. Не дай Бог ещё раз это пережить, – мать взяла бутылку и хотела всем налить.
- Всё выжрали, паразиты! – заругалась она, сумев выдавить из бутылки всего лишь полстопки водки.
- Чего ругаться, принеси ещё одну. Помянем павших, да картошечки пожарьте на закуску, – буркнул отец. - А мы пойдём, покурим, да проветримся, а то сидим целый день дома. Пойдём, сынок, – предложил он Серёге.
Женщины стали убирать со стола, а отец с сыном вышли на улицу.
- Ой, как хорошо на свежем воздухе! – вздохнул Серёга.
- Сейчас он будет не совсем свежий, – закуривая, засмеялся отец.
- А мы клин клином вышибем, – достав свою пачку сигарет, ответил сын. - Слушай, батя, хозяйка столько наплела, что хоть стой, хоть падай. Неужели это всё правда?
- Может и не всё, но, в основном, правда, – ответил отец. - Дружок у меня был в детстве, звали его Пашка, дружили мы с ним, не разлей вода. Помню, привезли на станцию бочки с патокой,
