Баллада о мизинце

Все события и персонажи в тексте являются вымышленными. Любое совпадение с реальностью носит исключительно случайный характер.


Очередной рабочий день на универсиаде в г. Самаре популярного столичного журналиста Дмитрия Уткина давно закончился, он покинул пресс-центр и зашел в гостиницу „Прибой”, где собственно и жили участники и гости универсиады. Там в фойе он столкнулся со старшим тренером сборной Молдавии Михаилом Самуэлевичем Волопасовым.
-Дима, привет!
-Привет.
-Слушай, ты мне нужен на минутку по важному делу.
-А важное дело не может подождать?
- Нет.
Несколько лет назад Волопасов помог устроиться Уткину в редакцию журнала „Шахматная столица” и Дмитрий чувствовал себя обязанным откликнуться на просьбу старого знакомого, помогшего ему существенно улучшить свое материальное положение.
-Пошли. – произнес он и они с Волопасовым поднялись на лифте на одиннадцатый этаж гостиницы. Пройдя по коридору, они остановилсь у номера 1141.

Волопасов резко постучал – сначала один раз, потом быстро три раза и дверь отворилась.
-Входите, - доброжелательно улыбнулся человек, в котором Уткин узнал известного литературного критика и обозревателя Пьера Собаккина.

Войдя в комнату, их взорам предстала странная компания. В кресле сидел знакомый Уткину по телевизионным выступлениям руководитель межрегиональной церковной группы, руководитель секты „Защита слова божьего” Григорий Петр, рядом сидела миниатюрная темноволосая девушка в „адидасовской” юбочке и топике, а напротив стояло двое – один из них подвыпивший высокий блондин, известный гроссмейстер из Клайпеды Алексей Жиров, которого цепко держал за руку огненно-рыжий крепыш, даже сквозь плотную рубашку которого проступал рельеф мускулатуры.

-Добрый вечер, - произнес Григорий Петр, в ответ на что Уткин учтиво кивнул головой. –Разрешите представить вам моих друзей. Это – он кивнул головой направо, - сестра Евгения. Рядом с вами, как он любит выражаться, культуртрегер, тусовщик и стиляга Пьер Собаккин. А это наш общий знакомый Алексей, которому любезно помогает не упасть мой телохранитель Слава Пацик. Мы вас позвали, чтобы вы нам оказали нелегкую, но почетную услугу.  
 
- Моя смена закончилась, и мне всё равно, чем вы будете здесь заниматься. – отрезал Уткин.
-Постой. Дай объясню тебе, в чём дело. – взял Уткина за руку Михаил Самуэльевич.
-Нет, Михаил. Не нужно ничего объяснять. – Дмитрий вырывался из цепких объятий старого знакомого.
-Сядь. – Григорий Петр указал на свободный стул.
-Как проводить свободное время - это ваше личное дело. – не сдавался Уткин.
-Это и твоё дело. – мягко возразил Григорий Петр. - Мы хотим, чтобы ты
тоже принял участие.
-Участие в чём, простите?
- Отец Григорий, ваша манера сообщать новости меня пугает, - Евгения положила руку на плечо Уткина.
- Ты считаешь?
- Объясните попроще.
-Хорошо, сейчас. – Григорий Петр уселся напротив Дмитрия. - Дело вот в чём, Дима.
Прежде всего это никак не связано с гомосексуализмом. Ты подумал, что мы хотим заставить тебя заниматься непристойным сексом? Например, со мной или с моими друзьями. Нет, это не так.
- Дайте лучше я объясню. – настаивала Евгения.
- Нет. Даже если я захожу с другого конца, такое долгое путешествие стоит того.
-Понимаю. Но он здесь уже 10 минут, а вы говорите о чём угодно, только...
- Не торопите события, сестра. – улыбнулся Григорий Петр.
- В общем, заткнись, сука! – выпалил Пацик.
- Сука? – обернулась Евгения.
- Сука.
- Извините, но лучше быть сукой, чем педиком.
-Педик! Тебе нужно заказать такую визитную карточку. – засмеялся Михаил Самуэльевич.
-Извините за них. – Григорий Петр что-то отмечал в разложенном на столе лунном календаре. - Если никто не возражает, позвольте мне разъяснить Диме наши намерения. Дима, ты видел какой-нибудь фильм об изгнании дьявола?
- Конечно.
- Ты видел фильм "Экзорцист"? Не помнишь - не напрягайся. В общем наш друг Алешенька Жиров решил выйти из интернационала сатаны и верно служить вере, истине и свободе. Это похвально. Но так просто изгнать из себя бесов ему не удастся. Нам придется дорогому Алешеньке кое-что отрезать.
-Нет!!! – Жиров принял позу футболиста в стенке перед штрафным ударом.
-Ты не понял, - примиряюще сказал Григорий Петр. – Мы всего лишь отрежем тебе мизинец.
- Вы пьяны. – пробормотал Жиров.
- Конечно! Конечно, считай, что мы пьяны, Алеша. Мы для того и собрались. Но это не значит, что мы не соображаем. Я тебе сейчас объясню, зачем мы всё это затеяли. Чёрт возьми, ты слушаешь меня? А теперь хорошенько рассмотри книгу, лежащую на этом столе. Это библия. И я люблю эту книгу больше, чем все остальное на этой земле. Короче, мы сидим здесь, празднуем день святых апостолов Петра и Павла, балдеем...
- Пьём вино. – промурлыкала Евгения, в которой внимание Уткина привлекли две татуировки. Одна в виде старообрядческого креста, обмотанного колючей проволокой, украшала предплечье, а другая в виде распятия шла от пупка вниз и скрывалась под ярко-красной мини-юбкой.
„Верх креста – пупок,” - подумал Уткин, „- а низ... Ой...” Он вздрогнул.
- Пьём кровь Христову. – поправил ее Григорий Петр. - Если ты пьёшь вино, ты просто
пьёшь вино. А если кровь Христову - это другое дело.
-Как угодно. Мы пьём кровь Христову и смотрим телевизор.
- И вдруг... Неожиданно... ...на экране появляется крутой батюшка Иван Охлобыстин. Очень крутой. Я смотрю на него и говорю: "Я знаю, как очистить человека от бесов”.
А Иван Охлобыстин говорит... в общем я не согласен с ним. Такую чушь несут
только в стельку напившись. После этого надо обязательно каяться. 50 поклонов господу и два дня поста.
-Так что вам от меня надо? - хлопнул себя по колену Уткин.
-Хочешь знать правду? Правда в том, что мы сейчас проведем первичный ритуал изгнания из нашего дорогого Алешеньки бесов. Догадайся, какая роль отводится тебе, Дима.
-Мне не нужна роль, отец Григорий.
-Ты прав. Терпимость к декларированной некоторыми теоретиками концепции общественно безопасных черных магических обрядов должна быть нулевой.
- Блестящее изречение, отец Григорий.
- Спасибо, спасибо. Но в этом деле есть несколько явных несоответствий. Первое из которых заключается в том, что я – не теоретик а-ля Иван Охлобыстин. И не слабоумный придурок, коллекционирующий мизинцы. Мы здесь все друзья. Никто не хочет,
чтобы Алексей просто так лишился пальца. Мы хотим именно изгнать из него бесов, провести первичную гимнастику ума и духа. Если он все же откажется, мы положим палец в лёд...отвезём в больницу, где, будем надеяться, его пришьют.
-Будем надеяться... – пробормотал потрясенный Дмитрий.
-Одному парню пришили член. –встрял уже изрядно набравшийся Пьер Собаккин. - И мизинец пришьют.
- А что, это сложнее? – спросил Пацик.
- Да, немного сложнее. – улыбнулся Григорий Петр. - Алешенька, твои интересы полностью защищены. Мои же интересы никак не защищены. Я также эмоционально привязан к библии, как Алеша физически к своему пальцу. Между прочим, я занимаюсь чертовски рискованным делом. Мы вступаем в соприкосновение с тонкими мирами. И если я ошибусь, нам непросто будет утихомирить злых духов.
- Тесак, отец Григорий. – Пацик положил грозное оружие на стол.
-Круг замыкается на тебе, Дима. Ты понимаешь? Соображаешь?
- Ты родился в подходящий день. – ответствовал Пьер Собаккин.
- Да, родившийся 10 апреля как раз подходящая кандидатура для этой процедуры. Все сверено со старинными гримуарами. Мы хотим, чтобы ты был нашим палачом. Ну и ночка, да, Дима?
-Мне пора идти. – прошептал Уткин.
-А деньги? Дима. У меня в руках купюра в сто евро, предназначающаяся тебе. Независимо оттого, согласишься ты или нет. Тебе нужно просто задержаться на работе ещё на минутку.
-Я не собираюсь отрубать мизинец Алексею! – вскричал Уткин, но крик вышел каким-то вялым.
-Да или нет – неважно, - продолжал обволакивающим тоном Григорий Петр. – эта купюра не имеет к этому отношения. Ты можешь нас всех послать и выйти через эту дверь.
Но если ты подождёшь ещё 60 секунд, то станешь на 100 евро богаче. Ты вправе делать то, что хочешь. Мы просто просим тебя уделить нам ещё одну минуту. Мой друг Пьер Собаккин хочет заплатить тебе за это.
- Дима, возьми деньги. – Пьер положил купюру Дмитрию буквально перед носом.
-Итак. Уточним. – несколько ожил Уткин. - Я просижу на стуле ещё минуту,
выслушаю вас и получу сто евро?
-Однозначно.
-И после этого я смогу уйти. И никаких обид?
-Никаких обид.
- По рукам.
- Да! Ура! Молодец, Дима!! – Волопасов откупорил шампанское.
- Вот так. – Григорий Петр достал бумажник. Михаил Самуэльевич, будете засекать время. Поехали. Дима, смотри. Я разложу здесь две стопки. Одна из них уже твоя.
Другая может стать твоей. Мы всё равно выполним обряд сегодня, в пятый лунный день.
Так или иначе. Держать тесак будешь либо ты, либо какой-нибудь таджикский строитель.
Либо добрый самаритянин, которого мы сыщем на улице.
- На эти деньги он купит шашлык „Юбилейный”!
- Тише!
- Не сбивайте. Сколько я здесь насчитал?
- 600.
-Хорошо.Дима, долго обычный человек будет считать до 600?
-Это риторический вопрос. Не знаю.
-Думаю, меньше, чем до 700. –подмигнул Григорий Петр. - В жизни человека миллион всяких событий. Некоторые из них мелкие и незначительные. И он о них забывает.
А другие помнит до конца своих дней. Итак, поскольку наше предложение настолько
необычное, из ряда вон выходящее, то могу поспорить, оно останется
в твоей памяти навсегда. Что ж, раз это такой яркий эпизод,
тебе решать, что запомнить, Дима. В течение следующих 50 лет,
плюс-минус 10 лет, ты будешь помнить, что отказался
от 1000 евро? Или согласился и заработал 1000 евро за одну секунду.
-Время. – уставился на сидящую пару Волопасов.
-Ну Дима? Что выбираешь?
„Жутковатое предложение,” – думал Уткин, „но ипотечный кредит надо погашать, стиральную машину покупать, ребенка в садик устраивать, деньги понадобятся... эх, была - не была...” и он выпалил: - Согласен.
- Молодец! Всегда ввязывайся в истории! – похлопал его по плечу Собаккин.
- Начнём прямо сейчас, пока я не передумал. Давайте покончим со всем этим поскорее!
- Прекрасно, прекрасно! – потер руки Григорий Петр. - Именно такие моменты жизни никогда не забываются.
Пацик вложил в руку Дмитрию тесак, а Жиров, выпив одну за другой две стопки водки, положил рядом свою руку с растопыренными пальцами.
- Алексей, ты готов?
- Готов.
- Дима, ты готов?
- Готов.
Отлично, Дима. Поехали! – и отец Григорий взмахнул рукой.
Уткин на выдохе опустил лезвие тесака на мизинец Жирова, брызнула кровь, мизинец отлетел со стола куда-то в сторону, а сам Дмитрий, зажав в кулаке деньги, бросился вон из номера наутек.
-Мой палец! Мой палец, чтоб вас всех! Пьер, мой палец! Он отрубил мне палец!
Как больно! –Жиров с воплями закрутился волчком, ударил по лицу Волопасова, оттолкнул так, что тот отлетел в угол комнаты, Собаккина, и только нечеловеческая реакция и сила телохранителя Григория Петра Вячеслава Пацика, неоднократного чемпиона мира по смешанным единоборствам серии „К-1”, не дала свершиться побоищу.
-Блин, чёрт возьми, он отрубил мне палец! – орал Жиров, придавленный Пациком в борцовском захвате к ковру, постеленному на пол номера. - Он отрубил мне палец!
-Михаил