время от времени стихи сами просились на бумагу, стройными рядами навсегда оставаясь в заветной потрёпанной старой тетради, которая знала о многих моих тайнах.
8.
Немного поднатужившись, призвав на помощь свою обожаемую Музу и обострённое, не дающее покоя чувство справедливости, я выдал на-гора следующие строки:
Всем отключили горячую воду
За недоплаты соседей. Беда!
Сам же мытый в любую погоду
Глава немытого го-ро-да!
Чистый и умный, ума - палата.
Нет в нём ни совести, ни стыда.
Взял нас в заложники за неуплаты
Глава немытого го-ро-да!
С рожей довольной, смеющейся, сытой
Смотрит гляделками без стыда.
Быдлом зовёт нас, скотиной немытой
Глава немытого го-ро-да!
Топки зажгутся, и краны откроются,
И потечёт из тех кранов вода.
Но не очистится и не отмоется
Глава немытого го-ро-да!
Все знали, что в республиканской телекомпании работает много любителей поэзии, и ведущие в эфире довольно часто рассказывали о нынешних и ушедших поэтах, зачитывая их замечательные стихи. Весь мой расчёт строился на том, что поэзия, как это ни странно звучит, даст толчок и поможет горожанам обрести долгожданную горячую воду. А в голове почему-то звучала странная фраза: «Стихоплёты всех стран, соединяйтесь!»
- Маниловщина, утопия, - смеялись на работе ребята. - Ну разве стихами оттащишь казнокрада от вожделенной кормушки?
- Ой, ой, похоже на Маяковского, - говорили другие.
А жена заявила мне прямо, что рифмованными строками не перестираешь гору грязного белья. Она и правда, бедняга, отчаялась, не надеясь больше на то, что сможет когда-нибудь нормально помыться в своей пустующей ванной.
9.
Прошло несколько дней. И вот, вернувшись с работы, я обнаружил в своём электронном почтовом ящике письмо от корреспондента телекомпании с одобрением моих стихов и приглашением принять участие в съёмках сюжета о горячей воде в нашем городе. Но так случилось, что не пришлось мне во второй раз стать звездой экрана. Нашлись другие люди, имеющие активную жизненную позицию, что не так часто встречается в наше непростое время. Они и озвучили требования горожан.
Сюжет показали, но настроение испортила промелькнувшая информация о том, что в соседнем районе наёмный убийца застрелил правдоискателя, боровшегося с противозаконным захватом земель в заповеднике.
- Жалко человека, - думал я. - Нельзя одному идти на такое праведное дело. Надо было поднимать людей, но кого тут поднимешь? Столько равнодушных!
Однако и неравнодушных не так мало, как, порой, кажется. Республиканская телекомпания день за днём снимает сюжеты, подобные нашему. И это здорово! Выходит - есть ещё порох в пороховницах, есть кому бороться с несправедливостью. Народ только у нас пассивный, как в известной сказке Корнея Чуковского "Тараканище". Боятся пока что люди усатых тараканов, а зря. Они ведь разве что с виду страшные, а за душой у этих насекомых ничего нет кроме злости и несусветной жажды наживы. Но придёт время, и, будто утренний туман, растает этот страх, страх раба перед всемогущим хозяином. Ведь нас, простых честных людей, много, и мы не рабы, правда?
Воду дали через несколько дней, но не всем сразу, а поэтапно. Так случилось, что в последнюю очередь получили её те, кто, посмеиваясь надо мной, сомневался в том, что горячая вода и поэзия навечно связаны между собой крепким морским узлом.
- Ах, у вас нет горячей воды? Тогда пишите стихи, ребята. А пока не написали, ходите немытыми, - саркастически улыбаясь, раздавал я советы направо и налево.
И даже жена моя, приняв тёплую освежающую ванну, распаренная и довольная жизнью, сказала, наконец, что стихи о горячей воде были самыми лучшими из всех, которые я когда-либо имел счастье написать. Но она почему-то забыла о стихотворных признаниях, которые вместе с цветами получала очень давно, когда я, молодой и прекрасно-беспечный, был без памяти влюблён и ухаживал за ней, за своей ненаглядной. Эх, женщины! Волос долог… а память - девичья![/b]
