Вечерело. Холодное осеннее солнце коснулось уходящего за горизонт океана и стало медленно погружаться в его бездонную пучину. В стремительно наступающей темноте слышны громкие выкрики портовых рабочих, скрежет железа и угасающие всплески набегающих волн. Капитан дизельэлектрохода «Докучаев», зафрактованного армией для перевозки танков из Петропавловска-Камчатского на танкоремонтный завод в городе Долинске на Сахалине, предоставил мне и старшему лейтенанту Николаю Завьялову двухместную каюту командного состава корабля. Обессиленные суматошным трагикомическим днём мы, не раздеваясь, свалились в пастели.
Злоключения начались ещё прошедшей ночью. Неисправным танком управляли двое: один впереди за рычагами выбирал направление, а другой сидя спиной к нему, ничего не видя, подавал топливо, попросту газовал по команде водителя. За городом всё шло сносно, но в Петропавловске тандем зашился, наехал на дом и снёс добрый кусок угла. Представьте себе ночь, из дома выбегают перепуганные старик со старухой и видят в ночи свой покосившийся дом, а вдоль дороги впереди и сзади длинная колонна грохочущих танков. Постепенно старики приходят в себя, начинают угрожать. Кто-то из находчивых солдат кричит:
- Что вы тут разорались? Не видите, война началась!
Старики умолкают, и колонна двигается дальше.
На подъеме в центре города у центрального кинотеатра шофёр скорой помощи увлеченный симпатичной санитаркой, к счастью без больного, на скорости врезается во встречный танк. Он не ожидал в 3 часа ночи на безлюдной улице встретить танк. Водитель отделался лёгким испугом, а санитарка разбивает лицо о лобовое стекло. Стоны и кровь ручьём…
При погрузке танков в трюм корабля лопается трос стропил, и танк падает в воду вместе с моим солдатом рядовым Синякиным, тот чудом выныривает.
Вот такая череда злоключений преследует меня вторые сутки, нервы пересекли линию предела и больше не реагируют. Чтобы не случилось – всё равно!
Выход в море запланирован в полночь. Мы с Николаем сопровождающие, каждый сопровождает танки своей части. Повезло. Николай старший, поэтому бумажная волокита на нём. Постепенно приходим в себя и засыпаем.
Утром нас будит матрос.
- Через 15 минут завтрак в кают-компании. Не опаздывать! Капитан этого не любит.
За столом капитан корабля знакомит нас с командным составом. Завтрак обильный, но без спиртного.
Я неоднократно присутствовал в обществе охотников и рыболовов, слушал их невероятные рассказы, но поверьте на слово, моряки дадут им сто очков форы и победят. Друг другу они давно всё рассказали, а тут четыре дармовых уха готовых слушать морские приключения явные и вымышленные, кратно преувеличенные пересказчиками.
Первой была трагическая история захвата взбунтовавшимися зеками корабля в бухте Провидения на Чукотке. Заключенные перебили конвоиров и пытались заставить экипаж увести судно в Америку, но механик поджег машинное отделение. Спасаясь от огня, экипаж и зеки вынуждены были вплавь добираться до берега. На берегу пост НКВД, получив команду свыше, расстреливал подплывающих зеков из пистолетов. Рассказчик присутствовал при этом.
- А что делать? Не все доплывали, но и арестовывать доплывших бунтарей было некому. Сотрудников НКВД было всего трое, а зеков тьма. Зеков от экипажа отличали по причёске.
Капитан, слышавший историю не в первый раз, приказал:
- Все по местам! – команда выполнилась быстро и чётко.
- Да у Вас всё, как в армии.
- Иначе нельзя. Дисциплина залог успеха.
- А как Вы добиваетесь такой чёткости.
- Очень просто. Мы ходим за границу. Ваш груз случайный – окно перед капитальным ремонтом. Строптивых я не возьму в загранку – вот и весь секрет.
Я вышел на палубу. День сырой пасмурный, солнца совсем не видно за густыми серыми тучами. С четырёх сторон океан. Ветер срывает с волн брызги и поливает лицо и руки холодным пронизывающим дождем. Никакой романтики!
- Товарищ старший лейтенант, ушли бы с палубы, а то смоет ненароком, - предупреждает молодой матрос.
- А моряков не смывает? – спрашиваю я. Матрос улыбается и уходит по своим делам. Шутка не удалась.
- Прохлаждаешься?
Это съёжившийся под поднятым воротником шинели Николай.
- Да нет. Вон видишь киты, - показываю я в далёкую серую дымку.
- Где? Не вижу.
- Смотри внимательней. Видишь фонтаны?
Николай пытается разглядеть не существующих китов, а я, проверив подчиненных солдат, сажусь за бумаги.
Помимо «морских волков» была в составе экипажа и повариха Дуся, женщина лет сорока шарообразной формы. Рассказывать о её любовных приключениях на корабле, было не принято. Когда я спросил об этом у штурмана, он улыбнулся и ничего не ответив, ушёл.
Однажды в газете «Камчатская правда» я прочёл невероятную морскую историю.
Я хотел удивить пересказом слушателей в кают-компании, но они дружно рассмеялись. Оказалось, что героиней статьи была повариха Дуня. Случилось это в начале её морской карьеры. Она нанялась поварихой на небольшое судно обслуживающее Камчатское побережье. Утром во время рейса экипаж обнаружил, что поварихи на судне нет. Вывод один – Дуня упала в холодное осеннее море. Продержаться в таких условиях можно было час или два не больше. О происшествии доложили начальству по рации и получили распоряжение на обратном пути быть внимательнее, возможно удастся обнаружить труп.
Дуню нашли лежащей без сознания на какой-то коряге. В море она пробыла более суток, в больнице поправилась и навсегда связала свою судьбу с морем.
- Вот Вы ходите заграницу в капиталистические страны, бывают ли с их стороны провокации? – спросил я у капитана.
- Это как посмотреть. Был у меня друг юности Федя, вместе кончали мореходку, вместе ходили в плаванье. Механик, сколько не хвали, а перехвалить невозможно. Из любой аварии выйдет. Чтобы не случилось, а до порта дотянет. Что-то произошло в семье, запил, загулял. Сначала запретили ходить заграницу, а потом и вовсе списали на берег. Я набирал команду для рейса в США, когда встретил его после многолетней разлуки. Пристал, как банный лист: «возьми, не подведу!» Риск большой, но как откажешь старому другу. Словом уговорил.
До США дошли без происшествий. На берег отпускали пятёрками, один старший.
- Товарищи, ходить только вместе. Слушать старшего. В питейные заведения не заходить. Случайных знакомств не заводить, - проинструктировал я увольняемых. – Федя, может, останешься на борту? Ты же не новичок, всё видел. Останься, прошу!
- Не беспокойся. Всё будет тип-топ!
Только сошли на берег, стал уговаривать старшего по команде зайти в ресторан.
- Пить не будем. Как это побывать в Америке и не зайти в ресторан? Зайдём, ребята. Покушаем, побродим по городу и на борт.
В ресторане предложил по стопочке. Все отказались, а он стопку за стопкой, набрался до поросячьего визга и начал вербовать сторонников в коммунизм. Ему должно быть казалось, что он делает полезное для страны дело. Ошалев, сдёрнул на пол скатерть с посудой. Все попытки увести его – без результата. Американцы всегда удивлялись порядочности советских моряков, а тут…. Вызвали полицию. Пришли двое: один стал у выхода, а другой возле Фёдора слушал его пьяные выкрики. Потом, что-то сказал и не получив ответа со всей силы врезал дубинкой по спине. Фёдор мгновенно протрезвел, медленно встал со стула и, неожиданно ударив полицейского кулаком по челюсти, послал его в нокаут. Второй полицейский подождал с минуту, но напарник не поднимался.
- О, кей! – произнёс, улыбаясь, и показал жестами, чтобы моряки быстро уходили.
До самого отплытия ждали, вот-вот власти явятся с претензией, но всё этим и закончилось.
В Индии, казалось бы, дружественной нам стране получилось всё с точностью до наоборот. Встречали нас милыми улыбками, музыкой и танцами. Мы в ответ показали желающим корабль, устроили на палубе импровизированную танцплощадку. Расстались довольные друг другом. А утром в местной газете вышла статья, в которой сообщалось, что на советском корабле «Докучаев», раздражая добропорядочных граждан города, звучал американский джаз, а пьяная команда демонстрировала непристойные танцы под нелюбимую нами музыку. В доказательство приводилась фотография, на ней необъятная Дуся исполняла умопомрачительное па. А на самом деле один из матросов взял её за руку, приглашая на танец. Она, сопротивляясь, потеряла равновесие, ангажированный фотограф мастерски поймал момент. Снимок получился потрясающим.
- А я в Америке, - продолжил штурман, - попался на удочку. Представьте себе сегмент полукруглой стены, из неё на уровне головы торчат рукава с браслетами. Покупаешь билет, вставляешь голову, устроитель на виду у очередников запирает браслеты на шее. Что там происходит непонятно, но закованные зрители приплясывают, потирая руки, потом неожиданно начинают вырываться, но не тут-то было. Минут через 5 их отпускают. Потерпевшие страшно ругаются, но что произошло, не рассказывают очередникам, а остаются понаблюдать за ними. И так смена за сменой. Попробовал и я.
Объёмное кино. Молодая красивая девушка, приближаясь, показывает стриптиз. В самый кульминационный момент она поворачивается к вам голым негритянским задом, который едва не цепляется за нос. И – дикая вонь. Говорят фильмы разные, но я больше не рисковал.
При подходе к Японии нас неожиданно атаковал американский самолёт истребитель. Он зашёл со стороны кормы и, глуша присутствующих рёвом двигателей, пронёсся над нами на бреющем пролёте, развернулся и повторил манёвр. Напрасно капитан приказывал всем военнослужащим покинуть палубу. Мы с Николаевым и сопровождающие солдаты орали во всю глотку и грозили пилоту клаками. Опасность была не реальная, поэтому страха никакого не было. Более того, я попросил капитана вернуть сданный на хранение автомат. Хотелось проучить воздушного хулигана. Мы знали, что подобный манёвр запрещён международными правилами морского судоходства.
- Не дури, командир! – ответил капитан, предугадав мой замысел.
Подобные дерзости проявляли пилоты с обеих сторон. Однажды наш лётчик подобным образом атаковал американский авианосец. Сбить его не составляло труда, но американцы растерялись, проявили нерешительность, а наш пилот получил звание Героя Советского Союза.
Кто-то из матросов сфотографировал атакующий самолёт так, что было видно лицо пилота, и подарил нам по снимку. У меня было три знаменитых снимка: этот, снимок с ружьём у убитого медведя (вся воинская часть сфотографировалась на фоне охотничьего трофея) и третий снимок Фиделя Кастро, сделанный мной в Волгограде. Все три снимка дочка поменяла на фантики, так что подтвердить нечем, поэтому поверьте на слово.
Николай был женат на спортсменке, участнице олимпийских игр по прыжкам с вышки в Италии, где она завоевала, точно не помню, второе или третье место. После соревнований призёров повезли на экскурсию в Ватикан и вручили каждому библию на родном языке и «Доктора Живаго» Пастернака. Так что я и экипаж «Докучаева» прочли запрещенную книгу первыми. Книга мне не понравилась, если честно я её не дочитал. Пастернак – это Демьян Бедный с обратным знаком. Сегодня все кому не лень поливают Сталина
