Что бы ей не говорили, Таня всегда все делала по-своему. А уж если ей в голову что-то вдруг втемяшится, то пиши пропало. Она добивалась своей цели, несмотря на способы достижения. И никогда не думала о последствиях. А если и думала, то самую малость, только для того, чтобы знать, что она думала. Так сказать, для отчета. Именно поэтому, она часто разочаровывалась в том, чего она с таким трудом добивалась. Однако это не мешало ей в следующий раз пускаться в омут с головой.
Вот и теперь, несмотря на запреты всех своих родных, и предостережения подруг, она пришла на каток. И хотя она уже два раза каталась на коньках, сейчас, затягивая шнурки потуже, она все же боялась…
С замиранием сердца и бушующим восторгом смотрела она белое ледовое покрытие. Стоило сделать шаг, как чьи-то более сильные, чем ее собственные, руки потянули ее за собой. И ведь она даже не знала, чьи это были руки, она не видела человека впереди себя. Она только вцепилась в него, что было силы, и смотрела себе под ноги, зная, что если он ее отпустит, она непременно упадет.
- Что ты делаешь? – кричала она, находясь на грани сердечного приступа, как ей казалось, - Я же не умею кататься!
- Я тоже не умею! – он смеялся, но, изображая искренность, пытался ее успокоить.
- Нет. Ты не понимаешь, - а она все смотрела под ноги, сжимая его ладони, всерьез решив, что он ее не понимает, - Я всего третий раз стою на коньках!
- Ну, а я четвертый!
Кажется, она еще кричала ему что-то вроде того, чтобы он ее отпустил или вернул на место, но остатки здравого смысла или интуиции, говорили ей, что нужно пытаться отталкиваться от катка. И каждый шаг становился более уверенным и простым, мольбы и истерика стали затухать, и, в конце концов, она успокоилась, замолчала и подняла на него глаза и…
…и не произошло ничего романтичного, подобного тому, что пишут в книжках про любовь, когда взгляды двух главных героев встречаются, между ними пробегает искра, и еще что-то тому подобное. Нет. Этого не было. Никакой искры, и никакой любви с первого взгляда. Ничего этого не произошло. По крайней мере, с ее стороны точно.
Все, что ей требовалось сейчас понять, это кто этот человек. Но все дело в том, что она его не знала. Кто-то из «компанейских» говорил его фамилию. Но вот только на фамилии у нее и была плохая память. Да, она и не слушала их, наверное, с чего бы ей помнить. Главное, что оставалось в ее памяти, что он «свой». Большего не нужно. На большее у нее сейчас сил не хватало, - страх еще оставался, осев где-то в «загипсованных» коленках. Особенно сильно он проявлялся, когда на повороте ее заносило, и тогда она невольно оказывалась в его аккуратных, но вполне надежных объятьях, в которых было удивительно спокойно и уютно, как в чем-то очень родном и привычном, и она не чувствовала себя не в своей тарелке.
И, это было странно, но она не придавала этим объятиям ровным счетом никакого значения. А ведь раньше было не так. Раньше было все совсем по-другому. Раньше она уже после второго раза начинала задумываться над происходящим. И тогда уже перевернув все так, как ей одной удобно и приятно, вдавалась в мечтания, которые не имели места быть в реальном мире, тем самым, разочаровывая ее. Но разочарования, как правило, длились не долго, зато наполняли ее организм романтическим настроением, в котором она очень любила пребывать.
Сейчас все это ей было не нужно. Ей вообще было ничего не нужно. Она была на катке. Она каталась на коньках, и этим было все сказано.
Уже когда она немного привыкла к конькам, он оставил ее и присоединился к друзьям, которые играли в «латки». Таня не обиделась. Наоборот ей было даже приятно покататься немного самой в свое удовольствие. Уже много позже она поймет, что все время искала его глазами среди многочисленных катающихся, а встретившись с ним взглядом – улыбалась. И он тоже ей улыбался. А потом они разъезжались в разные стороны и продолжали кататься, он с друзьями, а она сама.
Потом, вновь встретившись с ним взглядом и улыбнувшись, она капризно вытянула руку, сжала и разжала кулачок в знак того, что она хочет покататься вместе с ним, и он принял ее игру. Он также вытянул руку, тоже улыбнулся, оставил своих друзей, и присоединился к ней. И они снова поехали вместе, держась за руки. И все было так просто и неосознанно.
Таня так увлеклась катанием, что даже не успела с ним познакомиться, и вспомнила об этом только через полчаса, что было весьма странно.
- А мы знакомы? – спросила она.
- Нет, - ответил он и снова насмешливо улыбнулся.
- И как тебя зовут?
- Денис.
«Еще один!» – подумала Таня, слегка отвернувшись в сторону, словно в этот момент время остановилось, а она, не подчиняясь ему, будто актриса, работающая на камеру, осталась в движении.
- Таня, - ответила она на немой вопрос его глаз, и вздохнула.
«А с чего ты взяла, что еще один? – спросила она себя, - Может еще ничего и не будет… и почему вообще должно что-то быть?
Так. Ладно. Больше об этом думать я не буду. Во всяком случае сейчас.»
Тут они снова повернули, ее занесло, и она чуть не упала. Он, как и раньше, ее поддержал. Таня клюнула носом в его плечо, и только теперь поняла, что он довольно высокий.
- Ты просто не правильно поворачиваешь, - заметил парень, - нужно ногу сгибать.
Пристроив ее к бортику, Денис отъехал и описал небольшой круг – показал.
И конечно Таня ничего не видела и ничего не поняла. Поэтому когда они снова подъехали к этому же повороту, ее снова занесло и они оба чуть не упали. При этом Денис решил объяснять что-то будет бесполезно, а Татьяна, выровнявшись, сделала движение ногой подобное тому, которому он ее учил.
- Так? – спросила она, тоном маленького ребенка и возвела на него полные наивности глаза.
- Что-то вроде того, - согласился он, и они оба рассмеялись и поехали дальше.
- Мне просто сложно перестроиться, - начала объяснять она, - я десять лет в балетной школе проходила на прямых ногах, а тут их приходится сгибать. Да, еще и спина складывается пополам в два счета.
И он даже не спросил, почему. Он слушал ее, казалось с интересом, и даже вникал в то, что она говорила. Но где-то внутри себя ей казалось, что говорить вообще ничего не нужно. А она сейчас не могла не говорить. Состояние полного восторга пробуждало в ней болтливость.
Они подъехали к бортику, где каток был открытым. Таня окинула восхищенным взглядом ночной город, который отсюда был виден, как на ладони, и повернулась к своему новому знакомому.
Денис уже закурил и, облокотившись о бортик, «оценивал» ее. Глаза его были слегка сощуренными, и она не смогла определить какого они цвета, хотя всегда она видела сначала глаза, а уже потом самого человека. Они были очень темные – это все, что она смогла понять. Странно, она должна была увидеть его глаза еще час назад.
Дым от его сигареты ее совсем не радовал. Она отвернулась и глубоко вдохнула воздух. И он это видел…
Азарт все тянул Татьяну кататься, несмотря на усталость в ногах.
- Ты будешь здесь, - робко спросила она.
- Сейчас докурю, и поедем, - поняв ее мысли, ответил Диня.
- Пока ты докуришь, я сделаю еще один кружок. Ага? - сказала, как отпросилась, и укатила.
И не увидела его даже немного удивленной улыбки и искрящихся глаз. А когда вернулась, его уже не было. Она обиженно посмотрела по сторонам и, не найдя его, поехала дальше.
Спустя минуту Денис подъехал к ней и взял за руку. Его рука была слегка мокрой и холодной. Она улыбнулась.
- Ты снова упал? – спросила она.
- Да, это Димка, гад, - он был весел и в шутку зол, - он-то хорошо катается… Он увернулся, а я вон в того типа врезался…
Таня только сделала видимость, что посмотрела, в какого «типа» врезался Денис. А его кисть обхватила своими теплыми нежными ладошками, стараясь согреть. Однако это у нее плохо получалось, и было как-то неудобно ехать по льду, взявшись за него двумя руками, поэтому она все же отпустила одну руку, а большим пальцем другой с прежней нежностью провела по его пальцам, чем ввергла его в странное состояние недопонимания. Она это почувствовала, но не поняла, почему это произошло.
Но что было недопонимать, если она его просто пожалела, и не было в этом никаких чувств, и они даже зарождаться в ее душе не думали, а в голове даже мысли подобной не допускалось.
Но вот только он об этом ничего не знал, поэтому решил, что девочке он понравился. В общем-то, он был не против этого, девочка ведь была весьма симпатичной и, кажется, еще не компанейской, что было важным обстоятельством. И значит можно попробовать с ней «замутить».
Недолго думая, Денис попытался ее обнять, и они оба тут же распластались на льду. Татьяна при этом ничего не ушибла, сказались навыки «полетов» на льду, но почувствовала, что Денис задел ее конек, а это могло быть травмоопасно. Она обернулась. Крови на льду не было, а это главное. И после того, как поднялся он, поднялась и сама.
- Ты как? – спросил парень, обтряхивая снег с одежды.
- Нормально, а ты? – чувство вины было безумной силы, Таня не знала куда себя деть, вырезать бы эту сцену из фильма…
Весь дальнейший вечер они «играли в переглядки», а по дороге домой подруга сообщила, что Денис попросил ее номер телефона. Таня, приняв почти равнодушный вид, согласилась. А на следующий день укатила к родителям на новогодние праздники. Все каникулы они постоянно перезванивались, потом началась сессия. В город Таня приезжала только на зачеты и экзамены. А Денис мог освободиться только вечером.
Она по нему скучала. Он писал, что это взаимно. И в результате она придумала предлог, чтобы приехать на день раньше экзамена. Была зима. Который день шел снег. Таня, якобы опасаясь, что утром могут закрыть трассу, отпросилась уехать в город заранее. В городе они с подружками снимали комнату, и там можно было остановиться. Но подружки еще не вернулись. Таня договорившись встретиться с Денисом, ждала его как на иголках. Никому не сказав, что должна с ним встретиться (чтобы не сглазить), она мучилась ожиданием.
Он позвонил. Сердце ушло в пятки. Дрожа, толи от холода в комнате, толи от волнения, Таня быстро оделась и выскочила на улицу. От дома до места встречи около полукилометра. Она вроде бы не бежала, а показалось, что проскочила это расстояние в одно мгновение. Увидела его. Сердце видимо вернулось на место, но билось так, как будто готово вырваться из груди. Голос кто-то украл, а слова из головы разбежались сами. Только туповатая улыбка, при температуре минус десять обмораживающая не накрашенные губы, и обезумевшие горящие глаза. Подошла ближе. Темные непонятного цвета глаза горели загадочным блеском. Темно-бордовые губы тоже растянуты в улыбке. Кажется, он замерз, даже губы посинели. Надо было быстрее идти!
- Привет! – скромно опустив длинные ресницы, сказала Таня, и церемонно поцеловала в щеку.
- Привет! - эхом отозвался Денис, - Пойдем?
- Куда? – спросила Таня, беря его под руку, чтобы не распластаться на не чищенном тротуаре, так как была на каблуках.
- Есть тут одно место…
По сторонам она смотрела, но ничего не видела, поэтому не поняла, куда он ее привел. Не привыкшая к ухаживаниям, ломанулась сама дверь открывать, и поздно заметила, что допустила промашку. Однако следующую дверь позволила перед собой открыть, неловко, но… когда-то же надо учиться! Кафе выглядело довольно мило. Таня
