столом, раздался звонок в их квартире и, когда Елизавета Аркадь-евна вышла к двери и крикнула, ни к кому конкретно не обращаясь: «Тут нам телеграмму принесли!». Маша быстро встала из-за стола и помчалась на восклицание няни.
Телеграмма была от Ирки. Машенька встревожилась. Быстро надорвав контрольную полоску, бегло пробежала текст, затем, не поверив, ещё раз прочла медленно, вдумываясь в каждое слово.
То, что она увидела в телеграмме, заставило широко открыть глаза от удивления. Ирка сообщала, что выходит замуж за очень хорошего, слово «очень» было написано дважды, парня и приглашает Машу на свадьбу, и указала какого числа будет свадьба.
Маша прикинула, если её отпустят завтра же, то послезавтра она сможет вылететь в Иркутск, а там уж доберётся до Остоженки. Время ещё было с запасом в два дня.
Не послезавтра, а после, послезавтра Маша сидела в самолёте и любовалась про-плывающей под идущим на посадку самолётом, тайгой. На аэродроме её встретила Улыбающаяся Ирка и её будущий муж. Маша оценивающе оглядела его и решила: парень ничего, хоть и несколько мужиковат, но видно с добрым и мягким сердцем. А то, как он обращался к Ирке, привело её в восторг. Вот это любовь! – чуть с завистью подумала она, взглянув на откровенно счастливую подругу.
Остоженка ей понравилась сразу. А квартира в трёхэтажном доме, не совсем новая и не очень богато меблированная, на удивление, тоже понравилась ей.
Ирка познакомила её со своей новой роднёй - свёкром, свекровью и старшим, женатым и имеющим двух детей, братом будущего мужа.
Её жених, то есть, будущий муж, работал в больнице, в отделении кардиологии, врачом. Ирка гордилась им и часто в разговоре Маша слышала от неё - «Мой». Вот ты, какой собственницей оказалась! – как-то сказала ей Маша и хлопнула подругу по спине, на что подруга нахально ответила: «Вот заведёшь своего мужа, и тоже будешь везде и всем говорить – «мой»». Маша посмеялась над Иркиными словами, но в душе её поселилась грусть.
За свадебным столом среди приглашённых гостей она неожиданно увидела как-будто знакомое лицо. Оно кого-то напоминало ей из прошлой, не очень-то длинной и богатой приключениями жизни. Из той жизни, когда она…. И она вспомнила. Она… вспомнила! – это же Игорь Степанович, её спаситель, человек… о котором она часто вспоминала и думала, ноо, как… какими такими путями он оказался на свадьбе её лучшей подруги? Разве так бывает, чтобы два человека, неизвестно где живущие, вдруг встретились, да ещё где? Встретились на свадьбе её лучшей подруги…
Машенька больше не выпускала его из виду, а когда объявили танцы, смело подошла к нему и со словами: «Вы помните меня?» - взяла его за рукав.
Он посмотрел на неё, и лицо его осветилось ласковой улыбкой:
- Машенька, я сразу, как только увидел, узнал вас. Вы…, как вы здесь оказались?
- Я прилетела на свадьбу подруги, а вы, вы-то, как?
- Женится мой племянник, и женится, оказывается, на вашей подруге.
- Вот здорово, что мы встретились! – не сдержалась Машенька. – Я уж не чаяла вас когда-либо увидеть. Я так рада встрече с Вами, так рада, что…
Она не договорила, лицо её вдруг заалело и она, чуть отвернувшись от его, казалось, нежно обнимающего и притягивающего, словно магнит, взгляда, сделала вид, что что-то увидела интересное в стороне, и так, смотря не на него, а на это что-то интересное, про-шептала: «Если бы вы только знали…»
- Машенька, - шепнул он, - я тоже всё время… думаю… о вас… я словно околдован.
Маша взглянула на него искоса, а затем, повернувшись, заглянула ему в глаза и… утонула в их тёплой, всеобъемлющей любви.
С этого момента они уже надолго не расставались. Он постепенно рассказал ей, что он родился и вырос в Остоженке, здесь же окончил школу с серебряной медалью и, следуя своей мечте, поступил в Ейское Высшее Военно-морское лётное училище. И ещё Машенька узнала, что он… она при его словах чуть ли не невежливо рассмеялась от такого невероятного известия, но вовремя зажала рот ладошкой – он полковник полярной авиации, и живёт и служит…, тут уж Маша не сдержалась и удивлённо ойкнула, на Тикси.
Любовь, безграничная, без конца и края, заполонила её душу. Она даже не представ-ляла себе раньше, что можно так любить. Она ни минуты, ни одного мгновения не могла быть без Игоря. Видеть его ежесекундно, слушать его, а он оказался очень хорошим рас-сказчиком, наслаждаться близостью с ним – она раньше даже не представляла, что существует такое счастье в жизни!
За несколько дней, что они были вместе, Машенька расцвела, словно роза под ласковыми лучами солнца, и всюду её глаза излучали свет Великой Любви.
Ирка, смотря на неё, часто повторяла: «Машка, ну, ты даёшь! Разве можно так откровенно и безоглядно-бесстыдно быть счастливой?»
«Можно, - отвечала Машенька, и глаза её светились лаской, теплом и безграничным счастьем».
Но свадебные дни пролетели, и настала пора возвращаться домой - её ждала работа, ждали родители и няня. Прощаясь с Игорем в Иркутске она, не скрываясь и никого не стесняясь, плакала по-бабьи, чуть ли не навзрыд, а Игорь, утешая её, целовал её заплаканное лицо, глаза, мокрый носик, и повторял: « Родная, любимая, не плачь. Ты же обещала приехать ко мне навсегда… - Приедешь, мы поженимся, и заживём мы с тобою душа в душу, а там глядишь, ты мне сына или дочку родишь…»
Слушая слова любимого, Машенька улыбалась сквозь бежавшие по щекам слёзы, чуть успокаивалась, а затем слёзы вновь туманили её глаза. Так, с глазами на «мокром месте» и шмыгая носом, она прошла к самолёту. А утром следующего дня, она прилетела домой, в Москву.
Елизавета Аркадьевна, увидев Машеньку, всплеснула руками: «Доченька, аль чего-то случилось с тобою? Никак заболела, а? – Давай, я тебя чаем с малиновым вареньицем на-пою. Попьёшь чайку, согреешься и болячку, как рукой снимет».
Машенька отрицательно покачала головой:
- Нет няня, я не больна… вернее, больна… от любви»
- Милая моя девочка, - заохала верная нянюшка, - где же это тебя так сподобило-то влюбиться? – Откуда напасть такая навалилась на нашу голову?
- Что ты, няня, какая же это напасть – это счастье!
- И то верно, совсем я от старости из ума выжила, - следуя за Машей, опять запричи-тала старушка.
Маша поцеловала старую няню в щеку, и усаживая её на диван, сказала:
- Я, няня, завтра подам заявление о переводе меня к Игорю. Он меня ждёт.
- Аа-а… как же мать и отец? – спросила, любящая Машеньку, как родную дочь, Елизавета Аркадьевна, - и я…
- Няня, я вам буду писать каждую неделю. Я же вас люблю, - Маша положила голову на грудь старушке.
Та, расчувствовавшись, завздыхала, а затем и вовсе расплакалась.
- Нянечка, успокойся, я ещё каждый год приезжать к вам буду… в отпуск, вместе с Игорьком.
- Игорь – это кто?
- Муж мой.
- Так ты, замуж вышла? – любопытство одолело старушку.
- Нет ещё, но, как только я приеду к нему, так мы сразу и поженимся.
- Так бы и сказала, что с женихом, а то я уж испугалась совсем. Как это, думаю, вышла замуж без родительского благословения и без свадьбы… так нельзя, - Елизавета Аркадьевна скорбно поджала губы.
- Будет тебе, няня, убиваться. Мы всё правильно сделаем, как положено: и ЗАГС будет, и, я надеюсь, свадьба тоже будет.
А вечером состоялся трудный разговор с родителями. Как только мать услышала о Тикси и о переезде туда дочери «насовсем», она чуть в обморок не упала. Только отец, покачав головой, по всегдашней своей профессорской привычке разговаривать со строптивыми студентами, мягко произнёс:
- Клара, не нужно так переживать за дочь. Она совсем взрослый человек, видишь, да-же замуж собралась. И она вольна строить свою судьбу сама. Пусть попробует Заполярье, узнает почём фунт лиха, а вот с будущим зятем, ты меня, доча, удивила…
Мать тут же ухватилась за последние слова мужа и запричитала:
- Доченька, как же это, он настолько старше тебя, он же в отцы тебе годится…
- Мама, я люблю его… очень люблю, и хочу выйти за него замуж…. И он меня очень любит…. Причём здесь возраст?
- Машенька, ну, как же ты не понимаешь… - О, Господи! Отец, ну, скажи ты ей. - Запрети, в конце-концов!
Но тот лишь пожал плечами, а затем, подойдя к дочери, обнял её и раздумчиво прого-ворил:
- Машенька, если ты действительно любишь этого человека, то… я даю тебе своё благословение.
- Спасибо папочка! Маша поцеловала отца в щеку. – «Мам, а ты? – повернулась она к матери.
- Господи, доченька, ну, как я могу противиться твоему выбору. - И, глубоко вздохнув, продолжила, - что ж, благословляю тебя доча… только…, - и она заплакала.
Маша не выдержала и тоже пустила слезу, а отец, словно поперхнувшись дымом из трубки, закашлялся, а потом и вовсе скрылся в своём кабинете.
На этой слезливой ноте и закончился семейный разговор о судьбе дочери, о судьбе, которую она выбрала сама!
* * *
Маша почти ежедневно перезванивалась с Игорем, а через полтора месяца, закончив все свои дела в столице и попрощавшись с родителями и няней, она уже сидела в самолёте следовавшим в Якутск. Она летела на крыльях любви, и в ожидании встречи с любимым лицо её нет-нет да озарялось улыбкой счастья. Встречающиеся с её взглядом пассажиры, не без зависти, шептали про себя: «Вот кому горе неведомо, смотри, как улыбается - счастливая!».
Перед вылетом Машенька, поговорила с Игорем, и он пообещал встретить её в Якут-ске. Но в Якутске Игорь её не встретил. Диспетчер аэровокзала несколько раз объявляла его фамилию, но Маша так и не дождалась его.
Просидев почти сутки в Якутске в ожидании рейса на Тикси, она совсем изнервнича-лась и у неё разболелась голова. А в самолёте, попавшем в несколько воздушных ям, ей совсем стало плохо. К тому же неотвязная мысль об Игоре, о причине, почему он её не встретил, не давала ей ни на минуту расслабиться.
Она ни на миг не усомнилась, что Игорь любит её и, если бы он мог, он бы на крыльях полетел к ней. Значит, была очень уважительная причина, решила она и немного успокоилась.
Через несколько часов самолёт приземлился на местном аэродроме.
Маша, сходя по трапу, с надеждой всматривалась в лица встречающих, но Игоря среди них не было. Уже находясь в полупустом здании аэровокзала, она услышала объявление по радио – кто-то, мужским, совершенно ей незнакомым голосом, повторяя её фамилию и имя, просил пройти в служебное помещение во втором этаже.
Обрадовавшись – может это Игорёк её разыскивает, она почти бегом, шагая через ступеньку, поднялась на второй этаж и, найдя дверь с табличкой «Только для работников аэропорта», постучалась. В ответ на её стук, дверь отворилась, и перед ней предстал офицер в чине полковника.
- Меня пригласили, - чуть запыхавшись от быстрого подъёма по лестнице, сказала Маша. – Я Мария Данилова, я жена… будущая жена… Игоря…, - она, стушевавшись, не договорила.
В комнате повисла напряжённая тишина.
Офицер взял её под локоть и ввёл в комнату. За столом сидел какой-то лётчик и ещё несколько офицеров на скамье у стены. Они, при виде её, поднялись со скамьи и вытянув-шись, как при команде «Смирно», повернули в её сторону головы.
Машенька, быстро окинула присутствующих взглядом с надеждой, что среди них окажется Игорь, но его не было. Она совсем растерялась и смогла лишь произнести:
- Игорь обещал меня встретить… в Якутске… но, почему-то не
