Женщина стояла у окна и не понимала, почему эти воспоминания пронеслись у нее в голове, с такой ясностью, будто это было вчера:
- Столько лет прошло с того дня…. Какая глупость. – совсем тихо говорила она сама себе, качая головой. - А ведь сегодня первое мая! – вспомнила, потерла виски. - Буд-то в другой жизни… - И развернулась к дочери: - А не пойти ли нам с тобой, погулять? Как в мою молодость – в парк! Мороженое съедим, или чисбургер, покормим уток.
- Отстой! Ма! – дочь уставилась на нее, не меняя позы. - Ты хочешь, чтобы я тебя выгуливала? – Елена не нашлась, что сказать на очередную грубость, просто стояла широко открыв глаза и сдерживала слезы, внезапно накатившейся обиды. Дочь продолжала: - Заведи собаку, выпиши отца. Я сегодня иду в клуб, на всю ночь! Ты что, забыла? Ну, что смотришь? Это не фонтан, гулять с предками. Позови, в конце – концов, подругу.
- У меня нет подруг. – Опустила глаза, отмолчалась, не упрекнула.
- Так заведи хоть их! Или любовника. Я бы на твоем месте так и сделала. Предка все равно нет месяцами.
- Маргарита! Как ты разговариваешь с матерью?
- Прости! Я думала, мы подруги… - НЕ извинилась, не поняла и даже не заметила настроение матери.
- Не хочешь…. Ну и ладно! Пойду заводить! – Женщина вышла и закрыла за собой дверь.
- Обиделась?! – крикнула вдогонку дочь.
- Нет! Просто сделала выводы!
Людей было не так и много, все больше семейные пары, молодежь группировалась, насмехалась над стариками и прикалывалась над одинокими девушками, пробегавшими мимо. Было как-то неуютно среди чужого времени. Постаралась найти безлюдную аллейку и побрела, поглядывая на молодую изумрудную листву, сквозь которую пробивалось солнце и, не шутя, слепило глаза.
- Солнышко! – Раздался голос молодой женщины на звенящий девичий смех, - осторожней! Лучше беги сюда! Пойдем на качели.
- Пойдем! Пойдем! – Попрыгала мимо девочка, на одной ножке, золотистая, кудрявая голова улыбнулась Елене и она невольно повернулась за ней.
Две молодые пары стояли посреди дорожки, в ожидании дитя. Внутри у Елены все похолодело. Обнимая коротко стриженную, высокую брюнетку, стоял Он – ее Данил! Ее единственная и незабытая, первая любовь!
Елена резка отвернулась:
- Этого не может быть! Этого просто не может быть! Если ему тогда было двадцать восемь, а мне девятнадцать, значит ему сейчас - ПЯТЬДЕСЯТ СЕМЬ! – И она повернулась посмотреть еще раз на того, кто так ей привиделся.
Парень подхватил ребенка, поцеловал и, подняв вверх визжавшую от счастья девчушку, перебросил второму. Обнял спутницу, взяв под руку рыжеволосую, повел их за идущим впереди молодым мужчиной с девочкой на плечах. Они подходили все ближе, прошли мимо, даже не взглянув на нее.
- Как две капли… – вымолвила Елена. – Но как? Как такое может быть? Наверное, его сын, но тогда я ничего не понимаю! – Как на аркане – пошла за ними – прячась за деревьями и кустарниками.
Четверка уселась в машину, она остановила такси, поехала за ними, но упустила из виду. Пришлось возвращаться домой.
- Ты опять сходишь с ума, Леночка! – Говорила она своему отражению. – Это не он! Ясно, как белый день! И не сын – по возрасту не совпадает. Просто очень похож. Немыслимо похож! А почему, собственно не сын?! Вполне может быть!
Прошел месяц, может больше. Елена вспоминала всплеск памяти, как что-то мимолетное. Приехал муж, начались сборы в отпуск.
- Девочки мои! – сидя за обеденным столом, мужчина решил затронуть больную тему. – Может, все - таки махнем на родное побережье? Черное море…. Чем хуже заграницы?
- Пап! Ты издеваешься? – у Маргариты даже пропал аппетит.
- Маря!- ласково, как в детстве, привлек внимание дочери: - Послушай! Ты уже кругом была, где только можно. – Начал Александр, но дочь перебила.
- Ой! Да делайте, что хотите! Я вообще могу остаться или поехать сама!
- Ну, сама будешь ездить, когда выйдешь замуж, а пока отпуск оплачиваю я, и мы едем в Крым! Приелась мне ваша заграница. Это мой отпуск!
- Зачем поднимать бурю? – посмотрела на мужа Елена. – Мы тебя и с первого раза поняли.
Девушка же надула губки и пошла к себе, отстранившись от родителей наушниками.
Поселились в снятом домике, практически у воды. Уже на второй день Маргарита поменяла свое отношение к отпуску, увлекшись парнем, отдыхающем в соседнем коттедже. Светилась, не скрывая любви, но и знакомить с родителями не спешила. Исчезала на ночь, даже не предупредив, приходила под утро и, вздремнув пару часов, бежала на встречу. Елена не обращала внимание на поведение дочери, муж вздыхал, пытался поговорить, но обе закрывали ему рот: «Сам привез, вот и не порть отпуск!» Минула неделя, за ней вторая, отдых подходил к концу.
- Ты мне позвонишь? – спросил парень, провожая. Они стояли на углу ее домика, пока отец грузил вещи, пытаясь как можно дольше побыть рядом.
- Обязательно! А ты, как только вернешься домой, сразу приезжай ко мне. – просила Рита. – Это же надо, встретиться за столько километров! А я еще ехать не хотела.
- Но теперь то ты рада? – Ритка кивнула и он, довольный, обнял ее крепче: - Обещаю! Сразу, как только вернусь. Смотри, не влюбись в кого-нибудь другого!
- Вот что ты такое говоришь?! Всего два дня!.....
Два дня, две недели, месяц: «Абонент в зоне недосягаемости» - слушала Маргарита в трубочке и тупо повторяла набор номера. Слова автомата резали ее пополам, затем еще и еще – пока не искромсали на маленькие кусочки.
- Ритуль! Брось изводить себя. Курортный роман – он и есть курортный! Никогда не будет серьезным. – говорил отец, но она его не слышала, ревя белугой. – Мам! Скажи дочери хоть слово! – требовал мужчина, та махала рукой. Возможно, Елена не разглядела крепких чувств Риты, а быть может, уже тогда поняла, что она в нее и эта встреча, станет навязчивой болезнью. Как бы то ни было, но Елена не сделала никакой попытки, лишь вызывающе заявив:
- Что я ей могу сказать? Если она в меня – полюбила, значит один раз и навечно!
Девушка отреагировала бурно:
- Оставьте меня в покое! Это вы виноваты, вы! Не хотела же ехать! – отшвырнула чашку, вскочила, грохнув стул, выбежала к себе, закрыла дверь на замок.
А к утру, скорая увозила ее с перерезанными венами.
