Ахматова. Возвращение

существенно увеличить познания в экономике.

5. Максим Горький

Никита приболел - простудился. Взяв на работе больничный, он несколько дней пробыл дома - лечился. В это время он даже написал стихотворение, переработав стихи Есенина:

Ветер веет с юга
И луна взошла,
Что же ты, простуда,
Скоро так пришла?

Я болею ночью
И хвораю днём.
Вынужден я срочно
Начать лекарств приём.

Каморка была маленькая, из мебели - столик и раскладушка. Согрев воду в котле, Никита высыпал в неё почищенные картофелины и ждал, когда они сварятся. Пока ждал, любил раздумывать.
Анна Андреевна - единственная женщина, которая растопила его сердце, зачерствевшее после шести лет войны. Казалось, он навсегда останется таким же, каким был все эти годы - жёстким, мнительным, суровым. Но когда он вернулся с войны и она подарила ему сборник "Белая стая", его сердце мгновенно растаяло, он стал по-прежнему добрым и счастливым.
Когда Никита в очередной раз раздумывал над этим, в дверь тихо постучали.
- Входите, замка нет.
Это пришёл Горький. Он иногда навещал Никиту, приносил еду, и они ужинали вместе. Сегодня Никита угощал его картошкой.
- Как у тебя складываются дела? - спросил Горький, передав свёрток с пирогом от Яны Стефановны и Лучьяна.
- Неплохо, Алексей Максимович. Уже выздоравливаю, читаю вашу повесть "В людях". Очень интересное произведение, жаль, что скоро дочитаю...
- Так я пишу продолжение, - обрадовал Никиту Горький. - Мне про юность есть много чего рассказать.
- Про что ваше новое произведение? - поинтересовался Никита.
- Про то, как я "странствовал по жизни", узнавал людей, учился в кружках революционно настроенной молодежи... Не сбылась моя мечта поступить в университет, но "университетом" для меня стала сама жизнь. А у тебя какие творческие планы? Ты ведь тоже пишешь?
- Я наконец закончил эпопею про доктора Лучьяна, которую писал с шестнадцати лет. Даже на войне писал, в перерывах между боями. Скоро её отредактируют и отправят в печать, а я пока некоторое время отдохну от написания произведений.
- И правильно. Ты и так целые дни в редакции.
- Я люблю свою профессию. Она интересна, полезна для интеллектуального развития, расширения кругозора. Многие принципы редактирования я перенял у Владимира Галактионовича Короленко.
- Короленко был и моим наставником, - кивнул Горький. - Замечательный был человек...
Вспоминая Короленко и других писателей, они не спеша ели разваристую, дымящуюся картошку.

6. Шоколадно-медовый месяц

После свадьбы Лучьян и Яна Стефановна решили отправиться в Кёльн и взяли с собой Лёву и Никиту-младшего.
Они ехали на поезде. Дорога была долгой, но интересной. Когда уже ехали по Германии, увидели много ветряных мельниц, что обрадовало мальчиков.
Кёльн поразил прибывших туристов своей красотой. Здесь была идеальная чистота, ровные дороги, великолепные здания, окружённые морем цветов в клумбах.
- Здесь живут сотни тысяч человек, и при этом все друг друга знают, - сказал Лучьян.
Повидав огромное количество церквей и музеев, наши путники посетили Кёльнский собор. Войдя в собор, они были заворожены органной музыкой. В центре собора стоял ларец золотистого цвета, усеянный драгоценными камнями - тот самый ларец с мощами волхвов, которые принесли свои дары при рождении Христа. Когда-то эти мощи были привезены из Милана; это была самая большая реликвия Кёльнского собора. Поднявшись по крутой винтовой лестнице более чем на пять сотен ступенек, они оказались на колокольне. И с высоты около ста метров разглядывали панораму Кёльна. Лучьян рассказал предание об основании этого собора:
- Давным-давно один архитектор никак не мог придумать чертёж будущего собора, и вот однажды ему привиделся дьявол и предложил продать душу за этот чертёж. Договорились, что всё случится сразу же после первого крика петуха. Архитектору ничего не оставалось делать, как согласиться. Но этот разговор слышала его жена; она придумала, как уберечь душу своего мужа и заполучить чертёж здания. Рано утром она прокукарекала вместо петуха, тем самым сумев сохранить душу мужа, а он в свою очередь заполучил чертёж.
После посещения собора путники прогулялись по набережной Рейна. Затем отправились на ярмарку кондитерских изделий. Там были целые мешки сладостей, и всё можно было попробовать. Перемазавшиеся в шоколаде мальчики не хотели уходить оттуда, пока не произвели дегустацию всех конфет.
К вечеру уставшие, но довольные странники отправились к старинному другу Лучьяна, мореходу Марку Грабенбергу, у которого они должны были остановиться.
- Неплохо складывается наш медовый месяц, - заметила Яна Стефановна. - Вернее, шоколадно-медовый, - добавила она, вытирая платком довольные лица мальчиков.

7. У моря, у синего моря...

Спустя некоторое время после отъезда Лучьяна и компании в Германию к Анне Андреевне пришёл Никита.
- Я взял отпуск, - объявил он. - Доктор порекомендовал мне съездить в Крым, там целебный воздух, и там я вылечусь. Вы не составите мне компанию?
- Знаете, я была бы не прочь, но...
- Я скопил необходимую сумму на поездку, а там мы можем остановиться в резиденции Лучьяна возле Севастополя. Он хотел продать этот дом и купить мне квартиру в Петербурге, но я воспротивился: буду пока жить в каморке, а потом как карта ляжет...
- Поедем, - ответила она. - Вот, кстати, это тебе.
Анна Андреевна протянула ему новый сборник "Подорожник" с подписью на титульном листе.
- Спасибо, Анна Андреевна... Я - коллекционер ваших сборников стихотворений.
На другой день они отбыли из Петербурга, ещё через день ехали на поезде по Украине. Было ещё холодно, хотя небо было ясным. На день остановились в одном горном селе, потом посетили несколько крымских городков, проехали всё Южное побережье полуострова. Закупившись продуктами, Крымским вином, поехали в Севастополь.
Современные постройки перемежались со старинными крепостями. Пустовавший дом Лучьяна на берегу моря оказался очень уютным. Отдельно от него находилась маленькая летняя кухня с беседкой. Во дворике были клумбы с цветами и небольшая полянка с мангалом.
На терраске перед домом стоял топчан. Проводя на нём время с книгой в руках, Анна Андреевна изредка поглядывала на полянку, где Никита колол дрова, жарил шашлыки, и прислушивалась к музыке, доносившейся из дома, когда Никита настраивал рояль.
Здесь был потрясающий вид на море, на окрестные горы.
- Анна Андреевна, идите ужинать, - пригласил Никита.
После ужина Анна Андреевна сказала:
- Я хочу прочитать вам свою поэму "У самого моря".
Она стала читать поэму, а он с каким-то трепетным восхищением слушал её.

...Вдруг подобрело тёмное море,
Ласточки в гнёзда свои вернулись,
И сделалась красной земля от маков,
И весело стало опять на взморье.
За ночь одну наступило лето.
Так мы весны и не видали.

Вечер был чудесный: солнце, заходя за горизонт, окрашивало плывущие по небу облака в пурпурный цвет. Было тихо, безветренно. Никита заварил ароматного чаю, принёс дымящиеся чашки и вазу с печеньем в беседку.
Наутро, когда они были на пляже, Никита заприметил лодку и предложил покататься.
- Это лодка Лучьяна, он любит плавать на ней.
Они сели в лодку, отплыли от берега. Море было спокойным; волны, вздыбливавшиеся вдали, успокаивались и мерно шли к берегу. Никита не спеша грёб вёслами.
- Я очень скучала по Крыму, - вздохнула Анна Андреевна. - С Евпаторией и Севастополем у меня связано много воспоминаний... Не совсем радостных, конечно, но таких дорогих... Я тоже, как и вы, лечилась в детстве здесь. Мой отец ездил сюда по службе.
- Здесь такое ощущение... свободы, - пожал плечами Никита.
Анна Андреевна дотронулась до воды.
- Тёплая... Ещё апрель не пришёл, а она уже такая тёплая...
Вечер был тёплый, в парке было мало народу. Большие фонари освещали длинную аллею. После прогулки к вершине Караул-Обы Анна Андреевна и Никита пришли сюда.
- Что-то вы бледны, - заметил Никита. - Давайте присядем на скамейку.
Они присели.
- Вам нехорошо?
- Ну что вы... Просто голова закружилась...
- Такое бывает... Здесь воздух непривычно свежий, у меня тоже так бывает.
Они помолчали.
- Пойдём ещё куда-нибудь? - спросил он.
- Куда?
- А куда бы вам больше всего хотелось?
- Даже не знаю... Наверное, в уютный домик на берегу моря...
Домик ждал своих постояльцев.
Никита заиграл на рояле романс "Гори, гори, моя звезда" и запел.

Сойдёт ли ночь на землю ясная,
Звёзд много блещет в небесах.
Но ты одна, моя прекрасная,
Горишь в отрадных мне лучах...

Утром с первыми лучами солнца в саду сначала неслышно, потом всё громче и громче стала звучать мелодия гитары. Анна Андреевна встала с дивана, отодвинула штору и выглянула в окно. Внизу, прислонившись к яблоне, сидел Никита с гитарой в руках. В его голове одна за другой лились песни, и он озвучивал их, наигрывая на гитаре нежные и трогательные мелодии.

8. Генуэзская конференция

Не успел Лучьян вдоволь отдохнуть, как его отпавили по работе на встречу в Генуе. Там он встретил Чичерина и других представителей России.
От Советской России потребовали возместить все убытки, нанесённые действиями прежних правительств страны. Советское правительство, в свою очередь, потребовало компенсировать ущерб, причинённый иностранной интервенцией в годы Гражданской войны. Советской делегацией было внесено предложение о всеобщем разоружении.
Был заключён Рапалльский договор с Германией. Благодаря этому договору были восстановлены дипломатические отношения между Россией и Германией после Первой мировой войны. Стороны отказывались от материальных претензий друг к другу.
Всю конференцию Лучьян улыбался, чтобы все видели его прекрасные белые зубы, пока вдруг не вспомнил, что забыл вставную челюсть дома.

9. Новая жизнь

По приезде в Петербург Никита стал работать в университете Смолоза, где он раньше, до войны, проходил подготовительные курсы - хотел пойти на второе высшее, но вместо этого ушёл на фронт. Теперь он по вечерам, после работы в редакции, читал там лекции по мировой истории. Как только он стал работать там, ему выдали небольшую квартирку на окраине города - это всё-таки было лучше, чем каморка.
Бывший муж Ахматовой Шилейко тоже работал там; в начале каждой лекции он и Никита входили в аудиторию, и Вольдемар Казимирович давал студентам небольшую контрольную работу по предыдущей лекции, после собирал контрольные и уходил, и Никита прочитывал очередную лекцию.
На одной из первых лекций, когда он рассказывал студентам об античном времени, в зал вошла Анна Андреевна. Она тихо присела на скамью в дальнем углу аудитории, стараясь быть незамеченной. Но сразу после лекции Никита направился к ней.
- Анна Андреевна, как вам лекция?
- Насколько всё понятно про Рим, настолько ничего непонятно про Афины, - ответила она.
Когда они пришли домой к Анне Андреевне, Никита позвал сына:
- Собирайся, Кит - мы переезжаем в нашу новую квартиру.
Он не ожидал, что Никита-младший так огорчится - кажется, ему совсем не хотелось даже увидеть новую квартиру отца.
- Никит, ты что, не хочешь поехать со мной?
- Он здесь привык, - улыбнулась Анна Андреевна. - Они с Лёвой уже не разлей вода.
Никита подумал ещё, посмотрел на отца, затем - на Анну