Халявные баксы.(Части 2,3,4.)

загремел. Сам видишь, что не убиться не мог – пять метров высоты,  внизу камни. А сам ли  сиганул, или помог кто – судить не мне. Только менты все облазили, подозрительного ничего не нашли и посчитали дело несчастным случаем», - здесь он наконец-то обернулся в мою сторону, - «И тебе советую так считать, а с разговорами – ни к кому не приставать. Для твоего же спокойствия».  Дал понять, что тему разговора пора сменить.
Мы ее и сменили – перешли на дела по работе. Но местечко на краю карьера, куда Сергей показал рукой, я запомнил. И решил к нему прогуляться вечерком, разобраться, мог ли человек загреметь оттуда вниз без посторонней помощи.
Посмотрев все нужное в карьере, мы вернулись в лагерь, и в балке геолога, таком же, как у начальника, Сергей показал мне план горизонта на данный момент,  места, где нужно отбирать пробы и в какой последовательности. В свое время в институте нас знакомили с добычей руды карьерным способом, с ее особенностями, преимуществами и недостатками. Сейчас я один существенный недостаток заметил: рудное тело длиной около сотни метров и шириной до шести залегало не вертикально, а под углом к горизонту градусов семьдесят, если не меньше. То-есть, по мере добычи, с увеличением глубины карьера, оно все больше и больше будет прижиматься к одной его стороне, к той, где сейчас впритык вздымается гряда довольно высоких сопок. И в какой-то момент карьер в эту сторону придется расширять обязательно, иначе до руды добраться станет невозможно. С Сергеем наблюдения поделился:
«А когда у вас по плану те горушки сносить и карьер расширять? Работы много, и не окажется ли так, что большую часть сезона придется пустую породу убирать, а не руду из карьера поднимать.»
Сергей посмотрел на меня  с уважением,  покачал головой:
«Классный ты спец, Юра,» - подтвердил то, что мне иногда говорили другие, - «только имей ввиду - здесь ты не геолог, а простой работяга. И о наблюдениях кроме меня никому ни слова. Народ приехал деньги зарабатывать,  не дай бог услышат, что будем не золотишко добывать, а пустую породу с одного места в другое перекладывать. Чтобы до руды только добраться. Голову открутят всем начальникам, и мне в первую очередь!»
Мне показалось, что в балке излишне жарко - спина определенно вспотела. Ну  никак не ожидал, что дела здесь  не просто сложные, а даже непредсказуемы, и что заработки наши,  напрямую зависящие от количества поднятого из карьера золота, определяются не сложностью и тяжестью работы, а волей начальства – оно решает, сколько его добыть в этом сезоне, а сколько – только подготовить к добыче в сезоне следующем.
Над информацией Сергея не мешало попозже  хорошенько подумать. Не стал больше отвлекать его на ненужные разговоры, получил еще несколько указаний и балок геолога покинул, чтобы приготовиться к физическим упражнениям с кувалдами, зубилами и раздробленной породой. Но это – после обеда, к которому тоже стоит подготовиться: отряхнуть пыль, переодеться и умыться.
В домике я быстро провел необходимую подготовку, и плюхнулся на кровать. На пять минут – осмыслить недавний разговор с геологом. Прежде всего, прикинул на глазок до какой глубины можно вести добычу руды в нынешних границах карьера. Получалось – вернее не получалось ничего хорошего. Ну протянем пол сезона, ну чуть больше, а потом все – долго и нудно придется  убирать часть сопки, которая сейчас к карьеру подходит впритык. А ее высота метров двадцать, это ж сколько нужно пустой породы вначале взрывом разрушить, а потом и переместить в сторонку! И столько же придется поднимать уже из карьера при его расширении! А техники лишней - еще одного экскаватора я пока нигде не замечал. Получалось, что в ближайшем будущем вести работу на два фронта - и руду из карьера добывать, и сопку сносить, чтобы этот же карьер вовремя  расширить, пока не планируется.
Может, все так и расчитано? В начале сезона золотишко понемногу доставать – платить-то работягам нужно, да и на горючку, запчасти, деньги требуются. А потом все силы бросить на снос этой чертовой, мешающий сопки. Тогда о хороших заработках можно не мечтать – вторую половину сезона придется перекладывать с места на место пустую породу.
Возможно я рассуждал слишком грубо – начальство всегда найдет, как вывернуться из щекотливой ситуации. Конечно, пол сезона заниматься только пустой породой невозможно – простые работяги вопросами замучают. Вот и спланируют то в карьере ковыряться – народ успокаивать, то сопку сносить. И все одним экскаватором?
Похоже, что так и есть – вон как Сергей на мои наблюдения отреагировал, и чуть ли не потребовал молчать в тряпочку. Он то наверняка планы начальства знает, да и сам в их числе значится.
А подозрительная смерть механика, случайно «упавшего» в карьер? А если и он догадался, что без второго экскаватора за сезон заработаем гроши? Поднял вопрос там, где не нужно? И за это поплатился?
Стоп – остановил себя. Так можно черт до чего додуматься. Вот фантазер! Дня не проработал, толком и узнать ничего не успел – а выводы уже сделал, причем в худшем варианте! Нельзя, нужно охладиться и по крайней мере немного поработать, приглядываясь к ситуации. Ребят дождаться, с ними посоветоваться.
Вскочил с кровати: «Здесь будь!» - приказал Чапе, и побежал в столовую, прогоняя из головы тревожащие мысли.

                              Часть четвертая.

Два дня махал кувалдой, отбирая пробы в намеченных Сергеем местах. Пару раз он ко мне наведывался, проверял все ли я делаю качественно, и тут же уходил, не сделав никаких замечаний. Конечно, монотонная работа не очень радовала, но потихоньку начал втягиваться, как в нее, так и в длинный двенадцати часовой рабочий день. С непривычки уставал, но по вечерам находил силы пробежаться вблизи лагеря. Обошел карьер, заглядывая вниз, нашел и внимательно осмотрел место, с которого, по словам Сергея, недавно упал и разбился насмерть механик артели. Ничего интересного не заметил, кроме маленькой железной пирамидки с небольшим крестом на верхушке. Глянув вниз,  понял, что спускаться в карьер и пытаться найти что-то там – бесполезно:  на моих глазах в нужном месте бульдозер сгребал в кучу разбросанные камни, уничтожая последние свидетельства недавней трагедии, если они там еще оставались.
Честно говоря, без  привычного общения с друзьями, коллегами по прошлой работе, было скучновато. Конечно, число знакомых на новом месте увеличилось, но, как я уже отмечал, они не отличались общительностью – ремонт техники после рабочей смены забирал остатки свободного времени. И близости, не говоря о дружбе, пока не намечалось. Только в столовой пампушечка-повариха Варюха искренне мне улыбалась, ложила в миску кусочек повкуснее и поаппетитней, не пропускала возможности поговорить о пустяках.  А в домике каждый раз встречали щебетаньем две птички, однако дел своих не бросали и меня не боялись нисколько. До самочки, когда та сидела в уже отстроенном гнезде, я осторожно дотронулся пальцем, и она не улетела, а только тихонько пискнула.
Вечером  третьего дня, когда  в домике я наконец то пристроил одностволку в укромном месте, которое сразу и не найдешь, прикрепил под гнездом ласточек фанерку, чтобы отходы их жизни и деятельности падали на нее, а не на пол, и начал жилище обустраивать – из разномастных обрезков досок сколачивать подобие стола и табуретки, Варя меня навестила. Постучала в распахнутую дверь, на что Чапа не гавкнул, а закрутил обрубком – уже догадался, кто его кормилица, - переступила порог и сразу же увидела пернатых постояльцев, отметивших ее появление привычным пересвистом:
«Ой, ласточки у вас поселились! Значит, человек вы хороший, и они это поняли!» С улыбкой оглядела помещение и произведения моего столярного мастерства:
«Неуютно у вас!» - константировала реальность, и посоветовала, - «Занавесочки на окно нужно повесить, и марлю на дверь, чтобы комары вечером не закусали».
Я  конечно, заулыбался, показал рукой, чтобы садилась на кровать – а больше и некуда, и разговор поддержал:
«Да,  на окно и дверь повесить что-то нужно. А стены не мешает обоями оклеить, грязь под ними скрыть.»
«Правильно», - согласилась женщина, уже устроившись на кровать и поглаживая примостившегося рядом Чапу, - «как другие, в грязи вы жить точно не будете! Это нашим   (наверное, имела ввиду рабочих) ничего не нужно, есть кровать и ладно. В домик зайти невозможно, грязь сплошная, да запах не приведи господи!» Она еще раз внимательно осмотрела жилище, и как дело решенное, константировала: «Занавесочки я принесу, а обои придется заказать, что б привезли». Повернулась ко мне и пожелала: «Только бы к вам никого не подселили! А если и найдут кого – что б вас слушался и чистоту поддерживал!»
Я не мог не рассмеяться, услышав столь откровенную заботу о моей персоне:
«Варя, я же геологом работал, постоянно по отрядам мотался! И конечно», - здесь я имел возможность сообщить женщине о моем статусе женатого человека, - «жена все эти шторки, занавесочки и клееночки в рюкзак мне запихнула. Так что все есть, кроме обоев. А за участие – тебе большое спасибо!»  
«Незачто  благодарить-то,» - Варя грустно вздохнула, - «хотела вам приятное сделать, а не получилось.» И приняв вид, что внимательно рассматривает стены, высказалась обо мне и моей половине: «Хорошая у вас жена, обо всем подумала. И красивая наверное,» - улыбнулась и посмотрела на меня, - «у такого мужчины другой и быть не может!»
«Жена как жена», - начал я менять тему, - «но и она предусмотреть все не могла. Кое о чем  тебя попросить придется».
«О чем это?» - на лице женщины мелькнула надежда.
«Нет у меня тазика и тряпки, пол протирать,» - нашел  для Вари возможность что-то для меня сделать, и перешел к главному, - «и расскажи,  что за люди здесь собрались, с кем дружить можно, а от кого лучше подальше держаться.»
«Ведро старенькое и тряпку я вам завтра подберу. Если хотите, и пол в домике помою!» - бодро начала с улыбкой, а дальше с удовольствием рассказала все о работягах, давая каждому характеристику с чисто женской точки зрения.
Теперь я знал, с кем из артельских можно подружиться, с кем не стоит, а от кого лучше держаться подальше. Последних оказалось еще трое – это без того, о котором я узнал в первое посещение вагончика-столовой. Очень полезная информация, когда в коллектив только вписываешься. А дальше в нужный момент задал для меня главный вопрос:
«Варя, а что здесь недавно случилось, почему человек в карьер упал и разбился?»
Женщина сделала большие глаза, уставилась на меня с испугом, и перешла почти на шепот:
«Не спрашивай ни у кого о том парне! Не знаешь ничего – и живи спокойно!»
С ее желанием я не согласился. Подошел к кровати, сел рядом:
«Варя, я же знаю, что дело  не чистое. Парень-то хороший был, или за дело в карьер упал?»
«Ничего не знаю!» - Варя замотала головой все с тем же испугом на лице, - «Он не простым рабочим был, он вокруг начальства крутился! Что для него повариха какая-то!»
«Повариха в любом лагере главное лицо и есть», - попытался комплиментом успокоить мою теперь больше чем знакомую – почти подругу, - «И не волнуйся так, все что скажешь – между нами  останется.»
Варя притихла, начала успокаиваться, проявления страха быстро