- Скажи, зачем ты на наше первое свидание пришел с букетом бумажных гвоздик? Это что с демонстрации 1 мая 1985 года осталось? Ты же знал, что гвоздики мои любимые цветы, но только не бумажные. Ты был в строгом коричневом костюме, зеленых замшевых туфлях, синей фетровой шляпе и... с воздушными шариками. А помнишь, какое было ослепительное солнце? Я боялась, что на фотографии у меня будут закрыты глаза. Умудрился же этот дедушка-фотограф поставить меня напротив солнца. А потом мы пошли с тобой в кинотеатр "Октябрь". Вспомни, дорогой, какой фильм мы смотрели?
- Конечно же, «Ленин в Октябре». А цены в тот день на гвоздики настолько «кусались», что я решил не делать ощутимую брешь в нашем с тобой будущем семейном бюджете, а начать выращивать их в собственной теплице на даче у твоей мамы. А помнишь, как я любил тебя частенько поддразнивать, особенно в постели: «Альбинка, с носиком горбинка!» - и нежно касаться кончиком своего указательного пальца твоей переносицы. А ты любила строго нахмуриться, зарычать и крикнуть: «Ррррр! Сейчас я кого-то до смерти закусаю и зацарапаю!»
- Ну что ты, Василий, за пургу несешь? Какой еще «Ленин в Октябре»? Это в эпоху перестройки-то? Ну вот, как обычно, ничего-то ты толком и не помнишь. Смотрели мы с тобой другой старинный фильм, к тому же, не отечественный, а американский. С Чарли Чаплином. «Золотая лихорадка» он назывался. Ты тогда еще во время самой веселой и смешной сцены целоваться взасос полез и я тебе локтем в глаз засадила. Фингал аж целую неделю не сходил! Весь курс тогда гадал, с кем же ты, наконец-то, подрался, а я им красиво намекала, что ты ради меня целую кучу тушинских хулиганов отметелил!
- Да уж, умеешь ты, благодаря своему длинному и острому язычку, из простого парня Графа Монте Кристо сварганить. Пришлось из-за тебя даже в секцию по боксу записаться, чтобы была реальная возможность, хотя бы, от нахабинской шпаны отбиваться.
- Зато возмужал и преобразился за считанные месяцы, даже моим подругам стал нравиться, а это дорогого стоит! И хорошо, что еще увлекся только что вошедшим тогда в моду бодибилдингом - за тебя даже подержаться стало приятнее как-то.
- Ну да, твои любимые подруги - еще те истринские ведьмы. Их мнение всегда, почему-то, было для тебя важнее моих к тебе чувств.
- Подруги для каждой женщины - это святое, Василий. Так что уж ты, пожалуйста, поосторожнее на поворотах. И не кощунствуй тут мне! Тебя послушать, так у тебя во всем всегда виноваты женщины, а сам гусь еще тот!
- А гусь свинье не товарисчь!
- Сейчас по лбу заеду, засранец! Это я что ли тебе свинья, кабан стоеросовый?!
- Да это же просто поговорка, которая мне моментально первой на ум пришла.
- Еще один весомый аргумент в пользу нашего с тобой, Василисушка, расставания.
- Ой, аргумент она весомый нашла из русской народной поговорки-то. Ты, Альбинушка, всегда была мастерицею из мухи слона вылепить. Как, впрочем, и твои подруженьки горячо любимые.
- А ты моих подруг не трожь! Мои девочки не чета твоим друзьям-приятелям будут: алкоголикам, шизофреникам, бабникам, тунеядцам и прочим проходимцам!
- И ты моих друганов не трожь, а то не посмотрю, что ты моя бывшая...
- И что? Будешь бить слабую и беззащитную женщину? Как неудачником, ты, Скрибунов, был, так вечным лузером и остался. Помнишь свой идиотский стишок, сочиненный тобой еще на первом курсе, когда мы первый раз серьезно поссорились: "Я как был..., так и остался... Ни фига не поменялся! Я прожженный идиот - Мне с любовью не везет!"
- Оh, my God! Ты помнишь даже и это? Слава Богу, что, хотя бы, феномен девичьей памяти обошел тебя стороной! Прошло почти три десятка лет, а ты умудряешься помнить каждую мелочь, как будто всё это было только вчера.
- А жизнь, Скрибунов, по большому счету, и состоит из вчера, сегодня и завтра. Завтра, в котором тебе нет и никогда не будет места в моей размеренной и цивильной жизни. Поэтому я сегодня и согласилась с тобой на эту встречу, зная, что больше никогда не увижу тебя перед своими глазами.
- Вот я всегда поражался: откуда у тебя столько брутальной жестокости и цинизма? Ты всегда была девушкой с мужским характером. Мамзель Ляскевич, всегда подозревал, что Вы никто иной, как мужчина в юбке и в туфлях на высокой шпильке.
- А что прикажешь делать, Василий, если мужики уже хуже баб стали, как ты, например? Наличие груды мышц - еще не гарантирует присутствие мужской сущности. Чуть что не так, ноешь, как кисейная барышня. Ой, а щечки румянцем-то как налились! Засмущался, маленький?
- Да, ты меня всю жизнь только и делаешь, что чморишь и в краску вгоняешь, а я всё еще к тебе неравнодушен, несмотря на годы, расстояния, многочисленные скандалы и обиды.
- Ну в чем-то ты, Василёк, и прав, мы же не для скандальной свары сегодня набили стрелку, а чтобы вспомнить лучшие моменты нашей молодой жизни и похоронить всё худшее, зарыв, как можно глубже, топор войны.
- Солидарен с тобой, краснокожая моя сестра, последняя из рода великих могикан!
- Кончай юродствовать, Скрибунов, а то могу встать и ускакать прямо сейчас в бескрайние просторы дикой прерии, а ты будешь сидеть здесь один и вспоминать бесследно потерянные лучшие годы своей никчемной жизни под водку с лимончиком.
- А вот и мимо! Я давно уже не пью. И тем более, водку с лимончиком!
- Какой, неожиданный сюрприз, Скрибунов, ты просто растешь в моих глазах! Когда же ты успел приобщиться к трезвому образу жизни? Решил, все-таки, дожить до пенсии?
- Мужчины долго не живут,
Мужчины рано умирают.
Мозги им женщины клюют
Или спиваться вынуждают!
- Сейчас ты допоешься у меня, паяц неприкаянный, и до пенсии точно не дотянешь!
- Ну ладно, дай хоть перед смертью вкусного мороженого отведать, что ли.
- А какое мороженое у нас сегодня по программе?
- Ну, конечно же, твой любимый пломбир.
- Скрибунов, ну можешь же, все-таки, хоть иногда, но быть лапочкой. Дай я тебя поцелую, душка! Веди себя прилично, может и еще что-нибудь обломится!
- Спасибо за пряничек, дорогая.
- Ой, да хоть на сто рублей пожалуйста. Эх, а какой в советское время был пломбир на животном жире! А сейчас на техническом масле! В какие же, все-таки, ужасные времена мы живем с тобой, Василий!
- Ну ведь. извини за ремарочку, живешь-то ты не со мной, возможно, поэтому они и такие ужасные.
- Ну а с тобой, Скрибуновушка, они стали бы вообще сродни великому потопу.
- А мне сейчас вспомнилась самая первая наша встреча. Лето. Вступительные экзамены. Июль. В Москве тогда выдалась ну просто неимоверная жара, почти как у нас на юге! У ближайшего от института ларька с мороженным выстроилась гигантская очередь из абитуриентов!
- И ты отстоял чуть ли не целый час под безжалостно пекущим солнцем, чтобы купить всего лишь два пломбира в стаканчике: один для себя, а второй, чтобы подойти ко мне и угостить мороженным. Это был действительно безупречный предлог познакомиться, но как ты узнал, что именно пломбир в вафельном стаканчике - моё самоё любимое мороженое?
- А я ничего и не знал, просто когда подошла моя очередь эскимо на палочке уже закончилось, как, впрочем, крем-брюле и плодово-ягодное.
- Вот я давно подозревала, Скрибунов, что тебе, как будто бы, сам дьявол помогает!
- Если бы мне действительно помогал Дьявол, ты была бы всегда со мной.
- Так ты еще и мою душу продал бы ему, окаянный?!
- Ну почему ты всегда норовишь меня обидеть, Альбина? Причем, с самой нашей первой встречи.
- Ну ты же знаешь, Василий, что у меня сложный характер, сильные лидерские качества, и что всегда всё должно быть по-моему и мне подчиняться.
- Ну да, ты же у нас водолей!
- И не просто водолей, а еще и на границе с козерогом!
- Забодаю! Забодаю?!
- А ты, Скрибунов, зло-па-мят-ный! И обидчивый, как маленький ребенок.
- Не правда! Я не такой!
- Неужели, Василёк? И какой же ты?
- Просто скромный и застенчивый.
- Да ты что!?
- А-то ты не знаешь?! Уж не ты ли любила меня жестоко поддразнивать, называя мальчиком из Крыжополя или Мухосранска?
- Я просто хотела, дорогой, чтобы ты из гадкого утёнка - закомплексованного провинциала, которым ты был, превратился в прекрасного лебедя - достойного обитателя Третьего Рима, поэтому и подвергала тебя остракизму и беспощадной критике.
- Царица Клеопатра просто тупо отдыхает на курортах Красного моря со своей многочисленной свитой.
- Да, Скрибунов, несмотря на все старания, Кесарь из тебя так и не вышел!
- Минуя нас, судьба вершит дела -
И у нее никто не спросит:
Кого ты, мама, родила
И как земля вас только носит?
- Значит. одной Клеопатры тебе мало оказалось, взялся еще и за Петрония? Да, ты всегда любил мою маму изводить, тещененавистник законченный!
- Да, что ты такое говоришь, Альбина! Дора Рувимовна всегда мне была как вторая мама!
- Да, интересно, было бы знать, что ты с первой сделал?
- Ну маму мою, хотя бы, не трожь! Она и так после смерти отца уже полгода постоянно болеет.
- А что же ты мне ничего не сообщил про отца, какой же ты всё-таки странный человек, Скрибунов! Такой хороший был Аркадий Петрович. Умный, серьезный, доброй и рассудительный. Пусть земля ему будет пухом! Соболезную тебе! Жаль, что ты совсем в него не пошел, конечно... Так вот почему ты арию про недолголетие мужчин сегодня мне пропел! Бедный мой Василек! Иди, обниму тебя, сиротинушку.
- Папы мне действительно очень не хватает, он даже два раза мне живым снился. Сильно жалею, что виделись с ним в последнее время до обидного мало. Сколько я не пытался сагитировать его, чтобы они с мамой, хотя бы, в ближнее Подмосковье переехали, никакие доводы и слушать не желал. "Я в этом доме, сынок, родился - в нем и помирать буду", - постоянно твердил мне, как заговоренный.
- Вот он, исконный патриотизм, Василий! Не то, что у тебя, лезете все в эту Москву, облепили её снизу и доверху, как паразиты, своими полчищами несметными! Конца и края нет вашему бесконечному нашествию!
- За тридцать без малого лет, Альбина, Москва стала и моим родным городом. Городом, который подарил мне тебя!
- Это, всего лишь, красивые слова состарившегося, непутевого романтика, Скрибунов. А реальная жизнь всё расставила по свои местам, распорядившись по своёму. В результате, мы стали чужими людьми, живущими в одном, пусть и любимом тобой городе, которому, кстати, ты тоже чужой без всякой поправки на свой, якобы, тридцатилетний "ценз оседлости".
- Проза жизни - гибель для поэтов,
Как скупая почва для цветов,
Прелесть нежной лирики сонетов
Не выходит из уставших ртов.
- Ты поэт - пока ты неизвестен,
Ты не нужен милым существам:
В будней жизни дар твой неуместен
И причиной служит острых драм, - помним, помним товарища народного пиита Скрибунова! Ну как же можно такое забыть:
"Стихотворец Скрибунов
Вам стихи читать готов!"
- Вспомнила мой стихотворный перформанс на твоём первом студенческом дне рождения? Боже, как давно давно это было, а помнится всё так, будто это происходило только вчера. Какая же тогда была офигительная жизнь без всяких тебе компьютеров, мобильных телефонов и интернета!
- Да, я тоже постоянно вспоминаю это волшебное время и свой восемнадцатый день рождения, который как раз выпал на конец первой зимней сессии.
- Кстати, 21 января - это еще и международный праздник,
Любовь и ненависть часто плавают в одном стакане. Закон единства и борьбы противоположностей!
За что мы любим искусство? За то, что оно способно показать жизнь в гораздо более выгодном и красивом свете, чем есть на самом деле.
Это произведение - уникальный по жанру роман в диалогах - хорошая возможность для одних читателей вспомнить свою советскую молодость, а для представителей нового поколения - окунуться в неведомый романтический мир своих родителей, если не дедушек и бабушек.
Кстати, "РЕТРО" зародилось на одном из популярных сайтов вопросов и ответов как будущая книга для постановки кинофильма.
язык богатый, реплики не скупые, свободные. Легко читается!