Уста реки

Уста реки.

1.

Ибо жить без веры – нельзя!
Ибо воздал Отец в Сыне человеческом слово сие – творящую руку вечности – День своего рождения.

И вершина понимания – время Участия – озарилась согласием.
И полыхающее лезвие Меча прорвало круг замкнутый.
И на верхних порогах Служения нарвского водопада, - на краешке вдоха, - замерло Белое Облако.

И Дарующий горизонт понимания, - послал весть Башне Умысла – ладонями вверх.
И песни Покоя – семена новорождённого человечества – нареклись словами вечности.
И вдохновение Творца сошло на художника, построившего мастерскую на верхних этажах башни Германа.

И сошла на землю Зима белая и глубокая, - как мужские размышления на Рождество.
И глянули в прострелы меж тучами ангелы повеления на мужской труд художника.

Умывшись снегами, - стоит посреди Дня прощёного – исполин веков.
Мыс Доброй Надежды – Повесть русская.

Синие главы Книги Лета – стрелы желанные.
Творцы заоблачных поместий уступили путь сестрицам-вестницам.
Огненные слова молниеносных посланниц – возрождённый голос Природы.

Слушают люди, посвящённые в замысел Верхнего Неба, - голос тишины, - спустившийся с вершин Гималайских гор.

Проложил светлый луч в душах человеческих след радости, - и скатилось на поле земляничное Яйцо золотое – молитва причащения.
И пронёсся над Полем чудесным Золотой Олень – указал людям путь во времени.  

Мера участия – вера наша.
Подтвердил.

Ибо прорицание русских слов, - отражает синюю глубину небесных вод – награждает особой тишиной, одарённых слухом.
И струны Века не забыли восславить висячие сады художника.

И подхватил Водолей любовные признания Шамбалы в охапку –  укрыл плащаницей нового времени Сад человеческой совести.
Впрочем, потоп вселенский, - давно ожидался.

Выслушав признания высокогорные, - пропустила Нарова-река внутрь себя жизнелюбивые струи – двери женского храма открыты настежь молитвам художника.

Ещё глубже погрузилась мужская сторонка в глубину женского понимания.
И палица Водолея отсчитала ритм движения времени возрождения.

И срифмовал  Верховник озарённые мысли в километровую прозу художника.
И от звона колоколов воскресных расцвели дни весенние свадебными нарядами.

Полыхает водопад нарвский – хрусталь прозрачный.
Порог временной – меч творческой мысли художника.
Почерк судьбы – его воин духа.
Причина движения – воля Господа.

Смело летит человек вдоль Реки времени – легко и свободно.
Его крылья – сны Андромеды.

От града Иерусалима – к золотой середине России, - перекинут коромыслом мост-радуга.
От ветхозаветного символа – к звезде Поклонной, - тянется дорога Исхода.

Безостановочный перелёт в пространстве переходного времени – работа художника.
Повести дня и ночи хранит он в лучах солнечных  – в Книге Лета.

Но пришёл срок, - и вершина говорящей Рыбы возвестила о том, - что переход из одного мира в другой – состоялся.
Ибо взошёл Иисус на вершину Иконы третьего тысячелетия.
И сады свадебных чаек озаглавились приданным.
Ответственным матерям – на благо.

И произнёс художник дому земному – восхождение.
И подарил дочери, - понимающей толк в молитвах утренних, - слух и зрение.
Чем и опередил пояс безверия – исправил осанку времени.

Теперь художник – зримая воля Отца.
Теперь на нём одежды Урана.

А дальше что?
Может, пришла пора дом новый строить?
Спросил он совета у Природы-матушки.

Но даже воля Земли не имеет права приостановить естественное движение духа – творческий  диалог миров пространственных.

Однако вотчина русская словами не балуется: дала человеку в руки меч и сказала.
Иди, - сруби в саду своего сознания недоросли.
Ибо Час расплаты пришёл.

Ставлю тебе условие: руби без промаха, - да смотри, - лишнего не сруби.
Ратуй за мои золотые волосы.

И взял художник в ладью руку свою – дочь младшую, которая была ему когда-то отцом-прадедом.
И в звуках дивных свирелей голубоокой сосны, - открылся смысл дороги Пришествия.

И Дар насущный отворил врата хрустальных гор, - и россыпи утренних всходов укрыли белыми чайками устье Наровы.
И сошли сны млечные на ясную строгость очеловеченных будней, - и ангелы повеления перестали искать прокорм в источнике Воздержания.

И проснулась Нарова от зимней спячки.
Ибо приговорены женские чувства Реки к постоянному обновлению символов.
Ибо ответное слово женщины – простотой дерзает.

И храм величественных скал проявил лик Природы-Весты.
И открылась художнику глубина водная – сочна трава-мурава желаниями.
Глянул человек на мураву: а там она – любая.

Не растерялся художник – подладился под походку искомого времени.
И качнулась в берегах от напора воли мужской Нарова, - но выдержала пришествие  Всемогущей силы морской.

И весна, - затянувшаяся почти до середины мая, - расцвела девчоночьими мечтаниями.
И рванулись стихии Верхнего Неба навстречу желаниям Реки-женщины, - и первичные инстинкты Бога взыграли порывистым чувством.

И ворвались в речные кущи потоки живительных струй, - и выскочила на миг душа из Наровы.
Но тут же и вошёл в тело женщины дух морской, - изголодавшийся по ласкам женским.

В распахнутое после зимней спячки женское тело Реки, - хлынуло вселенское половодье.
Нарова ойкнула по-бабьи, - и что-то поняла – сметливая.

А уразумев силу божественной мысли, - Наровушка уже не противилась солоной горьковатости морских волн, - проникающих плоть её женскую мужским содержанием.

Вот тогда и раскрылись уста Реки правдивым словом.
Вот тогда устье Наровы молвило Слово.
И Слово было – люблю.

Просто открылась Река чувствам Бога человеческого – вся без остатка.
И сила божественной Речи озолотила уста Наровы.

Шепчет без устали женщина.
Люблю, люблю, люблю-у-у.

Люблю-у-у.
Гуляет эхо.

Затопила любовь женщины сферу познания художника.
Впрочем, потоп любви давно ожидался.

Ибо всё есть любовь.
Ибо вдохновение Бога открывает человеку второе дыхание – переводит стрелки часов в измерение русского времени.  

2.

Да не увянет День Пришествия.
Ищите, - и найдёте дверь Дома, - которого вы достойны.

Ходит по двору странник Разума – миру помазанник.
Люблю – потому учу.
Говорит.

И ладья сердечная – звезда семикрылая – просит.
Оставь Дева Пречистая рассудочность, - соверши линию молодого завета во славу Господа.

Солнце – владыка стремления.
Полюса – очаги мировой культуры.
Решение Воли – конь кроткий.

Построив запруду в Реке, - строй Гору.
Повторяй за мной слова мантры: ауна – ома – эр – санай – чаид – ловум – фумэ – костёр ещё не решённой судьбы – просит закалить сталь в битве.

Не противится Нарова воле Всевышнего: пропускает в себя, - вместе с караванами желтобрюхой корюшки и белоспинной салаки, - воздаяния семикрылых стихий набатного слова.

Серебрятся по луне сиг и судак, - и форель играет радужно.
Пишут вещие рыбы на глади речной белострунные строки – напоминают людям о скрытых желаниях Бога.

Вот уже минога и угорь пошли: поднимаются по огненной лестнице вверх – искрятся тела гибкие.
Взбираются по порогам Наровы священные рыбы.

Щёлкает по ветру зубастая щука, - и вертлявый окунь гоняется за собственной тенью.
Но не по зубам хищницам священные тексты Реки – не осмыслить толпе рыб кусачих колокольные звуки Верхнего Неба.

Кружат чайки над Рекой, - украшают косы Наровы белыми лентами.
Памятки о верности жён вплетают в пребыстрые воды.

Цветёт, цветёт улыбка Заутрени новобрачным созвездием: хороводы свадебные – берега земные.
Художнику из окна мастерской хорошо видать, - как спускаются к Реке невесты ряженые, - как цветут сады обрядные – белоснежье майское.

А когда нагулялись ершистые весенние дали, - то и горизонт-постовой приблизился к окнам мастерской на восьмом этаже башни Длинного Германа – напомнил художнику о воздаянии.
Но не обожгло сердце человека запредельной сторонкой.  
Поскольку пришло ему время задуматься – о следующем.

И совесть-прощение – посох дорожный – окликнул путника.
И решился художник подставиться под стрелы Мудрого, - бьющего без промаха в Ускоритель перетекания времени.

Крепко держит путник ветвь белую – посох исканий – поруку сердечную.
Стараясь своим дыханием не разрушить Дом Верховный, - проник в тайну Покоя – добрался до источника Синего Света.

Внемлет художник Богу, расставляя новые мишени для стрел.
Ищет правильный угол зрения, - чтобы охватить целиком всю свою живопись, - развешанную  на стенах башни Германа.

Цветёт Синим Облаком в царстве творческого устремления трансцендентальный сон Сущего.
Своенравные воды Реки – сфера познаний художника.
Раскинулись на трёх верхних этажах нарвского замка – висячие сады времени.

Переступив порог кармический, - по приглашению суда сердечного, - прошли ангелы повеления в обитель художника.
Спокойно приемлют ангелы тепло человеческого труда – и ладно.

Наблюдают небесные дали, как уходит человек по тропе, - продолжающей линию взгляда Верховника.
Как исчезают с линии горизонта колючки праздных ветров, - повстречавшись взглядом с вечностью.

Просто встретились руки художника с мечтой Асс-Айи – дочери солнца.
И обратился его взор к иконе Восхождения.
И догадался человек: пришло Лето.

3.

А с июлем Лето заалело.
И взобрался художник по ступеням сознания на крышу Башни Умысла: растворился в молитве Заутрени.

Кто научился созерцать, - находясь в трансперсональном пространстве, - тот и в близких раскатах грома услышит голос далёкого космоса.
Дорогой мгновений выводит Илья-пророк ясновидцев за пределы сознания – проецирует сны совсем другой реальности.

Но прежде чем смогут званники нарвских порогов штурмовать вершины Горы, - ждёт их посвящение в обряд иерархии.
Ибо цель первопроходцев – покорение вершины космосознания.  

Учится художник предельной собранности, - чтобы не прозевать вдох космоса.
Звук благой созвучен курлению журавлиной стаи, - взлетевшей на уровень тонкой психической сферы.

Ещё не окрепнув в поступи, - уходит странник дорогой утренних гимнов.
Таков закон Дома Умысла.

А где-то к полудню, -  в сопровождении небесных ангелов, - спустился художник с горных высей на берег Наровы.
И палица  Громовержца напомнила человеку о земных испытаниях.

И расцвели купола Башни Умысла белым золотом.
И собрались десять ангелов вкруг над Рекой-женщиной, - молвившей слово.  
И Ветвь Хрустальная признала в слове женщины земное начало.

Просто вплёл Господь мечту Заутрени в спиральный Поток времени, - чтобы прозрела Нарова в лике бессмертных.
И наполнилось чрево Реки – духом святым.
И сердце Наровы настроилось на ритм дыхания разумного космоса.

И главы сотканных луночарий сбросили одежды старых рыб.
И губы утренних страниц прошелестели о желаниях женщины.
И ангелы небесные преисполнись великой радости.

Ибо скромностью украшены уста Наровы.
Ибо распятие солнечных помыслов женщины – чистотой дышит.

И вы, люди Заутрени, - спеленайте желания – мудростью.
Поспешили напомнить ангелы, - паломникам русского слова.

Перемещайтесь и трудитесь в послушании.
Глядите впереди себя, - и увидите.

Просто сила мысли Господней настроила сердца человеческие – великолепием.
И прозрели паломники  русского