Мы превращаемся ( Я видел в небе - там кто-то ходит )

обьяснять, в чем причина, в чем беды человека. Он говорил, что его оппонент молод и просто ничего не понимает, и его выводы субъективны и столь же примитивны. Все куда сложнее. Но другой спорящий никак не соглашался с этим. Ему казалось, что все сложности как раз оттого, что человек неизлечимо болен. То есть, человек сам усложняет то, где все до примитивного просто, что еще больше усугубляет его болезнь. Ни тот, ни другой не предлагали никаких вариантов спасения человечества. Да и не подходили к разговору в достаточной мере серьезно. Это был своего рода досуг. Но спор распалил одного из оппонентов. Он во что бы то ни стало решил доказать свою правоту. Это был тот, кто доказывал примитивность человека. В один из моментов разговор коснулся любви, как главного из чувств человека, главного, что движет человеком. Как и следовало ожидать, один был мнения, что человеческая любовь примитивна, во многом инстинктивна, а с учетом общего сумасшествия, то и неадекватна. А единственное, чем она движет, так это сохранение человеческой популяции. В остальном она только поощряет садомазохистские наклонности человека, полностью им соответствуя. Хотя, утверждал он, коль нет ничего другого, то и такая любовь для человека в чём-то может быть спасительной. По крайней мере она помогает выжить как человечеству в целом, так и отдельному его представителю. Но суть ее от этого не меняется. Еще он говорил, что коль любовь примитивна, то ею легко можно управлять из вне. То есть, сделать ее рефлексорной, послушной как собаку Павлова, и тем несомненно облегчить жизнь человеку, раз сам он в себе разобраться не может. Ну, естественно, имея при этом кое-какие возможности. Можно искусственно разжечь ее пламя, можно погасить. Человеческая любовь столь же сумасшедша, как и он сам, у нее нет стержня. И больной, конечно, может выкидывать всякие свои сумасшедшие фокусы, но при правильном лечении и хорошем враче болезнь, а в частности ее проявления в любви, можно держать под должным контролем. Сумасшествие человека от его примитивизма, и действуя столь же примитивными методами, легко все уладить. И для этого не надо копаться в человеке и понимать его, достаточно знать его общную характеристику - примитивизм и склонность к неадекватности... Во время этого монолога второй из спорящих лишь молча улыбался, будто зная какую-то тайну и сочувствуя неведению оппонента. В конце он сказал, что может предоставить первому на деле доказать свою позицию. У него на примете есть одна влюбленная пара. У молодых людей очень сильные чувства друг к другу, большая любовь. Но над этой любовью нависла угроза - как выражался его собеседник, благодаря сумасшествию человека. И пусть вот он - все-таки он сам утверждал, что даже такая любовь для людей в чём-то благостная - попробует ее спасти, раз для него все так просто. Тем сохранить и ввести ее в управляемые рамки, взять ее под должный контроль. И тогда, после эксперимента, они и продолжат разговор о сущности человека и его болезни. И он предоставил карт-бланш своему оппоненту.
   Горбоносый замолчал, секунд двадцать подумал, горько усмехнулся и сказал:
   - И вот я здесь...И ничего не понимаю.
   Олег тоже мало что понимал. Он, конечно, допускал, что откровения горбоносого могут быть из ряда вон, но чтобы вот так. Кто тут, извините, с ума сошел, человечество или горбоносый? Олег склонялся ко второму. Вначале проповедь, но это еще ладно, за горбоносым и ранее метафизические разглагольствования замечались. А вот что делать с его "...где-то за пределами понимания..." и еже с ним. Опять мания величия заговорила. Спаситель нашелся. Впрочем, если разобраться, ничего нового, таже песня, что и в предыдущих разговорах. Больной насквозь, только сам этого не понимает. Кому бы и следовало разобраться в себе самом, так это ему. Ко всему он так и не прояснил вопроса, кем является. Зачем все это было затеяно - с большими натяжками он объяснил, а вот насчет первого пока толком не ясно. Может дальше что путнего скажет.
    - Видишь ли, -  продолжил горбоносый, - собственно в начале суть вопроса состояла не в непосредственном спасении любви. На тот момент ей вроде как ничего и не угрожало. Скорее в регулировании кое-чего, взятию под контроль. Заносить молодых людей стало. Скорее спасать надо было их самих. Ну и отсюда получается, что спасая их, я спасаю и любовь. Вроде все просто... Но оказалось, что не все так просто...Не думаю, что открою что-то новое, рассказывая, как я их спасал от тюрьмы. Сам все знаешь. А вот дальше...Я совсем перестал что-либо понимать. В общем все пришло к тому, к чему пришло. Человеческие отношения не регулируемы из вне. Это основной вывод, который я сделал. Даже когда людьми движет примитивный денежный интерес, и тогда развитие событий непредсказуемо. Беспорно, человечество действительно сходит с ума, но от примитивизма ли? Это для меня сейчас большой вопрос. Я в полной растерянности.
   - Полагаю, ты искренне считал, что главное спасти их от тюрьмы, и тогда все будет о'кей, - поинтересовался Олег. - Ты действительно больно уж примитивно мыслишь. Тут накладывается множество других факторов. Как довольно простых и понятных, так слабо поддающихся осмыслению. Тебе и вправду сперва надо было получше узнать человека и его внутренний мир... Ты хотел подчинить любовь рефлексам? И как ты себе это представляешь? Значит, махнул рукой - любовь вспыхнула, махнул другой - погасла. Если захочу, как бы там не складывались обстоятельства, то любовь будет длиться вечно, без всяких неожиданностей и метаморфоз. Как все просто.
   - Я про то и говорю. Я их спас от тюрьмы, пусть и не до конца, но я тоже не всесильный, и что - они стали пожирать друг друга. А потом вообще что-то малопонятное, едят едят друг друга и раз, под пули от любви. Если так любишь, спрашивается, зачем поедаешь любимого. И потом, ну иди ты покайся перед человеком, зачем такие экстраординарные поступки. Кому ты чего хотел доказать, какого черта тебя в банк понесло, когда деньги тебе по-большому счету не нужны?..
   - Во, а ты говоришь примитивизм. А зачем я-то тебе понадобился, я вот этого до сих пор понять не могу?
   Горбоносый усмехнулся. При взгляде на его лицо у Олега появились подозрения, что он и сам себе не отдает в этом полного отчета, то есть, откровенно говоря, этот вопрос ставит его в тупик.
   - Чтобы понять...
   - Что и зачем, смысл? Все было уже предрешено. И даже если бы понял, и что? Ты действуешь примитивно, в лоб, ты все равно ничего не смог бы сделать. Мне кажется, ты просто искал себе соучастника, скучно одному рожей в дерьмо, хватался как утопающий за соломинку, точно зная, что все равно утопнешь... И вообще, все, о чем мы сейчас говорим, настолько абстрактно. Твой этот спор, на мой взгляд бессмысленный. С кем спор? И кто ты? Без разъяснения этого весь ваш так называемый спор напоминает бессмыслицу. Диалог двух пьяных или сумасшедших интеллектуалов, находящихся в вечном поиске - кто, зачем и почему.
   - Да, да, это так. Но в этом вся сложность. Боюсь, ты меня посчитаешь либо сумашедший, либо вруном.
   - Знаешь, уже не так важно, кем я тебя посчитаю, и так все выглядит, мягко сказать...
   - Ладно. Скажу, - горбоносый тяжело вздохнул. - Я не отсюда, не с Земли, я оттуда, - он пальцем указал на небо. - Ну это, конечно, в общепринятом смысле, упрощенно. И мой собеседник тоже. Он тот, кого вы называете Богом, создателем. Хотя все его функции давно уже свелись к простому наблюдению. Поэтому правильнее его называть наблюдатель, куратор.
   - Оба-на, - рассмеялся Олег. - Знаешь, я нечто подобное ожидал. А ты значит очередной мессия.
   - Нет. Я ангел неба. Всего лишь ангел, и как ты сам видел и знаешь, мои способности и возможности весьма ограничены, особенно когда я нахожусь здесь, на Земле, в образе человека.
   Нельзя сказать однозначно, верил ли словам горбоносого Олег или нет. Скорее всего к откровениям собеседника он относился инертной,  говорит ну и пусть себе говорит. Возможно, из-за выработанной в органах привычки не доверять всему услышанному, а, возможно, из-за опасения за собственный рассудок. Олег выставил своеобразную защиту, называемую в народе коротко и ясно - по барабану. Олег мало бы удивился и не проявил особых эмоций, если бы горбоносый признался в том, что он прибыл из далекого будущего и является никем иным, как им же самим, только реинкорнированным в новый образ. И вообще все сильно напоминало низкопробную голливудскую продукцию, и подходить к ней со всей серьёзностью по меньшей мере неразумно. Когда-нибудь все закончится, и в его воспоминаниях произошедшее примет окраску сна, который обычно бывает во время похмельного синдрома: цветного, мистическо-сказочного, трудно перевариваемого, но в то же время необыкновенно реального. Да и какая разница, правда это или нет. Раз действия происходят, надо подстраиваться под них, жить ими, все равно будь они во сне, в фильме или наяву. Пусть Аил сумасшедший, но в данный момент он считал себя ангелом. Если человек верит во что-то, значит для него это правда, а если это правда, то для горбоносого все происходит в действительности, а так как и Олег в этом участвует, пусть даже и его назовут ненормальным, то для него все происходящее тоже должно быть реальным. Следовательно надо играть по тем правилам, хоть и фантастическим, что требует данный момент. Значит остается слушать, со всем соглашаться и постараться не потерять свое я во всех этих загадочных хитросплетениях, при этом еще и не свихнуться окончательно и бесповоротно. А кто там Аил на самом деле, пусть разбираются другие, в ином месте и в иное время, хоть на Земле, хоть на небе, ему плевать.
   - Значит вы это, ну...- Олег замялся, все-таки называть в столь необычных обстоятельствах вещи своими столь необычными именами ему было трудно. - Ну...с Богом спорили? И как он там? - довольно фамильярно, не ожидая от себя подобного вопроса поинтересовался Олег.
   Горбоносый улыбнулся.
   - Плохо верится, да? Понимаю. А поживает ничего, нормально, скучает только. Это для вас он Бог, а для меня, как говорил я, он - наблюдатель. Он больше наблюдает, чем властительствует над миром. Вы ему через-чур многое приписываете, и многое от него хотите. Он, конечно, в вашем понимании всемогущ, но главные его достоинства как и изъяны не в этом. Его настоящая сущность недоступна людям. Что касается меня, то, как уже говорил, я - ангел, некий абстрактный в вашем понимании небожитель. Вы, люди, считаете нас, ангелов, чем-то вроде свиты Бога, но на самом деле мы сами по себе, мы где-то рядом, но имеем свои функции. Небо большое и у каждого свое место. Думаю, хватит об этом, чем дальше в лес, тем больше дров, боюсь вконец запутать тебя. К тому же мне сильно приходится упрощать, вследствие чего я всё дальше отдаляюсь от истинного смысла того, о чем говорю. Как бы действительно до полного бреда не дошел.
   " Ага, куда уж дальше, если это не бред, то что тогда настоящий бред, - внутренне усмехнулся Олег."
   - Я так понял, что ни хрена у тебя не получилось, управлять человеческой любовью и самим человеком ты не можешь. Получается, сумасшествие человека не поддается лечению, либо, возможно, ты хреновый врач. Выходит, ты проспорил.
   - Я и не собирался управлять