возраст, на голове Арбузова образовалась большая лысина. Окинув Савельеву с головы до ног цепким взглядом, уверенно шагнул к хозяйке и, протянув руку, вкрадчиво произнес:
– Ну, здравствуй Ольга.
Мария пожала его широкую ладонь и, почувствовав какое-то напряжение, вздохнула непроизвольно и, плавно выпустив воздух, ответила:
– Привет, Владимир. Валька много о тебе рассказывала.
– Неужели много? – спросил Арбузов и бросил подозрительный взгляд на Котову.
– Да, не понтуйся ты, она просто сильно тебя любит, вот и протрындела мне все уши, – успокоила Мария Арбузова.
– Раз так, то уважаю… Ольга, зови меня просто Волоха, мне так удобнее. Арбузом не называй, предупреждаю сразу – не перевариваю.
– А меня Агафонихой зови, я одной Вальке позволяю называть себя Олькой.
– Ну, вот и ладненько, познакомились.
Арбузов запустил правую руку во внутренний карман пиджака и извлек свернутую вчетверо бумажку.
– Держи, это тебе малява.
– Мне?! – удивилась Мария и, развернув лист, выдранный из школьной тетради, прочла содержимое письма. Она взвизгнула и по-детски хлопнула в ладоши, чем вызвала у гостей удивление.
– От брата Юрки, – восторженно произнесла Мария, вложив в эти слова все положительные эмоции, – Волоха, ты с ним виделся?
– Перед освобождением не получилось увидеться, мы в разных коридорах сидели. Но раньше в рабочке часто общались. Мне через хозобслугу передали его маляву. Рад за тебя, братан у тебя в натуре молоток. Правда ему еще пятеру до звонка осталась трубить.
– Да, уж, – с сожалением произнесла Мария, – он один у меня из родни остался, я мать с отцом не помню, Юрка одно время меня воспитывал, пока меня в детдом не определили. Волоха, а можно ему еще посылку отправить? Я отправляла недавно, но Юрке всего одна положена в год.
– За бабки все сделаем, Ольга, не переживай, – Арбузов подмигнул ей по-дружески и тут же спросил, – ничего, что Олькой назвал?
– Да чего уж там, называй, как хочешь, – радостно ответила Мария и, обняв обоих за плечи, пригласила пройти в комнату. Гости, глядя на цветущее от счастья лицо Марии, не сомневались в ее искренности и гостеприимстве. Душа ее действительно ликовала и, вздохнув с облегчением, она подумала: «Наконец-то отыскались».
Дальше полетели дни наполненные поездками по магазинам, вечерними выходами в рестораны и увеселительными прогулками. Арбузов хвастался, что за восемь лет отсидки заработал много денег и теперь горит желанием спустить хотя бы половину на красивую жизнь. Мария точно знала, что он транжирит деньги, полученные Котовой от подельника, возможно, они были взяты с последнего ограбления сберкассы. Из оперативной информации Савельева так же знала, что при освобождении Арбузова на лимитной карточке у него было всего двести четырнадцать рублей.
Все эти похождения стоили больших денег. Арбузов приодел Котову сразу, любил, чтобы его дама выглядела шикарно. Валентина в последнее время стала меньше выпивать и курила очень редко и только втайне от своего ухажера. Он запретил ей курить и по этому поводу выражался избитой поговоркой: «Целовать курящую женщину, что облизывать пепельницу».
Савельева хорошо запомнила, как Скурихин обрисовал Арбузова: пьет в меру, не курит, мало говорит и в основном слушает, но помимо всего прочего любит шиковать особенно с женщинами. Мария порой замечала на себе оценивающий взгляд Арбузова, не стесняясь своей любовницы Валентины, он пристально наблюдал за ее подругой.
«Что ты так на меня уставился, вошь уголовная? Хочешь, чтобы я струхнула, ручки тебе стала целовать, как это делает Котиха. Она словно кошка вьется вокруг тебя, ласки выпрашивает. Ага, приласкала бы я тебя своей «подружкой» по одному месту, чтобы ты – сволочь поганая совсем забыл о женщинах. Да черт с ними, пусть купается в Котихиной любви, она дура не понимает, что эти ухаживания показные, как только он на что-то решится, бросит ее сразу. А может, он уже глаз на меня положил, а то правда часто засматривается. Не выйдет, придурок, я тебе не Котиха! И как она любит выражаться: "На мне где залезешь, там и слезешь". Скоро ты сполна получишь и за убийство и за ограбление». – Мария под столом показала ему фигу.
Но Арбузов в этот момент думал о другом, он наслышан был от Котовой о качествах своей подруги: о сообразительности, об умении держать себя королевой среди урок, не давать им повод думать о себе плохо, но главное его восхищало – это ее ум и характер. Агафонова подходила ему по многим показателям, она не была избалована, умела грамотно провести воровское дело, деньгами не сорила, попусту не светилась. То, что она воспитывалась в детском доме и какое-то время жила с братом, он узнал от Юрки «Топорка», общаясь с ним в рабочем участке, где они вместе трудились в швейном цехе, но только в разных бригадах.
На протяжении двух недель Арбузов прикидывал в уме, ставил Агафонову на место Котовой и, делая между ними сравнение, пришел к выводу, что ему придется изменить приоритет в подельницах. Он уже начал включать в работу своего мозга новый план, в котором для Котовой места не нашлось. Арбузов не любил распущенных женщин, которые похабно выражались, губили себя вредными привычками, по его мнению, они имели слабые натуры, они не способны жестко поставить себя в рамки. Конечно, он терпел Котову по нескольким причинам, ему было необходимо передать ей на сохранность деньги, взятые с подельником при нападении на сберкассу и первое время обязательно перекантоваться с какой-нибудь женщиной, желательно не из Новосибирска. За восемь лет, истосковавшись по женскому вниманию, он переписывался с Котовой ради времяпровождения, а когда почувствовал, что ей можно довериться, стал планировать будущее. Но, когда приехал к ней и узнал поближе, то понял, она ему не подельница. Для постели, да, здесь она была «чертовкой», способной растормошить даже мертвого. Полмесяца ему хватило понять, что Котова далека от идеала и брать ее на дело, не торопился, пьющая женщина когда-нибудь развяжет свой язык, не по пьянке, так с обиды, ведь не собирался же он жить с ней вечно. Конечно, для его уровня планы у Арбузова были грандиозные: подыскать подельника или подельницу, присмотреться к объекту, именуемому сберкассой, сорвать крупный куш и рвануть на юг. Таким образом, имея деньги и надежную подругу, начать новую жизнь в Грузии, где возможно влиться в общество деловых людей. Его приятель по зоне Гурам звал в гости на Кавказ и предлагал там осесть, но если Арбузов приедет туда с деньгами, это будет настоящая жизнь, а не существование.
Идти на инкассаторов одному очень рискованно, значит, нужен еще один человек и два ствола. У Арбузова был только один пистолет ПМ , который он забрал у смертельно раненного милиционера. Оружие пролежало восемь лет в укромном месте на чердаке пятиэтажного дома. Арбузов соврал Котовой, сказав, что приехал на автобусе, на самом деле он прибыл в Томск на поезде. Опасаясь внезапной проверки, Арбузов, уединившись в тамбуре, спрятал пистолет на «гармошке» между вагонами. Во время стоянки поезда на станции Тайга, он выскочил из вагона и, упросив людей пропустить его в буфет без очереди, купил два разных торта. В знак глубокой признательности он вручил один торт проводнице за то, что во время поездки приютила его в служебном купе и развлекала песнями под гитару. Арбузов еще пожалел, что дорога в Томск была такая короткая, а то бы он остался в купе с женщиной на ночь. Поезд по прибытию в город имел последнюю остановку, потому Арбузов не спешил, показываться на перроне. Он был осторожным и, положив пистолет в коробку с тортом, убрал в сумку. Когда поезд прибыл в Томск, попросил проводницу присмотреть за багажом, а сам поспешил на перрон, якобы найти встречающего его дядю.
Сойдя с поезда, Арбузов прошел в здание вокзала, прошелся по залам, постоял немного, всматриваясь в лица людей. Осторожность не помешает, он никогда и никому не доверял до конца и потому сказал Котовой, что приедет только через две недели, когда появится возможность, ведь он точно знал, что ему вменят надзор. Скрывшись из города, он снова поставил себя вне закона и понимал, что искать его будут везде, а так как он переписывался с Котовой, то возможно и в Томске.
Не заметив ничего подозрительного, вернулся в вагон и, поблагодарив проводницу, пообещал в следующую поездку заглянуть к ней в гости. Взяв сумку с вещами и с тортом, по железнодорожным путям перешел на другую сторону линии и, дойдя до автобусной остановки, поехал в Черемушки. Да, определенно, он рисковал попасться на глаза милиции и при проверке, мог получить срок по двум статьям, но без «шпалера» в этом городе делать ему было нечего.
Уже потом, приехав с Котовой в деревню Ювалу и, лежа с ней в пастели, слушал разные рассказы, а именно о Агафонихе. Затем, припоминая каждую деталь, анализировал. Особенно его заинтересовал случай в магазине с ворованным кошельком. Сомнительный по натуре Арбузов тогда подумал: «Может это мусорская подстава? Больно шустро Агафониха сработала». Дослушав Котову, подозрительно замотал головой, как бы сомневаясь в смекалке Агафоновой. Но спустя неделю, выслушав историю от самой Ольги и, посмотрев на себя в «знаменитое» зеркальце в красных корочках, с улыбкой сказал:
– Такой сюжетик я в «Золотом теленке» видел, когда Остап Бендер размахивал таким же зеркальцем.
– Так я оттуда и стащила эту идейку, мало ли, что в жизни может приключиться, вот и пригодилось зеркальце, – заулыбалась Мария, делая вид, что ей очень приятно слышать лестный отзыв.
Денег Арбузов действительно не жалел. Он покупал Котовой платья, и даже нижнее белье. Вечерами, когда удавалось остаться в квартире Савельевой одним, он просил Валентину демонстрировать хорошо сложенное тело, одетое только в кружевные плавки и лифчик. Юрка Барыга по просьбе Котовой за хорошую сумму доставал прекрасные импортные вещи.
Мария категорически не соглашалась, чтобы они съехали на другую квартиру, и разрешила обоим пожить у нее. Спала она теперь на диване, а кровать уступила «молодоженам». Иногда поздними вечерами она покидала «влюбленную» парочку и, деликатно улыбаясь, делала вид, что входит в их положение. Проходя мимо старинного двухэтажного здания на Кузнечном ввозе, спускалась с крутого склона и выходила на дорогу. Затем сворачивала и шла навстречу редким, проезжающим машинам. Метров через триста за ней пристраивался Морозов и вел до перекрестка, где они оба растворялись в темных тихих улочках. Передав свежую информацию, Мария возвращалась в квартиру и тихонько кралась комнату. Квартиранты уже спали.
Однажды ночью Савельева проснулась от громких звуков, они исходили от Котовой и Арбузова. Свет от уличного фонаря немного освещал комнату, и Мария оказалась невольной свидетельницей любовной сцены. Пододеяльник сполз на пол, и ее взору предстала обнаженная мужская фигура. Савельева боялась пошевелиться, чтобы не потревожить парочку и, закрыв глаза, лежала и слушала их учащенное дыхание и постанывания. Мария тихо повернулась к стенке и зажала подушкой голову, чтобы не слышать неконтролируемые стенания Котовой, которая, видимо ничего не соображая, дала волю своим чувствам,
