всё это играло против меня. С жизнью я уже была готова попрощаться, но ещё хрипела и вырывалась.
Меня спас Беглый, вернулся и спас. Спас, схватив Нимфу за волосы и перерезав ей горло. Её кровь полилась на постель, на рубашку, на моё лицо, я почувствовала её вкус, мне он даже понравился. Так Нимфы не стало.
Он отбросил бездыханное тело, резко приблизился ко мне, я чувствовала его дыхание на своих щеках. У меня в голове было столько слов, которые я хотела, должна была сказать, но когда смогла говорить, они все ушли. Беглый долго смотрел мне в глаза с грустью и безысходностью. Потом встал, отвернулся, сел на стул, на котором я обнаружила его, когда очнулась от болезни, и погрузился в какие-то свои "беглые" мысли.
– Я снова спутала тебе все карты. Зачем ты пришёл?
Он стал говорить. Медленно и монотонно, его интонация не вязалась со словами, которые он говорил:
– Я пришёл, потому что не мог иначе. И я всё время буду возвращаться. Хочу ли я этого? Нет. Но кто меня спрашивает? Я не смог тебя убить, когда не знал тебя. Теперь не смогу вообще это сделать. Я хотел бы вырвать твоё сердце, исполосовать ножом лицо, но могу лишь покрывать лёгкими поцелуям, как твой ветер. Я ненавижу тебя, но себя ненавижу ещё больше.
Я молчала. Не было тех слов, какими можно было ответить. Точнее они были, но уже выветрились. Чужим сорванным голосом я холодно и отчуждённо сказала:
– Её нужно похоронить.
Беглый встал, поднял то, что ещё недавно было Нимфой, и понёс из дома. Я шла рядом. Мне было холодно. Мне было всё равно. Я должна была принять решение. Мы вырыли могилу, похоронили Нимфу. Начинало светать. Наступал новый день, и он был ничем не лучше предыдущего.
– А теперь нам нужно попрощаться, – сказала я. Откуда в моём голосе появилось столько льда? Беглый смотрел на меня взглядом побитой собаки. Я знала, о чём он думал, но это было неважно. Я хотела, чтобы он жил и забыл всё, что произошло в одиноком лесном доме. – Я знаю, что ты вернёшься. Но меня здесь не будет, и я не вернусь. Я хочу нормально жить. Я попробую это сделать и тебе советую.
– Прощай, – сказал Беглый и ушёл, не оглядываясь. Я упала на колени и в исступлении беззвучно шептала: "Вернись!"
Я не взяла почти ничего. Лишь немного продуктов, окровавленную рубашку Беглого и единственную в моем доме книжку.
