Мурена Глава 2

        Советская антарктическая станция Мирный приняла груз с двух океанских транспортов. Завозили все необходимое для зимовки на долгие полгода. Часть оборудования, приборов и провизии была предназначена для базы Дружный-4, расположенной в ста тридцати километрах восточнее, на побережье. Это была одна из немногих военно-морских баз в Антарктике.
       Стоящая несколько в глубине и имеющая огромную, не замерзающую из-за высокой соленой плотности полынью, в которую можно было со стороны моря попасть только из-под воды, отделенная от океана километрами ледяных полей база служила пристанищем для подводных лодок выполняющих стратегические задачи в Южном полушарии. Во льду сделаны огромные хранилища продуктов и боеприпасов, торпед и тактических ракет, а также запасное электронное оборудование и запас горючего для техники и электростанции. Новый груз доставили на семи вездеходах с прицепами. Вместе с ним на базу прибыли специалисты.
       Советский Союз более полувека разрабатывал и испытывал все более новые разрушительные системы вооружений. Одна из последних новинок,  – электромагнитная корабельная пушка, разработана недавно и являлась современным ноу-хау, в случае успеха радикально меняя морское вооружение, принципиально переворачивая военно-морскую стратегию боевых действий. И если корабельная артиллерия имела дальнобойность в шестьдесят километров, то снаряд, выпущенный таким чудовищем, улетал за четыреста. К тому же, благодаря совершенной системе наведения по спутниковым координатам, пушка имела в погрешности не более пяти метров. Такую точность не имело ни одно дальнобойное орудие в мире. Пушка имела шестиметровый ствол, изготовленный из артиллерийской стали. Несколько индукционных катушек внутри и снаружи создавали мощнейшее магнитное поле, а огромные конденсаторы запасали гигантский электрический потенциал. Особо точный электронный механизм обеспечивал прицельную дальность снаряду. После спутникового захвата производился пуск и пустая болванка весом полтонны на скорости, превышающей в семь раз скорость звука, уносилась в стратосферу. На высоте двухсот километров от Земли, по скользящей базовой глиссаде пикировала вниз к цели, все более ускоряясь и запасая ужасающий объем кинетической энергии, поражала нужный объект. Эффект напоминал удар метеорита. Цель разрушалась на куски без взрывчатки или иного заряда. Предназначалась пушка для уничтожения кораблей и лодок, а также для поражения укрепленных береговых целей.
       Именно сборку и непосредственную наладку пушки должны осуществить эти шесть лучших специалистов  в области электронного вооружения. Один из них профессор военно-инженерной академии, был автором проекта. В июне запланировали провести генеральные практические испытания, устроить пробные запуски и на основании полученных данных скорректировать и вынести соображения о недочетах и реальности выпуска в серийное производство и перевооружение.
       СССР торопился. Главная битва шла за невидимость подлета, чтобы снаряд или ракета не были сбиты в конце траектории. Американцы разрабатывали все более изощренные системы противоракетной обороны, но снаряд, летящий с семикратной звуковой скоростью, им был явно не по зубам. Но все равно спешили. Политическая обстановка внутри страны накалялась, а президент призывал мир к разоружению.
       Вокруг на тысячи километров лежала снежная пустыня. Недоступность и отдаленность гарантировали секретность, хотя о базе знали. Но что там делают и для каких целей приходили транспорты – это была абсолютная тайна для непосвященных…
                                                                                         * * * * *
       В то самое время во Владивостоке шла погрузка торгового отряда кораблей, спешащих к началу мая доставить в республику Чили большую партию леса-кругляка из ценных пород сибирского кедра. Торговая флотилия состояла из четырех лесовозов и сухогруза, трюмы которого были набиты несчетным количеством мешков наполненных семенем льна. Из этого сырья производили некую субстанцию, из которой путем полимерного ре-синтеза производили концентрат, необходимый для ракетного топлива. Все данные были строго засекречены.
       В путь снаряжали плавбазу «Камчатка» и малотоннажный танкер. Удивительным было то, что все корабли (кроме плавбазы, на которой находился начальник флотилии и торговые представители с документами на груз), были уже совсем старые, готовые к списанию, и вероятно это был их последний рейс. Машины сильно изношены, а ржавые металлические корпуса имели столько заплаток, что капитаны сильно опасались, и не без основания считали, что риск был огромным. Тем не менее, погрузились в срок.
       В ночь 11 апреля легли на заданный курс. Практически сразу начались поломки в машинах и ходовых механизмах, но плавбаза не напрасно сопровождала караван. Ремонт был небольшим, справлялись силами экипажей, а при возникновении трудностей бригады с «Камчатки» быстро устраняли неисправности.
       Третьего мая прибыли в порт назначения. Встали к разгрузке. Начальник флотилии собрал капитанов у себя в кают-компании. Объявил: – предстоит в короткий срок провести окончательный ремонт для перехода через мыс Горн в заданный квадрат Южной Атлантики. Там ждать дальнейших указаний. Пойдут пустыми, поэтому останется лишь пополнить запасы пресной воды и провизии.
       Моряки заволновались. Идти через мыс Горн с его бурными водами и осенними (а в Южном полушарии гуляла осень) штормами, на этих лоханках, да еще пустых? Но начальник ответил, что это не обсуждается. Это приказ. Возмущению и удивлению моряков не было предела. Спорили, доказывали. Все было напрасным. Деваться некуда. Все же советские люди. Коммунисты!..
       Разошлись по кораблям, стали еще более тщательно готовиться к тяжелому переходу. Сухогруз, стоящий под разгрузкой, оставили в порту. После, как опустеют трюмы, приказали загрузиться измельченной кожурой цитрусовых плодов и возвращаться во Владивосток. 
       Девятого мая отчалили и, набрав ход, растворились в сиреневой дымке, потерявшись в неспокойном океанском просторе, презрев все опасности и коварства морских глубин, необузданную стихию ураганов, надеясь на собственные силы, фортуну и удачу. У всех команд флотилии появилось острое тревожное чувство, – этот переход в заданный квадрат окажется последним…
                                    
       Тридцатичетырехлетний Андрей Сергеев, – старший помощник командира «Мурены», капитан третьего ранга, был сегодня с утра в ужасном, подавленном, каком-то отчаянном состоянии. Среднего роста, крепкого сложения, с правильными чертами лица, вид имел решительный и мужественный. Строгий к команде, несколько склонный к крайностям и перегибам, но в душе добрый и доверчивый человек, переживающий после объявленного взыскания или резкой фразы. Он не был карьеристом и старался выглядеть педантично, но импульсивность поступков выдавала избыточный темперамент характера. Впрочем, это не мешало службе. Лодка и экипаж неустанными заботами старпома находились в надлежащем состоянии. Его боялись и уважали матросы и мичманы, отдавали должное требовательности и честности. Офицеры помогали и поддерживали Андрея, отношения были отличными. По службе все было в полном порядке. Но дела семейные неизменно становились источником депрессий. Восьмилетний сын Олег удивлялся находящей на отца угрюмости…
       Жена Людмила, – стройная зеленоглазая брюнетка, очень эффектная, признанная первой красавицей гарнизона. Она-то и была источником беспочвенной ревности и частой меланхолии Андрея. Умела и любила нравиться мужчинам, привлекать внимание, быть на первых ролях. Была как все красивые женщины тщеславна, с удовольствием принимая ухаживания, не переходя, впрочем, условных границ. Никогда не изменяла мужу, была умна и чистоплотна. Любила горячо и страстно, но не могла ничего поделать с собственной популярностью.
       Это сильно раздражало Андрея. Умом понимал, что все пустое, но сердце трепетало, видя, как она флиртует. Ругался и скандалил, затем умолял. Ничего не помогало, только изводил себя, а смириться никак не мог. И она ни в какую!.. Женщины, кто их поймет?
       Вот и вчера, в праздник Дня Победы, после парада и торжественного ужина в Доме офицеров, весь вечер танцевала и веселилась, то с особистом из штаба флота, то с командиром ракетного крейсера, то с мальчишками лейтенантами кружилась в легкомысленном вальсе…
       Андрей наблюдал и только скрежетал зубами в бессильной ярости. Дома был грандиозный скандал, взаимные претензии, слезы, не нужные слова… Никто не хотел уступать. Спать отправились далеко за полночь, порознь, возмущаясь, что никак не могут понять друг друга.
 
       В час, когда после плотного обеда команда подводного корабля отдыхала, Андрей находился у себя в каюте и мрачно терзался воспоминаниями. В дверь осторожно постучали.
       – Войдите, – старпом встряхнулся, снял с лица маску безысходности.
       – Здорово, Семеныч! – вошел замполит. – Чего хмурый?
       – Здравия желаю! Да нет, все в порядке, – Андрей не обрадовался визитеру.
       Капитан второго ранга – Тараканов Иван Ильич, сорока трех лет от роду, в глазах экипажа казался фигурой странной и немного комичной. Лицо имел круглое, добродушное. Под вздернутым носом-пуговкой свисали наподобие моржовых клыков черные усы. Упитанный, невысокий ростом, он был на редкость подвижным и легким на подъем. Мог не спать сутками, частенько появляясь там, где его не ждали. Будучи человеком мягкотелым и робким при принятии ответственных решений, он был незлобивым и не к месту остроумным. Много внимания отдавал личному составу, вел политзанятия, пытался быть лояльным с матросами. Заводил и пополнял досье на каждого члена экипажа лодки, пресекая иногда появляющиеся неуставные отношения в низах, беседовал и доводил до командного состава политический курс партии и решения съездов.
       Имел две взрослые дочери. Жена Жанна Олеговна, – сильная женщина, замужем второй раз. До этого ее избранником был сослуживец замполита. Расстались из-за частых неприкрытых измен бывшего супруга. За Тараканова она вышла из чувства протеста, назло бывшему мужу. Полностью подчинила себе замполита, совершенно парализовав все его робкие волевые потуги, и угрозами заставила выбросить даже зачатки мыслей о других женщинах. Он не стал спорить, сдался и во всем слушался грозную супругу.
       – Слышал Семеныч, скоро поход! Какие-то испытания. Двух инженеров из Ленинграда прислали, сегодня к вечеру будут здесь.
       – Да знаю, – Андрей недовольно поморщился.
       Места на лодке мало, и чтобы разместить специалистов придется кого-то из мичманов отправить в кубрики к матросам. Вообще хорошо, что поход, хоть как-то можно будет отвлечься. Но знал, что ревность достанет его и глубоко под водой. А тут еще врач, месяц назад направленный на «Мурену», – капитан медицинской службы, волокита и бабник, влюбленный и не скрывающий этого в его жену, будет постоянно напоминать о ней.
       Михаил