Мурена Глава 2

Бычков, тридцатилетний эскулап, был безнадежно влюблен в Людмилу. Впрочем, он был неглуп и ни на что не надеялся. Она была дамой сердца, объектом поклонения. Считал ее идеальной женщиной и по хорошему завидовал Андрею. Высокий и худощавый, с меланхоличными чертами лица, неисправимый фаталист. Любил женщин и пользовался успехом. Честный с собой и принципиальный к замужним дамам. Сам был женат, но развелся из-за измен жены. Женщинам Михаил Андреевич не доверял, но желание понравиться было сильнее. Характер имел добрый и самолюбивый. Капитан не без основания считался знатоком женской красоты и психологии. Трепетно любил искусство и живопись. Приятный и внимательный собеседник, отзывчивый человек и хороший специалист. На лодке работы для врача немного. Моряки болели редко, а если случался какой-то недуг или травма, то пострадавшего ждала коечка в лазарете. Вот куда старпом задумал определить на время похода одного из гражданских специалистов.
       Раздалась команда:
       – Смирно! – это командир прибыл на лодку.
       Старший помощник встретил у сходни, доложил о полной готовности и порядке, исправности всех систем и механизмов, отсутствии больных и происшествий.
       – Вольно! – Никифоров поприветствовал офицеров и прошел к себе в каюту.
       Вскоре на «Мурену» прибыл курьер из штаба флота с секретным кейсом. Отдал честь командиру и в присутствии замполита передал залитый сургучом пакет. Командир, потом замполит расписались в бумагах, и курьер ушел на верхнюю палубу. Вскрыли пакет. Внутри находился еще один запечатанный конверт и боевой приказ:
       «Сегодня к 17.00  подойти к транспорту «Таймыр». Выполнить загрузку шахт правого и левого борта крылатыми ракетами «Тангарра С». В 08.00 следующего дня с позиции 07, начать выдвижение в Северную Атлантику. В районе Шпицбергена поворот строго на зюйд. В режиме радиомолчания двигаться в Южную Атлантику. К 27 мая прибыть в квадрат № 269. Послать сигнал и ждать в течение четырех часов. После получения ответа исполнить приказ, изложенный в следующем конверте.» В дополнительном пакете прилагались координаты, инструкции и шифровальные коды.
       Командир по громкой связи вызвал старпома.
       – Андрей Семенович срочно собирайте весь командный состав в кают-компании. Будет объявлен приказ.
       Офицеры переглянулись между собой.
       – К походу готовы? Иван Ильич?
       – Так точно, товарищ командир!
       – Андрей?
       – Лодка в порядке, личный состав здоров, – старший помощник пожал плечами. – Разрешите выполнять?
       – Идите!
       Капитан третьего ранга вышел.
       – Что с ним? Опять с женой скандал? – Сергей смотрел в глаза замполита.
       – Ну, конечно! Горячий, молодой, ревнивый.
       – Ты Иван Ильич повлияй, проведи беседу, ведь все у них хорошо. Людмила человек прекрасный. Зачем себя изводить?
       – Поговорю непременно!.. – замполит улыбнулся в усы.
       На борт поднялись инженеры-ракетчики. Оставили вещи в лазарете и вместе со всеми прошли в офицерскую кают-компанию. Никифоров зачитал боевой приказ, пояснил задачи. Командиры боевых частей доложили о готовности корабля к походу.
       Выступил замполит. Напомнил о неукоснительном выполнении воинского долга. Объявил об ответственности перед правительством, коммунистической партией и советским народом. Вкратце поведал о политической обстановке в мире, умыслах американской военщины и их ближайших сателлитов, стран-участников НАТО. 
       Спустя два часа, на малом ходу подошли к стоящему на якорях «Таймыру». Специалисты немедленно вскрыли контейнеры, долго, тщательно осматривали ракетные системы, искали повреждения. Затем открыли чемоданчики, подключали к каждой ракете электронные приборы. Внимательно тестировали и, только убедившись, что все в порядке, дали разрешение на погрузку в шахты, где ракеты и были поставлены на боевой взвод.
       Командир отпустил мичманов и офицеров к семьям в поселке, приказав завтра в 06.00 быть на лодке. Никифоров вызвал старшего помощника:
       – Андрей, ты давай в Видяево, в ноль часов сменишь меня. 
       – Езжай ты, Серега, я не хочу с ней видеться… 
       – Оставь свою глупую ревнивость, не мотай нервы! – командир не на шутку разозлился. – А сына тоже видеть не хочешь? Все Андрей, без возражений! Сменишь меня в ноль часов!..
       Командир направился в штурманскую рубку, отдав приказание вахтенному офицеру не беспокоить его без надобности. Следовало целиком рассчитать и проложить боевой курс в заданный квадрат, тщательно просмотреть карты океанских глубин и течений.
       Командир штурманской боевой части, капитан второго ранга Валентин Громов, – давний друг и однокурсник Никифорова, имел большой опыт подводного плавания и заслуженно считался лучшим навигатором флота. Давно готов стать командиром атомохода. Со спокойным веселым характером, он всегда был душой офицерской компании. По службе требовательный интеллектуал, своих подчиненных заставлял много учиться специальности, был уверен в своих матросах, как в самом себе. Двое детей, жена Ирина, – приятная гостеприимная хозяйка. Нередко дружной компанией собирались у них. Всегда ждал хороший стол, отличное настроение и интересное, живое общение. Засиживались до самого утра.
       – Ну, Валентин, по местам стоять, с якоря сниматься? – командир шутил…
       Дружно уселись за прокладочный стол и, забыв обо всем на свете, с головой погрузились в морские навигационные карты.
 
       Капитан третьего ранга Сергеев сидел на кухне в состоянии тоскливого мрачного отупения. Хватанул стакан водки, закусил какой-то ерундой… Людмила смотрела телевизионную передачу. С ним, помня о вчерашней обиде, мириться не собиралась. Сын у себя в комнате делал уроки. Андрей налил еще немного, выпил залпом. Тяжело вздохнув, поднялся. Тихо прошел в гостиную, опустился в кресло. Люся сидела на диване, элегантно поджав ноги, делая вид, что ее интересует происходящее на экране. Долго и напряженно молчали. Наконец он хрипло выдавил:
         – Я ухожу…
       Она медленно повернула голову.
       – Поход?
       – Да… Вероятно надолго, – Андрей закинул ногу на ногу. – Отдохнешь от меня! – ухмыльнулся…
       – Глупый ты, дурачок!.. – она поднялась с дивана. – Идем, накормлю тебя.
       Что-то дрогнуло у него внутри, горький ком застрял в горле. Подошел к ней, опустился на пол, уткнулся, как ребенок в эти родные колени…
       – Прости, я уже совсем с ума сошел! Не могу без тебя!.. Люблю, безумно! Прости, прости…
       – Андрей! – она взяла его голову в свои руки, твердо смотрела в глаза. – Как ты можешь так думать, как смеешь не доверять мне? Измотал и себя, и меня… глупо это все. Разве не знаешь, – я твоя, зачем унижаешь подозрениями?
       Ей почудилось, что видит его последний раз. Сердце испуганно задрожало, колотилось бешено. Обняла, прижала к груди, дышала тяжело… Безнадежное отчаяние, неотвратимая безысходность накрывали пронзительной, щемящей тревогой. Опять долго молчали, тихо сидели в темноте. Наконец прошли на кухню, ужинать. Она смотрела, подперев руками подбородок, как он ест. Чувство жалости и опасности не отпускало. Много раз она провожала его, иногда уходил надолго, почти на полгода. Но такого отчаянного чувства обреченности никогда еще не возникало. Расстроившись, долго мыла и вытирала посуду. На глаза наворачивались слезы.
       – Мне уже пора!..
       – Как? Так скоро?
       – Нужно менять командира… – Андрей встал, обнял крепко. Людмила не выдержала, зарыдала в голос.
       Прибежал сын Олег, все понял.
       – Пап, ты уходишь? –  подошел, прижался к отцу…
 
       Сергей появился дома далеко за полночь. Ольга все знала. Позвонила Людмила и плача рассказала о походе. Утешала ее, как только могла, ничего не помогало. Люся твердила, что они никогда не увидят своих мужей. У нее был настоящий истерический приступ. Они зашли к ней, успокаивали, сами расстроились сильно. Командир попытался стаканом водки усмирить возникшее тревожное чувство. Ольга на вид держалась спокойно. Людмиле дали снотворного, она притихла, лежала, уткнувшись в мокрую от слез подушку, горько всхлипывая. Сергей клялся и божился, что с лодкой все в порядке, вернутся скоро, через месяц-полтора. Она глядела горестным невидящим взглядом и обреченно повторяла: не вернетесь, я знаю… С большим трудом успокоили ее, она уснула. Укутали одеялом и тихо ушли домой.
       Было 04.30. Он находился в спальне, долго смотрел на сына. Наклонился и поцеловал, поправил подушку. Ольга сидела в кресле и грустно, беззвучно плакала. Сергей стоял рядом с ней, гладил дрожащую спину, мягкие волосы, плечи… Она поднялась и крепко прижалась, намочив его лицо своими слезами. Жена командира мужественно принимала удары судьбы…