Рунная птица Джейр

Великая зима обрушилась на империю. И с ней пришли Всадники.
- Всадники? – Варнак ощутил прикосновение холода. – Ты уверен, наставник Батей?
- Уверен. Зерре и Шаста сообщили нам с Сигран. Их видели в Кастельмонте.
- Это плохой знак. Очень плохой. Это значит, что наши враги все же получили эликсир.
- У нас мало времени. Всадников пока только трое, их время не пришло. Но когда станет известно имя истинного Спасителя, мы неминуемо столкнемся со всеми шестью Всадниками.
- Я готов.
- Ты храбрый воин, Варнак, но храбрости и искусства боя на мечах недостаточно, чтобы сразиться с Всадниками.
- Тем не менее, я  их не боюсь.
- Ты хорошо поработал, - сказал голос после недолгой паузы. – Встретимся в Оплоте, тогда и поговорим. Милость Митары с тобой, сынок.
- Милость Митары с тобой, наставник Батей.
 Медитация закончилась, Духов камень погас и вновь стал тусклым и темным.  Варнак вздрогнул – холодный ночной ветер проник под одежду, коснулся разгоряченной кожи. В этом ветре было нечто такое, отчего рунные татуировки по всему телу начали зудеть, будто заживающие раны. Варнак почувствовал присутствие тварей, но это были обычные ночные тени – всего лишь жалкие, озлобленные неупокоенные души, некогда нашедшие смерть на этом берегу или в водах океана неподалеку. Ничего опасного, им не преодолеть охранный круг.
  По телу разлилась тяжелая усталость. Варнак убрал кристалл обратно в мешок, сделал несколько глотков из фляги – крепкий настоянный на травах самогон обжег горло и огнем пролился в желудок, согревая и успокаивая. Когда озноб прошел, Варнак подбросил в костер еще валежника и сел поудобнее, держа меч на коленях. Вой со стороны берега стал громче и яростнее, послышались звуки похожие на рычание. Однако охранительные руны на камнях круга продолжали светиться слабым голубоватым светом, не изменив его на зловещий красный – темные твари даже не пытались  приближаться к месту стоянки, видимо, чувствуя силу рун. Пылавший в костре валежник стрелял, выбрасывая искры, которые взлетали в ночь, и, казалось, становились звездами, усыпавшими ночное небо. И только одна звезда на этом мирном небе казалась чужой.
  Хвостатая звезда из легенды о  Спасителе  и рунной птице Джейр. Вестница грядущих потрясений.


                                                         ***
- Он убьет нас, - сказала Эрин. – Ты веришь ему?
- Не верю. Он арадо, а им нельзя верить. Они все лжецы и лицемеры.
- Он убьет нас, да? – не унималась Эрин.
- Не надо думать о плохом.  
 Варнак между тем наполнил мех в ручье и вернулся  к костру.
-  В Грейских лесах вода особенная, - сказал он. – Сказывают, где-то здесь течет родник с живой водой. Попьешь из него, и все недуги исцелятся, как по волшебству.
- Ты сам в это веришь?
- Не верю, но вода и впрямь чудесная. Попробуй.
 Вода была свежая, очень холодная и удивительно вкусная – Браск не мог припомнить, когда он в последний раз пил такую чудесную воду. На корабле пресная вода всегда отдавала бочкой, а иногда тухла и цвела, но приходилось пить и такую. А эта вода  просто восхитительна.
- Хорошая вода, - сказал Браск, возвращая мех Варнаку. – Твоя правда.
- Собирайтесь в путь. – Варнак взвалил мех на плечо и пошел к лошади, стоявшей у догорающего костра. Браск, постояв несколько мгновений, последовал за ним.
- Почему ты нас спас? – задал он вопрос, который не давал ему покоя со вчерашнего дня.
- Потому что жалко вас стало. Достаточная причина?
- Ты ведь готов был убить нас из-за этой бутылки.
- Не убил же. И потом, не я один хотел вас убить. Ваш собственный капитан то же самое задумал.
- Он за это еще ответит, - сказал Браск. – Я ему отомщу за предательство.
- Видать, крепко он вас не любит, если на такое гиблое дело послал.
- Почему гиблое?
- Потому что филактерия, которую вы нашли – штука особенная. Нехорошая штука.
- Чего же в ней такого особенного?
- Хочешь знать? – Варнак, подумав немного, сел на землю у костра, знаком предложил сидам сесть напротив. – Потому что связана она с самой мерзкой магией, какая только может быть. С магией смерти. Бутылочек таких по миру немного осталось, и каждая из них великую опасность представляет. Я вот на Грейское побережье приехал только ради этой филактерии. И был очень удивлен, когда в проклятом подземелье вас увидел.
- Капитан Эсмон сказал, что вещество в филактерии поможет нашему кораблю еще долгие годы  не зависеть от ветров и течений, - сказал Браск, опуская глаза.
- Насчет корабля не знаю. Может, есть такая магия, которая помогает Черный нектар использовать как-нибудь по-другому. Хотя сомневаюсь. Такое зло никак не может приносить пользу.
- Черный нектар? Что это значит?
- Сначала ответь мне на вопрос, почему ваш капитан так вас подставил.
- Я не знаю. Честное слово, не знаю. Он всегда был добр к нам… почти всегда. В последнее время он, правда, часто бранил меня, но не чаще, чем других матросов на корабле. Говорил, что поблажек мне не будет, что я должен забыть про то, что мой отец был капитаном.
- Так ты сын прежнего капитана корабля?
- Да. Наш с Эрин отец был капитаном и владельцем «Красной Чайки».
- Был?
- Отец умер несколько месяцев назад.
- Теперь понимаю. – Варнак усмехнулся. – Ты у нового капитана был как бельмо на глазу. Если твой отец владел кораблем, то ты получаешься наследник, верно? А сестра у тебя девушка красивая, может, он на нее глаз положил.
- Да, наверное, ты прав. Но он заплатит за это.
- Может быть. Но давай вернемся к бутылке. Нектар действительно нужен для того, чтобы ваши корабли могли плавать без парусов и весел?
- Точно не могу сказать. Отец рассказывал мне об устройстве движущей машины и говорил, что ее механизмы приводит в движение особая магия. Но про Черный нектар он никогда не говорил.
- Понятно. А раньше вы разыскивали такие филактерии?
- Не знаю. Капитан Эсмон в первый раз сказал мне про Грейский некрополь только после стоянки в Зараскарде.
- Вы туда заходили?
- Да. Наши капитаны заходят в Зараскард… иногда, - Браск почувствовал, что у него горят уши.
- Конечно, привозят туда рабов на продажу, так?
- Ты не смеешь нас осуждать, арадо.
- Я и не осуждаю. Каждый зарабатывает, как умеет. Люди тоже друг дружкой торгуют, как скотом. Чего же я буду ваш народ осуждать?
- Ты нас с сестрой тоже продашь?
- Я не работорговец. Хотя, чего греха таить, покупатели на вас нашлись бы. Но у меня другие планы. Я хочу разобраться. Хочу понять, кому понадобился флакон, который вы искали. И, кажется, я понял, для кого ваш капитан искал филактерию.
- Ты думаешь, капитан нас обманул?
- Возможно. Видишь ли, парень, я родом из Кревелога. Есть такая страна на севере. Так вот  бытует у моего народа одна древняя легенда. Мол, в прежние времена шла между людьми великая война. И так жестоко люди убивали друг друга, столько в той войне крови было пролито, что пропитала эта кровь  собой всю землю и даже в подземный мир мертвых просочилась, и духи мертвых ее попробовали. И так она им по вкусу пришлась, что с той поры мертвые потеряли покой и жаждали получить человеческую кровь любыми способами.  Так жаждали, что научились преодолевать Врата смерти и возвращаться в мир под разными обличьями, чтобы жажду свою утолять. С той поры и идет в мире непрерывная борьба между Жизнью и Нежизнью, и от победы в этой войне будет зависеть будущее всего мира. Коли победит Нежизнь, так все живое погибнет, и станет наш мир вотчиной мертвецов и разной нечисти из Темного мира.
-  Я что-то похожее слышал. Отец мне рассказывал. Жуткая история. Только непонятно, причем тут эти бутылочки.
- Все дело в том, что воевать с темными тварями очень непросто, сынок. Нет у них никаких человеческих слабостей. Боли они не чувствуют, страха, понятное дело, тоже, в еде и отдыхе не нуждаются. Убить такое вот отродье очень трудно, так чтоб наверняка.  На части разрубить, или сжечь, прочие способы не годятся. Обычному человеку с такой тварью совладать почти невозможно. Древние боги моей земли тогда помогли людям – научили их особой магии и боевым приемам, которые были эффективны против существ из Тьмы. А еще они учили людей целительству. Так появились охотники Митары, могущественный орден, сражавшийся с Нежизнью. Однако не все люди верили в истинных богов, и некоторые пошли другим путем – неправильным и очень опасным. Древние маги решили использовать для борьбы с тварями искусственные существа из железа и камня, огромных каменных великанов и огнедышащих драконов, выкованных из золота, бронзы и пекельной стали.   Чтобы вдохнуть жизнь в свои боевые машины, они пытались создать великий эликсир оживления, живую воду, способную делать мертвое живым. Лишь одному-единственному агаладскому магу это удалось.  Его звали Маро.
- Маро? – оживился Браск. – Это имя было высечено на плите возле тайника.  
- Верно. Тайник в Грейских руинах – один из тех, что оставил Маро.
- Если этот самый нектар истинный эликсир жизни, почему он так опасен?
- Потому что это страшный яд для живых и неиссякаемый источник жизненной энергии для мертвых.
- И что было потом?
- Много всего было. Целые империи гибли и возрождались заново.
- А нектар? Эти филактерии с тех времен сохранились, что ли?
- Сохранились, как видишь. Только радости от того никому нет. Если попадет этот эликсир к кому не следует, такое начнется, что древние легенды о мертвецах доброй сказкой покажутся. Довольно об этом, надо в путь собираться. Ты чего мнешься?
- Я… - Браск посмотрел на сестру. – Я хочу поблагодарить тебя. Вчера как-то не вышло, так я сегодня… Спасибо тебе.
- Благодарить потом будете, когда до имперских земель доберемся. Второй лошади у меня нет, поэтому в седле вы вдвоем поедете. Ездили когда-нибудь на лошади?
- Мы сиды, - ответил Браск. – У нас не принято ездить верхом.
- Значит, не ездили. Ничего, научитесь.
- А ты сам?
- А я пешком пойду, - тут Варнак неожиданно и совсем по-дружески подмигнул молодому сиду. -  Мне не привыкать.



Глава 2.


  Капитан Адальберт Ризенхорст наклонился в седле к шее своего коня, ласково похлопал Крафта и, выпрямившись, осмотрел собравшихся на майдане крестьян. Остановился взглядом на старосте, застывшего в позе самой глубокой покорности – голова втянута в плечи, лицо опущено, спина согнулась так, что кажется, будто у почтенного старика вырос горб, старческие руки, похожие на птичьи лапы, нервно теребят дрянную овчинную шапчонку. Хорошая поза, правильная. Ризенхорст обожал такие мгновения, чувство, что за твоей спиной сила, а перед тобой страх и покорность. Он любил, когда люди знают свое место. И, правильно это самое место  определив, делают то, что им велят. А раз так,  говорить со старостой можно по-доброму. Не придется марать клинки кровью этих мужепесов.  
- А хорошая у вас деревенька, старик, - сказал капитан с самым дружелюбным выражением лица. За семь лет службы в Кревелоге  алманец Ризенхорст неплохо выучил местный язык и любил вставлять в свою речь разные просторечные словечки.  – Смотрю, дома крепкие, скотины у вас во дворах полно, а уж  что морды  у  мужиков, что жопы у девок такие раскормленные, что просто зависть берет. Может, вам какой-нито добрый чародей ворожит, а, старик?
- Нет, господин, нет у нас волшебников, - тихо сказал староста, не поднимая глаз на Ризенхорста. – Сами все, тяжким трудом имение наше добываем, пытаемся