предусмотрительно прихваченным Фигаро по собственной инициативе.
- Ну, вот и всё, - констатировал народный целитель. – Сеанс закончен. Теперь вы как огурчик и можете спокойно продолжать ответственное обследование поднадзорных объектов.
- Но вы, - погрозил толстым пальцем огурчик-желтяк, - больше…
- Ни-ни, - заверил его Макс, обхватил огурчика за плечи, - если ещё что случится: кирпич на голову свалится или в люк, не дай бог, сверзитесь - приходите, вылечим, - вывел овощ за дверь и для надёжности захлопнул её. – Фу! – облегчённо вздохнул и вынул сигарету.
- Сколько раз я вас предупреждал, чтобы не выкидывали окурки в окно! – начал выговаривать «фулюганам» Викентий Алексеевич, повысив голос. – И как обухом по дурной голове!
- А куда их? – вяло отбрыкивался виновник мини-скандала, прошёл к насиженному окну, увлекая всех за собой и кивнув мимоходом на лениво курящийся вулкан в переполненной с верхом урне.
- Куда, куда! – вспылил начальник. – Выносите и выбрасывайте в мусорный бак на улице. Неужели не ясно? Лодыри несчастные! – Все виновато потупились, пряча зажжённые сигареты.
- А почему нельзя нанять уборщицу? – подсказал наиболее реальный и простой выход из тупикового положения худой, с внешностью типичного раввина, еврей Гриша по прозвищу Бен-Григорион, или коротко – Бен.
- Можно, - сразу согласился заботливый руководитель. – Но тогда придётся уволить одного из вас, числящегося по её номенклатуре. Кого вышвырнем? Ну? Есть камикадзе? – Он обвёл всех злыми глазами, но никто не согласился на жертву.
Разрядил накалившуюся вдруг атмосферу Вахтанг, откликающийся также и на Кинг-Конга.
- Пожар!!! – заблажил он дурным горловым голосом, указывая пальцем на проснувшийся в урне вулкан, выбрасывающий длинные языки пламени и испускающий удушливый дым.
- Го-о-рр-им!! – тоненько задребезжал и заполошный Серый, отступая за спины смелых товарищей.
- Вызовите пожарных! – потребовал Доу-Джонс, осматривая курточку, чтобы, не дай бог, на неё не попали искры и пепел.
- Да откройте же кто-нибудь дверь! – распорядился не растерявшийся начальник, и тут же Гусар отважно проскользнул между извергающимся вулканом и стеной, толкнул дверь, выскочил наружу и остался там. От притока свежего воздуха вулкан наподдал ещё интенсивнее.
- Сейчас загорится дверь сортира, - уверенно предположил Фигаро, качаясь к урне и от неё.
- Выноси её, выноси на улицу! – закашлялся Викентий Алексеевич, имея в виду, конечно, не дверь, а урну.
- А как? – спросил Макс, один не поддавшийся общей панике. – Она же горячая.
- Ну, так несите воду из сортира! – продолжал руководство спасательными работами начальник. – Быстро!
- Из унитаза, что ли, черпать? – попросил разъяснений Царевич. – Кран-то над раковиной давно не работает.
- Огнетушитель давай, огнетушитель! – в отчаяньи закричал руководитель.
- Он пустой давным-давно, - слышалось в ответ.
Спастись было нечем. И тут, откуда ни возьмись, появился молодой Валёк, неспешно подошёл с графином в руке к пылающей урне и с бульканьем вылил в неё воду. Пламя сразу зачахло, дым иссяк, вулкан затих, а вокруг дырявой урны расползлось по полу мокрое пятно. Ни слова не сказав, спаситель повернулся и ушёл обратно в чертёжку, оставив погорельцев в смущении и обиде.
- Ну и молодёжь пошла! – выразил общее недовольство Старче с сединой на висках. – Никакого уважения к старшим: молча подошёл, молча вылил воду, молча сделал лужу и молча удалился как ни в чём не бывало. Всё-то они делают с бухты-барахты! Нет, чтобы подождать, пока мудрое руководство организует штаб по борьбе со стихией, составит план действий, утвердит ответственных за мероприятия, поставит в известность вышестоящие органы и возьмёт ситуацию под контроль. Вместо этого – подошёл, раз! – и вылил. И всё испортил. Не любят они системной работы – торопятся. – Товарищи молча соглашались с ним, нервно докуривая забытые было сигареты.
- Хватит! – опять взвился Викеша. – Категорически и в последний раз предлагаю выносить за собой урну с окурками во двор. – И тут его осенила счастливая мысль: - Пускай это делает последний курец. – Он надеялся таким хитрым способом сократить перекуры: все будут торопиться, чтобы не оказаться последним.
Послушные сотрудники тут же стали бросать недотянутые сигареты в мокрую урну, а Циркуль попросил:
- Подержи, а? – протягивая начальнику свою недопалённую. - Шнурок развязался, - наклонился, завязал и пошёл следом за всеми в рабочее помещение.
- Э-э! – заволновался Викентий Алексеевич. – А это? – протянул сигарету, брезгливо зажатую двумя пальцами. – А кто убирать будет за вами?
- Так, ты, - спокойно объяснил обернувшийся Циркуль. – Ты у нас последний с сигаретой.
- Ну, паразиты! – Викеша с силой бросил сигарету в урну и промазал. – Издеваетесь? Возьмусь я за вас, умников.
- Ладно, - сжалился вернувшийся Макс, - я за тебя приберусь.
- 2 –
День выдался явно блатным. Только-только все учёные, на дерьме печёные, привычно устроились за кульманами, занимавшими три смежные комнаты с зияющими дверными проёмами, как вышедший из шефской кельи, обустроенной в бывшей ванной, Викентий Алексеевич призвал подопечных под недрёманное руководящее око. Кроме честной компании курящих и отщепенца Валька, пришлёпали и три учёные дамы: одна – солидная полная и брюнетистая, с внушительным бюстом и в очках, лет этак за 30, и две – блондинисто-русые пигалицы, лет этак до 30.
- Я собрал вас, - сходу объяснил шеф, - чтобы сообщить пренеприятнейшее известие…
- Месячная премия накрылась! – ужаснулся Серый. – Мы перечислим её в какой-нибудь фонд или пожертвуем на чей-нибудь юбилей.
- Или кого-нибудь, - предположил Бен наихудшее, - за ушко да за дверь на солнышко. Наученные многолетним опытом местные деятели науки знали, что от собраний по инициативе начальства ничего хорошего ждать не приходится.
- …известие о том, - продолжал противным ровным голосом глашатай верхов, - что вчера состоялось координационное совещание всех НИИ региона… - Замершее было собрание ожило, задвигалось, устраиваясь поудобнее, чтобы с ехидцей послушать про бесполезную трепотню на высшем научном уровне, хотя бы косвенно приобщаясь к сонму великих. - …На котором, - тянул резину руководящий трепач, - утвердили госнацпроект по массовому офизкультуриванию и оспортизации растущего контингента хилеющих работников сидячего труда. – Сидячие трудяги совсем взбодрились, не услышав ничего тревожного о преминизации и сокращенизации. – Из достоверных источников, - продолжал информатор, - близких к верхам, - начальник сделал многозначительную паузу, наслаждаясь конфиденциальной информированностью, - стало известно, - опять притормозил, - что уже спущена директива сверху, - он посмотрел вверх, и все – за ним, но там по грязному потолку, украшенному гирляндами паутины, ползали только отощавшие мухи. - А за ней, - повысил и укрепил голос, - обязательно посыпятся немалые деньги, - он предупредительно подставил ладони под финансовый дождь, опять смиренно посмотрев вверх, чтобы увидеть источник, и опять все – за ним, а Фигаро, подержав ладони, быстро сложил их в кулачок, будто поймал. Жаждущие дармового обогащения ринулись к нему, он осторожно поднял верхнюю ладонную покрышку, и под ней обнаружилась – дуля! Послышался одновременный вздох разочарования и удовлетворения, но начальник никак не определил своей позиции, кроме краткого не по адресу: - Фигляры! Не дождётесь! За так не посыпятся!
- А за как? – спросил прилизанный Доу-Джонс, платонически интересующийся любыми финансовыми операциями, особенно теми, где дают.
- За дело! – сгоряча рявкнул начальник и опомнился, вспомнив, что часто дают и не за дело, а по блату. – Что за дурная манера перебивать старших? – успокоился. – В сентябре, - приоткрыл ящик Пандоры, - состоится всеНИИнститутская спартакиада…
- Гульнём, братцы! – обрадовался Макс. – Ларьков понавезут, лотков, пива… поддержим офизобурдизацию и оспиртонизацию трудящихся масс, - и масса, обделённая не только приличным хлебом, но и живыми зрелищами, обрадованно зашевелилась. – На спортсменочек в неглиже полюбуемся, поорём за наших…
- За кого «за наших»? – жёстко попросил уточнения начальник, но все враз сжались, и никто не ответил, никто не хотел сходить с трибуны. – Так что, наши: на чужой каравай пасть не разевай. Награды и мани на этот раз достанутся настоящим героям.
- Блажен, кто верует в своё, - тонко заметил молчаливый Циркуль.
- От имени ареопага, - торжественно повысил голос Викентий Алексеевич, - заверяю, что олимпийцы будут награждены почётными грамотами и ценными призами.
- И ни тугрика? – обиженно вскричал Бен-Григорион, даже не надеясь на шекели.
- За что ухайдакиваемся на стадионах? – поддержал товарища Гусар. – Жизнь гробим за электробритвы и транзисторы.
Начальник успокаивающе поднял руку.
- Спокойно, спокойно, - утихомиривал спортсменов, видевших стадион только по телевизору. – Зато командные победители получат по внушительному гранту.
- Это ещё что за новшество – удивился Старче, - в клоках сена, подвешенных перед тянущей обессиленной лошадью с громадной телегой? И сколько в клоке?
Викентий Алексеевич значительно улыбнулся – ему было чем похвастать, обвёл всех присутствующих весёлым взглядом и объявил:
- По предварительным прикидкам… может обломиться… по полугодовому фонду зарплаты.
- Ништяк! – восхитился Старче. – Ни за что, ни про что?
Заволновался и Макс, а Доу-Джонс усиленно шевелил губами, подняв глаза к грантомётному верху.
- Нам-то, сермякам, на рыло, в случае чего, что достанется, кроме славы?
Начальник сжал губы, сузил глаза.
- Персональную грантизацию будут решать, с учётом личных спортивных успехов и вклада в общую чемпионскую копилку, руководство предприятия с профкомом.
- Вы, что ли, с Марьей? – уточнил Макс. – Требую ввести в состав наградной комиссии тройку авторитетных товарищей: Петра Леонидовича, - официально назвал он Старче, - Арсения Ивановича, - то есть, Циркуля, - и Ивана Царевича. Кто – «против»? Никто! Замётано! – Разрешил шефу: - Правь дальше: за что конкретно шиши?
- Спасибо, - юродствуя, поклонился Викеша за разрешение продолжить научно-спортивный базар. – Решено, - он опять поднял глаза вверх, и все присоединились к нему и к Доу-Джонсу, который давно уже что-то вышаривал там, - что зачётными будут лёгкая атлетика с пятью дисциплинами, плавание с тремя дистанциями и спортивная игра по выбору из трёх. Зачётные условия: наибольшее количество побед в каждом виде спорта плюс стопроцентная массовость участия в спартакиаде. – Помолчал и припечатал: - Без всяких ХУ!
Массовые спортсмены приуныли, вернувшись к своим корытам и соображая, как бы отлынить, вывернуться из массы и устроиться в спокойной индивидуальной нише. И, как всегда, сразу же нашёлся мутитель массы, предавший общую благородную цель ради своей крохотной меркантильной целишки.
- Подумаешь – гранты! – потянул предательскую линию хронический больной с доброкачественной опухолью. – Обойдёмся! Не хватало ещё гробить и так надорванное здоровье ради каких-то полугодовых крох! – Доу-Джонс длинно и грустно вздохнул. – А если травма? Себе дороже обойдётся! Предлагаю не вляпываться в авантюру, а спокойненько, без
