Танец Небесной Змеи

Тимофея взашей из лавки, захлопнул дверь на засов и что-то ещё долго кричал через стеклянную витрину. Тимофей тогда постоял, послушал истошный вой и пошёл, думая, вот уж действительно, учи язык страны отдыха.
   Не менее забавная ситуация приключилась в такси.
   В своих любознательных прогулках пеше по кривым, крикливым ярким и красочным улочкам города, Тимофей оказался на такой окраине, сродни дебрям Амазонки среди диких племён. Поплутав, понял, заблудился. Хоть и старался фиксировать в памяти определённые знаки ориентирования, дома, вывески. В итоге, после трёх попыток самостоятельно выбраться на свежий воздух цивилизации, решил обратиться к аборигенам за помощью, окончательно осознав, свои три сосны он нашёл.
   Безуспешно останавливал китайцев и пытался втолковать, что ему нужно. Но они вежливо улыбались и, бойко вереща, протекали мимо. Спасение пришло в виде авто с шашечками. «Такси!» - облегчённо вздохнул Тимофей и махнул рукой.
   Пожилой китаец-таксист затрещал, широко улыбаясь щербатым ртом. Тимофей сел рядом. Постучал ладонью по груди, затем махнул ею вперёд. Таксист закивал согласно, но с места не сдвинулся. Тимофей повторил жест, потом дотронулся до таксиста и покрутил руками воображаемый руль, затем махнул ладонью вперёд и, пару раз показывая ею повороты налево и направо. Таксист ещё больше расплылся в улыбке, радостно постучал себя по выпяченной от гордости груди, ласково погладил руль и торпеду, немного покрутил рулём. Тимофей убедился, водитель его не понимает, произнёс:
  - I need… I want to hotel…
   Таксист улыбается, кивает головой, но стоит на месте.
  - Home, - машет рукой Тимофей вперёд, - home to hotel.
  Таксист, продолжая улыбаться, начал очерчивать пальцами какой-то предмет в воздухе и, что-то при этом говоря.
   Тут Тимофея осенило, какой же я дурак, чуть не закричал он. В отеле регистратор на стойке распределения дала визитку отеля и предупредила, в случае если заблудитесь в городе, остановите такси, покажите карточку водителю и вас привезут по назначению.
   Тимофей расстегнул клапан кармана, вынул визитку и протянул китайцу – едем! Глаза его радостно вспыхнули. Он схватил карточку, поднёс к глазам. Радость мигом испарилась. Лицо посерело. Лоб покрылся бисеринками пота. Руки мелко затряслись. Повисла пауза, вскоре прерванная  взрывом неподдельной агрессии, направленной на Тимофея. Брызжа ему слюной в лицо, таксист начал орать, при этом с размаху колотил себя в грудь, показывал большим пальцем назад.
   Изловчившись, сильным толчком выбросил Тимофея из салона. Прытко выскочил сам и, не переставая дико верещать и махать руками, стал привлекать к себе внимание. Тимофей заметил, как быстро вокруг собралась недружелюбно настроенная толпа. От тяжёлых взглядов у Тимофея защемило под ложечкой, по спине заструились змейки пота и страха. Толпа в основном состояла из мужчин, они сжимали в руках палки и ножи-топорики, угрожающе помахивая ими в воздухе.
   Перепрыгнув через капот, Тимофей вырвал из рук таксиста визитку, схватил его за грудки и, используя его вместо тарана, бросился в молчащую тревожно толпу…

                                                          3
   Как оказался в отеле, не помнил. Одно знал наверняка, визитку отеля и загадочного шоу в один карман не клал.
   Да, проблемной оказалась визиточка! Удружили друзья-приятели. Низкий им поклон до земли китайской матушки.
  А с прохожими вообще курьёз. Они просто переставали улыбаться, надевали маску безразличия, отводили руку Тимофея и спешно удалялись прочь.
   Не без издёвки в голосе, стоя нагишом перед открытым балконом, дыша утренней свежестью и прохладой, Тимофей произнёс вслух, разминая упражнениями тело:
          - Какое сегодня прек-красное утро!
   Смотрясь в зеркало после туалета и душа, то надувая щёки, то выпуская воздух, морщиня лоб и шевеля ушами, откровенно смеясь над собой, Тимофей, не моргая, решает:
   - Итак, пан Коляда, сегодня последний день: или плюю на всё, меняю билеты и лечу домой и никаких восточных премудростей с извращениями или… - тут Тимофей сделал паузу, согнул руки в локтях, напряг мышцы груди, втянул живот, задержал дыхание, поднялся на носки, посмотрел иронично на себя. – Или нахожу это блядское место, где проходит не менее блядское шоу!
   Сжав губы, заключает:
   - Был день и был вечер, а утро вечера мудренее.
   Приведя себя в порядок, набирая номер room-service, чтобы заказать завтрак в номер, Тимофей передумал кушать в номере и, влекомый каким-то новым чувством, внезапно поселившимся в груди, решил позавтракать в ресторане.
   Парочка аперитивов в баре подняла ещё больше настроение; двойной эспрессо смыл сонливость, и последствия бессонницы улетучились, и бодрость наполнила тело.  
   Яичницу с помидорами проглотил незаметно. Барыня сытость опьянила. Тимофей медленно пил чай с лимоном из маленькой пиалы, блуждая взглядом по залу, ища знакомых. В отеле жили, в основном россияне из Приморья и полтора-два десятка земляков из Якутии.
   - Ничего интересного нет. Всё как обычно, скушно. – Тимофей допил чай, как вдруг его внимание привлёк громкий смех в дальнем углу зала. За столиком сидела компания девушек, но его заинтересовала одна. Что-то ему показалось в ней необычным. Вернее, в её причёске. Заплетённые в косички платиновые волосы перпендикулярным гребнем пересекали голову.
   Взгляд Тимофея был сильным, женщина повернулась в его сторону и встретилась с ним взглядом, широко улыбнулась и помахала рукой.
   Не веря, Тимофей оглянулся, может она помахала кому-то другому. Но нет, ему. Он это понял. Встал и в ответ поклонился.
   - Ёк-макарёк! – Тимофей плюхнулся на стул, это была соседка по дому;  она жила в соседнем подъезде; вспомнил и имя – Анна!
  Резко поднявшись, едва не уронив стул, Тимофей направился к её столику. Анна что-то сказала подругам, кивнула в его сторону, и тоже пошла навстречу. Остановились посреди зала.
   Он задал вопрос, первое, пришедшее на ум:
  - Аня, ты что здесь делаешь?
  - Как видишь, завтракаю с подругами, - ответила Аня. – А ты?
  - Представь себе, то же.
  Стоя в холле отеля, Аня, немного смущаясь и краснея, приблизившись на возможно близкое допустимое расстояние к Тимофею, сбиваясь, говорила:
   - Бог мой, Тимофей, сколько тебя видела дома, никогда не решалась подойти, каждый раз откладывала на потом, говоря себе, в следующий раз – точно. И уж никак не ожидала встретить тебя… - она обвела взглядом гомонящий разноязыкий холл, - вот так… здесь… - она остановилась, наклонила голову, выждав минуту, продолжила, не поднимая взгляда. – Здесь, вдали от Родины…Я, наверное, что-то не то говорю, да?
  - Аня, - сказанное ею для Тимофея было неожиданностью и он, растерявшись, ответил скомкано. – Я тоже рад, очень! Видеть тебя!
  - Ну, вот и высказались и признались друг перед другом, - Аня взяла его под руку. – Мы с подругами приехали на  шоп-тур. Безделушек всяких накупили, сувениров родным. Шубу, вот, осталось купить да по мелочи, обновы всякой. – И в лоб. – А ты?
  - Я?! – Тимофей ждал этот вопрос, ноне так быстро, поэтому отшутился и ответил уклончиво, не светя козырей, что в Санья четыре дня, устал до чёртиков, он приставил вилку из пальцев к горлу – во, как! Домой тянет… Он понимал, лжёт, может и умело, но как со стороны? И решил роль лгуна вести и дальше.
   - А тут вот ты! Да! теперь надеюсь задержаться. Вдвоём-то оно веселее.
   Аня лукаво искоса посмотрела на Тимофея:
  - Ага!
  День прошёл в суетливой беготне по бутикам и магазинам в торговых центрах. Аня перемеряла почти сотню разных юбок, брюк, сорочек. Когда добрались до шубного отдела, концы которого терялись в далёкой перспективе в обе стороны магазина, наступил сущий ад. Аня здесь прочно села на якорь. Примеряла одну шубу за другой. Распаренные, раскрасневшиеся продавцы-китаянки молнией носились в дальнюю гиперболизированную подсобку-склад; охапками таскали шубы, не уставая при этом лучезарно улыбаться и без устали говорить: - Позалуста, суба, осень тёсева!
  Наконец продавцы выбились из сил и Аня порядком устала. Показала пальцем на тюки, стоящие в углу:
  - А там что?
  Шуба из чернобурки с клиньями-вставками из пегой норки пришлась ей по душе и впору.  
  - Нравлюсь такой? – двояко спросила Аня, выйдя из примерочной.
  Тимофей расплылся в улыбке, вспоминая мысленно её родственников всеми известными идиомами:
  - Не поверишь, в шубе ты намного привлекательнее!
  Ответил как есть, не задумываясь. И добавил многозначительно, понизив голос:
  - И без…
   Аня продолжительно посмотрела на Тимофея и с расстановкой произнесла:
  - Ночь покажет. А пока поверю на слово, - и кокетливо завершила, - зеркалу-то особо верить нельзя.
   Взялся за гуж, не говори, что не дюж, думал Тимофей, шагая рядом с Аней, продавливая расплавленный асфальт каблуками, бросая временами короткие взгляды на её шею и завитки волос, неся тяжёлые сумки с покупками. Вызвался помогать, терпи.
   Дневная жара сменилась вечерней свежестью. Потянул с моря лёгкий бриз. Гуляющих на улице прибавилось. Многоголосый разноязыкий шум висел в вечернем воздухе наэлектрилизованным тонким покрывалом, и только резкие протяжные вскрики автомобильных клаксонов пробивали в нём небольшие прорехи, которые скоро затягивались.
  - Тимоша, - доверительно, как старого друга обратилась Аня к Тимофею. – Предлагаю отметить встречу и покупки в ресторане.
   Тимофей кивнул.
   - Поможешь вещи отнести в номер?
  Тимофей чуть не опешил:
  - Аня, весь день помогал, а сейчас, что, брошу?
  - Вдруг у тебя дела появились срочные.
  - Какие?! Ты – моё самое срочное дело.
  Аня, приподнявшись на цыпочки, поцеловала быстро в щёку; у Тимофея перехватило дух, он попытался поцеловать её в губы, но Аня приложила к его губам указательный палец – вечером!
   - Какой этаж?
  - Третий. Номер триста пять.
  - Мой четыреста пятый. Этажом выше.
  - Ого! – воскликнула, Аня, резко остановившись. – Вот это да!
  И зашагала дальше, разглагольствуя и оборачиваясь, щебеча, как это романтично, нет, в самом деле! Ты можешь ко мне спуститься ночью по верёвочной лестнице, тайком от посторонних глаз. Её несло, как челн по воле волн, она размахивала руками. Потом снова резко затормозила, повернулась к Тимофею, раскрыла широко синие как небо в жаркий полдень глаза.
  - Нет! Это я ночью, тенью проберусь к тебе! И не спорь!
  Тимофей свёл брови к переносице.
  - Э! по лестнице или лифтом быстрее и надёжнее!
   Аня ударила, шутя кулаком в грудь.
  - Противный! Неисправимый! Ну!..
  Аня жила в двухместном номере с подругой Ларисой. Аня познакомила их, когда вошли в номер, прямо с порога: - Лариса, это Тимофей! Тимофей, это Лариса!
   Лорка дико завизжала, не ожидая мужчин, разгуливала по номеру нагишом после душа, однако без смущения прикрылась маленьким полотенцем по талии.
   - Очень приятно!
   - Взаимно! – ответил Тимофей и вышел на балкон покурить и невольно стал свидетелем тихого разговора подруг.
   - Анька, думала, ты монашка! Сколько мужиков здесь клеилось, ты всё нет да нет! А это… сюрприз, блин, подруга! Молодец! Ань, хочешь, вечером уйду, побарахтаетесь. – Лорка перевела дух от быстрой говорильни. – Я тут тоже время даром не теряла. Ага! Перца одного из Владика закадрила…
    Следующие слова Ани