Танец Небесной Змеи

ногами пола, замерла, затем зеркально повторила движение.
      В унисон ди зазвенела пайгу.
      Девушка снова сделала «свечу». Когда зазвучала гучжэнь, девушка развела в стороны ноги и подняла горизонтально пола левую руку. Резкий, тугой, сухой треск муюй заставил всколыхнуться зал, и по рядам побежала наэлектрилизованная волна напряжённого дыхания.
       Громкий единый вопль-страдание «Ах!» и пространство завибрировало: девушка резко села на «шпагат», развела руки в стороны; лицо неподвижно, алчно покачиваются головки змей на кончиках кос.
       Девушка торсом развернулась несколько раз взад-вперёд. И снова заставив внезапностью движений тревожиться зал, стала на ноги и подняла вверх руки. Некоторые осколки стекла осыпались, скользя вдоль тела, мрачно играя в свете цветных лучей прожекторов и отбрасывая в стороны тонкие лучики.
      Самодовольная улыбка украсила лицо девушки, не морщиня гладкую поверхность щёк-озёр.
      Тимофей с замиранием сердца следил за Аней. Смотрел на ноги, боялся увидеть на них кровь. Но её не было. Только стекло, прилипшее к коже, тонкими лучиками-иглами играющее со зрением, меняя и искажая внутреннее пространство арены. У Тимофея похолодело внутри, противный ком тошноты подступил к горлу, закружилась голова, окружающие предметы приобрели расплывчатые очертания или потеряли форму.
      Аня начала, мелко притоптывая, кружиться на месте; мелкая стеклянная пыль из-под ног, радужно играя, поднялась с пола.
      «Чёрт возьми! – с яростью подумал он, понимая абстрактную несуразность виденного. – Это сон! Затянувшийся!»
      Танцовщица ускорила движение. Теперь её окружало плотное облако мельчайшей стеклянной разноцветной пыли. Сквозь неё с трудом угадывался силуэт девушки. Неожиданно танцовщица на полу-движении – разом смолкли инструменты – застыла, повиснув в воздухе в позе «лотоса». Покачиваясь, она висела пока стеклянная пыль не осела.
      Опираясь на воздух, девушка ногами ступила на арену.
      Тихий ритмичный бой дагу – от диминуэндо до крещендо – начал наполнять плотностью и частотой ударов атмосферу.  
      Попеременно встряхнула телом, плечами, талией – вокруг фигуры появилась едва различимая аура небесно-голубого сияния – головой. Пришли в движение косы, с вплетёнными в них змеиными головками, зелёный взгляд изумрудных глаз ледяной стужей прошёлся по душам и сердцам зрителей.
      Эмоциональные африканские вожди и надменные миллионеры-арабы сидели, молча, будто набрали в рот воды и, не отрывая взгляда, следили за происходящим на арене.
      Девушка стала на «мостик». Её гибкое, подвижное тело всколыхнулось, словно состояло из желе, от рук до ног и обратно несколько раз пробежала заметная волна. Она вызвала при этом заметное движение мускулов под натянутой кожей и лёгкое подрагивание тугих грудей с острыми коричневыми островками сосков.
       С последней волной, встряхнувшей тело, танцовщица перекатилась пару раз грудью по арене. Снова вызвав громкий вопль-крик у чувствительных особ. С каждым перекатом её тело всё больше покрывалось кусочками битого стекла, напоминая чешуйки змеи.
      Очередное потрясение – девушка стала на носки и завертелась на месте. Мелкие осколки стекла, отражая свет прожекторов, наполнили пространство зала лучиками-нитями, опутывая зрение зрителей в разноцветные коконы.
       В общие крики «Ах!» и «Ох!» вплелись «Невероятно! Не может быть!», «Это наваждение, морок, в жизни так не бывает!»
       Чем дольше продолжался танец, тем более неожиданными и непредсказуемыми становились движения танцовщицы.
        Кувырок спиной – она засверкала, засияла небесной радугой в свете прожекторов.
       Вокруг арены засновали серые тени рабочих. Они сыпали битое стекло на оголившиеся участки пола.
       А танцовщица всё кружилась и кружилась; переворачивалась, перекатывалась по полу; со всей силы плашмя грудью или спиной бросалась на битое стекло и каталась по нему, собирая его на свободные участки тела.
       Ряды снова взволнованно зашептали. Тихий ветер слов, угрожающе возрастая, подул от зрителей, срывая с возбуждённых уст: - Танец… Небесной… Змеи!..
      Ещё до этих слов, пока они достигли его сознания, у Тимофея возникла такая же ассоциация – незаметно для себя, он сравнил Аню с небесной змеёй.
       И тут он заметил, не забыв при этом судорожно оглянуться, одному ли ему это видится, вслед за танцовщицей тянется едва заметный узкий длинный хвост из осколков стекла, растущий в размере и объёме с каждым новым движением девушки.
      И вот на арене танцует девушка-змея. Её стеклянные чешуйки загадочно и заманчиво переливаются под светом прожекторов. Играют всеми спектрами.
      То она свернётся кольцами, образуя из гибкого стеклянного тела удивительной красоты подвижный венец, где каждый осколок смотрится чистой воды бриллиантом, топазом, агатом, изумрудом; её блестящее тело заплеталось в удивительные узоры. Невозможно было различить, где начинается новый и заканчивается предыдущий. То она поднималась вверх, балансируя на кончике хвоста, совершая умопомрачительные танцевальные па сияющим вертким телом; то кружилась по кругу, с новым оборотом поднимаясь выше и выше по воздуху. И следом за нею летели осколки стекла, увлекаемые её стремительным движением. Поднявшись вверх, она исчезла…
      Когда всем показалось, что она растворилась  навсегда в пугающе мрачной бездонной пустоте купола, как оттуда пролился ливень из стекла и снова Небесная Змея, возродившись из множества осколков, кружилась  по кругу. С каждым движением опускаясь ниже, сворачивая своё мускулистое красивое тело в кольца или заплетаясь в верёвку, или мелко вибрируя в такт музыке под ярким светом лучей прожекторов.
      Музыка дошла до пика.
      Гучжэнь терзала свою душу, изливая последние стоны; горько всхлипывал шэн и, протяжно дребезжала ди; стенала обездоленно и сиротливо пайгу. Только муюй, только муюй трещала, как сорока.
      Напряжение в зале возросло. По танцу было видно, скоро наступит развязка. Змея поднялась на хвост, мелко и быстро раскачиваясь, начала бросаться из стороны в сторону, иногда она замирала возле лица зрителя, гипнотизируя того взглядом и. резко выбросив язык, лизала лицо.
      Непредсказуемо. Быстро. Безжалостно.
      Змея настолько увеличила темп бросков, что зрителям показалось не одна, а сразу несколько… много змей танцует на арене вместо одной.
      Вскрикнул по-английски сосед справа, вжавшись в кресло, загородившись руками от взгляда девушки-змеи.
       Затем завизжала женщина в третьем ряду снизу, одновременно махая руками и ногами, истерично дёргая головой.
      Магнетический взгляд девушки-змеи почувствовал и Тимофей. Ледяное дыхание опалило его лицо. Он подобрался в кресле, крепко схватился за ручки, как можно сильнее вдавливаясь, проваливаясь в него, не отрывая взор от взгляда змеи.
     Лёгкий тычок в бок заставил Тимофея повернуться направо. Вокруг него царила атмосфера «Hardmix»; Николай пытался что-то ему сказать.
    - Уснул что ли? – разобрал Тимофей и отрицательно покачал головой.                  
      Николай продолжал. – Ну, так ты решил, едешь в Китай?
     Тимофей повертел визитку, вернул Филе, пожал неопределённо плечами.
     К их столику подошла официантка с заказом и начала раскладывать приборы. Подняв на неё взгляд, Тимофей замер от удивления.
     - Аня? Шпак? – сбивчиво и взволнованно произнёс он.
     - Да, - улыбнулась девушка, кивнула головой, затряслись косички поперечного платинового гребня с вплетёнными в них головками змей, хищно заблестели изумруды глаз, гипнотизируя холодным зелёным взглядом. – Мы с вами знакомы?

Традиционные китайские музыкальные инструменты:
Гучжэнь – цитра; шэн – духовой инструмент; ди – флейта с дребезжащим звуком; пайгу – литавры; муюй – колотушка; дагу – большой барабан.

                                                                                            31 декабря 2013г.