чтобы не было оттока людей в такой опасный момент и ни у кого не осталось иного выбора, как стоять насмерть. Город долго держал осаду, но их предали; началась страшная резня. Большой части войска и горожан удалось с боем пробиться в горы. Среди них были и Юдора с Флорентием.
Жанна замолчала. После непродолжительной паузы она добавила:
– Это я вкратце пересказываю, а так она мне много подробностей поведала о быте, о красоте города, о своих чувствах к Флорентию.
– Поразительно! – Вадим покачал головой. – Я уже начинаю верить в твои экстрасенсорные способности. Вот уж чего не замечал раньше за тобой и чему раньше ни за что бы не поверил. Ты же знаешь, что я всегда с недоверием относился к различного рода магам и экстрасенсам. Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что ты меня разыгрываешь. Но в данном случае не время и не место для шуток. Ладно, всё это очень интересно, но нужно идти искать выход.
С этого момента для Вадима началась постоянная работа по поиску спасительного пути, как по графику: два-три часа – работа, час – отдых. Так несколько раз, потом – сон. Каждый раз он возвращался всё более грустный и озабоченный. Рассказы супруги о злоключениях Юдоры с каждым разом ему становились менее интересными. Он стал быстро уставать. Его силы таяли вместе с зарядом аккумуляторов. Но однажды он вернулся повеселевшим.
– Жанет! – крикнул он, входя в убежище. – Появилась надежда! Представляешь, я решил посмотреть тот ход, через который мы сюда попали. Он запечатан не полностью, как это показалось вначале. С левой стороны мне удалось просунуть руку. Я часок поработал айсбайлем, и дыра увеличилась почти вдвое. Вот он, наш спаситель! Мой верный помощник! Надежда ты наша! – Вадим покрыл поцелуями инструмент. – Дай бог здоровья моему первому руководителю, Степану Ивановичу, подарившему мне эту незаменимую в походах вещь. Каких-нибудь пара дней работы – и мы на свободе! Накрывай на стол, мать, я страшно проголодался.
Жанне нравилось приподнятое настроение мужа. У неё заранее был нагрет в термосе чай. Хитрость его приготовления заключалась в том, что вода кипятилась в алюминиевой фляге на сухом спирте, а потом выливалась в термос, из которого не убирались старые пакетики с чаем, а добавлялся один новый. Из продуктов осталось немного печенья и двухсотграммовая банка гусиного паштета.
– Открывать? – неуверенно спросила женщина.
– Что тут думать? Открывать! – весело крикнул Вадим. – Сейчас подкреплюсь и пойду работать.
Весь обед на двоих состоял из семисот миллилитров чая и двух прямоугольников печенья, покрытых тонким слоем паштета.
– Боже, как же это вкусно – печенье с паштетом! – простонал супруг, откусывая кусочек от необычного бутерброда. – Там возле входа в продуктовом рюкзаке лежат целых четыре банки такого добра и три пачки печенья. Вот выберемся – отведём душу. Да ты не смотри на меня, ешь сама.
Теперь Вадим уходил и возвращался весёлым.
– Только бы светильники не подвели, – сетовал он. – Боюсь, скоро придётся оставлять тебя в полной темноте. Без этой старой коптилки мне не обойтись. Она оказалась надёжнее современной техники. Хоть и мало света даёт, зато надолго хватает.
– Ты за меня не переживай, – успокаивала его супруга. – Я обойдусь. Здесь совсем не страшно. К тому же я не одна.
Вадиму стало не по себе от этих слов Жанны. Последнее время его всерьёз беспокоило психическое здоровье жены. Сквозь сон он часто слышал, как она будто с кем-то разговаривает, но стоило ему пошевелиться, как тут же замолкала.
– Что, опять видела свою Юдору? – спросил он. – Что на этот раз она рассказала?
– Из ловушки живыми удалось выбраться только Юдоре, Флорентию и четырём горожанам, среди которых был бортник по имени Аристофан. Уйти удалось благодаря наступлению темноты и знанию местности бортником, который здесь в мирное время собирал в дуплах мёд. Он-то и привёл их к этой пещере. Здесь у него было хранилище воска и сосновой смолы. Из смолы и одежды они изготовили факелы, а из воска и распущенных ниток – свечи. Отсиживались несколько дней, но голод заставил выйти на охоту. Ели ягоды, грибы, змей, лягушек, а потом нашли речку с рыбой. Голод отступил, но возле речки их выследили враги. Завязалась схватка, в которой Аристофан и трое его товарищей были убиты, а Флорентий тяжело ранен. Чудом успели укрыться в пещере. Враги побоялись преследовать по лабиринтам и завалили камнями выход. Влюблённые в поисках другого выхода набрели на этот тупик. Раненый юноша настолько ослабел, что не мог больше двигаться. Юдора оставила его, а сама отправилась на поиски. Искала долго, пока не закончились заготовленные ранее факелы. А когда, наконец, нашла выход и вернулась за любимым, то обнаружила Флорентия мёртвым. Жизнь без любимого для неё потеряла смысл, и она решила разделить свою судьбу с ним. Вот так они и лежат здесь уже много-много лет.
– Печальная история, нечего сказать, – подвёл итог Вадим. – Она молодец, боролась до конца. Буду брать с неё пример и пойду работать. – Отойдя на несколько шагов, он обернулся и произнёс: – Кстати, для справки: Едигей, или, как ещё его называли, Идике-узбек, разрушил Херсонес в одна тысяча триста девяносто девятом году. Так что, выходит, шестьсот двенадцать лет их никто не беспокоил.
Работа по расширению прохода продвигалась медленно, но уверенно. Известняк неохотно поддавался укороченному ледорубу, откалываясь под натиском металла мелкими кусочками. Процесс затруднялся тем, что не было места для хорошего размаха. Руки постоянно задевали твёрдую породу. Перчатки скоро превратились в лохмотья, а костяшки пальцев были разбиты в кровь. Но Вадим работал как одержимый и не обращал внимания на такие пустяки.
Вернувшись к Жанне, он весело крикнул:
– Уже голова может пролезть! Надо полежать часок. Потом пойду, продолблю сначала под одно плечо, а затем ещё небольшое усилие – и мы выберемся отсюда. Так, где тут у нас недопитый коньячок? Вот он. Я руки продезинфицирую. А ты думала, пить собрался? Рано, рано ещё обмывать удачу. Это уже будем делать наверху, на солнышке. Как я по нему, родному, соскучился!
– Я тоже, – грустно сказала Жанна. Она посмотрела на израненные руки мужа и предложила: – Давай-ка я обработаю зелёнкой и перевяжу бинтом.
– Давай, – согласился Вадим. – А то там ещё долго долбить придётся.
Вернувшись в следующий раз, Вадим был раздосадован:
– Светильник совсем сдох, а то бы дыра была уже в две головы. Возьму твой большой фонарь. Он постоял и на экономном режиме, думаю, час выдержит.
– Бери масляную лампу, – предложила жена. – Не дай бог, совсем потухнет.
– Не бойся, сюда я и без света даже через сто лет дорогу найду. Но, пожалуй, лампу всё же возьму, чтобы не возвращаться.
Вадим взял лампу, загасил, встряхнул, чтобы определить количество оставшегося в ней масла, покачал досадливо головой и отправился работать.
На этот раз отсутствовал дольше обычного. Вернулся с одной масляной лампой в руках. Смертельно усталый, с окровавленными бинтами.
– Жанна, собирайся, – сказал он хриплым голосом. – Думаю, ты сможешь пролезть. Надо попробовать. Возьми с собой только фотокамеру.
– А ты?
– Сначала ты! Я потом ещё немного продолблю и за тобой следом. Но только потом, когда отдохну. Сейчас нет уже сил.
– Я без тебя не пойду, – решительно сказала Жанна.
– Да пойми ты, если доберёшься до людей, то и меня спасут!
– Нет! – голос супруги был спокоен и твёрд. – Или уходим вместе, или остаёмся вместе. Других вариантов не будет.
– Ты хочешь, как она, как эта твоя Юдора? Чёрт бы её побрал! – начал выходить из себя Вадим. – Не сходи с ума! Послушайся меня!
– Ты устал. Не надо ругаться, любимый. Отдохни. – Жанна говорила спокойно и ласково. – Давай полечим твои ручки. Промоем их коньячком, помажем зелёнкой, забинтуем. Я тебя покормлю, потом ты поспишь и закончишь работу. Вот тогда мы вместе уйдём с тобой. Вместе! Понимаешь?
– Одно понял, – с досадой сказал муж, – ты хочешь повторить подвиг своей новой подружки. Наливай чай и плесни в него коньяка.
После тревожного недолгого сна Вадим проснулся, посмотрел на часы. Было два часа ночи. Он горько улыбнулся: здесь всё время ночь. Щёлкнув зажигалкой, зажёг фитиль лампы. Мысленно похвалил себя за то, что никогда не ленился таскать её с собой по пещерам. Друзья иногда посмеивались над ним, но лампа была не только светильником, но и индикатором, показывающим наличие воздуха под землёй: чем его меньше, тем короче пламя, а то и вовсе тухнет. За десять лет экстремальных случаев не было. Это первый. «Всё оставлю, но тебя и айсбайль не брошу», – мысленно пообещал спелеолог и отправился на место работы.
Вернулся очень скоро. Обессиленно опустился возле супруги и обречённо произнёс:
– Всё, это конец. Говорил тебе: надо попробовать… Теперь уже всё… Запечатало наглухо.
Жанна молчала.
– Подведём итоги, – после долгой паузы заговорил Вадим. – Светильник на издохе – больше коптит, чем горит. Догорит фитиль – и «амба, Василий Иванович»! Продуктов, практически, ноль. Сил у меня больше нет и набраться их неоткуда. Есть нож, чтобы вскрыть вены и тихо умереть. Но можно и с фейерверком – есть четыре шашки. Ну что, устроим себе последний праздник? Доедим остатки паштета, допьём остатки коньяка, зажжём шашки и отправимся в мир иной! Что молчишь, Жанна?
Женщина ответила не сразу.
– Это она нас не отпускает, – голос звучал глухо и обречённо. – Я знала, что нам не суждено было сегодня уйти.
– Нет, ты точно сходишь с ума. Или это я уже помешался? Как мог покойник, пролежавший шесть сотен лет, превратившийся в труху, передвигать каменные глыбы? Ты себе это представляешь? Я – нет! А может, ты спросишь у своей подружки, где выход?
– Я хочу спать, Вадим, – в голосе женщины звучали мольба и усталость.
– О-о-о, вот этого добра у нас навалом – целая вечность! Спи – не хочу!
– Вадим! Пожалуйста!
– Ладно, прости. У меня был сегодня чертовски неудачный день. Наверное, понедельник. Сколько мы здесь? Неделю?
– Сегодня восьмой день пошёл.
– Наверняка нас уже ищут. Если повезёт, то за неделю найдут. На одной воде мы столько, пожалуй, продержимся. Ежели не умрём от переохлаждения.
Вадим долго молчал, глядя на умирающий огонь лампы. Пламя судорожно дёрнулось несколько раз и погасло. Всё погрузилось в кромешную тьму. Тяжело вздохнув, он произнёс:
– Малыша жалко. Как бы хотелось на него посмотреть. Это я его загубил. И тебя загубил, и себя…
Жанна впервые услышала, как её сильный муж плачет. Она плотно прижалась к нему, прикрыв полой своей куртки.
Дальше супруги большей частью спали. Говорили мало, изредка обмениваясь кроткими фразами. Иногда, пытаясь шутить, муж спрашивал:
– Ну как там твоя подружка, не заходила на чай?
– Ей кольцо понравилось, что ты мне подарил. Она сказала, что у неё много было золотых украшений, но такого красивого кольца не было. Юдора сказала, что ты хороший, что мне с тобой повезло.
– Да? Ну и на том ей спасибо! Но лучше бы она подсказала, как нам выбраться из этого гостеприимного дома. Загостились мы что-то.
Однажды Вадим услышал сквозь пелену помутнённого сознания голос супруги:
– Оно же нравится тебе. Ты сама говорила, что нравится. На, на, возьми… Возьми его… Только отпусти нас. Ты же не
