5
(756 г. от Р.Х)
Искры от раскаленного металла брызгали в разные стороны при каждом ударе молота. Они разлетались и больно жалили обнаженные участки тела. Одна из искр прожгла кожаный фартук Василия, и фартук дымился. Но он не обращал на это никакого внимания. Соленый пот от работы и жара металла щипал глаза, но вытереть его было невозможно и невозможно было потушить дымящийся фартук. Василий клещами удерживал раскаленный клинок, а его помощник Феодор раз за разом поднимал молот и ударял им по месту сварки клинка и рукоятки меча. Это была у них уже четвертая попытка. Перед этим приварить рукоятку к клинку не получалось: металл слоился, а потом рукоятка отставала от клинка.
Отец подсказать не мог. Он уже две недели как слег в постель. Всякое движение у Людоты вызывало одышку и боли в груди, поэтому Василию одному приходилось работать в кузнице.
Наконец Феодор ударил последний раз молотом, и Василий, держа в щипцах горячий меч, два раза сунул его в амфору с оливковым маслом. Раздалось шипение, и в нос Василию ударил специфический запах горящего масла.
Василий положил меч, щипцы и перчатки на стол и вышел на улицу. Холодный пронизывающий ветер немного остудил Василия. Он зачерпнул ладонью горсть редкого в это зимнее время снега и вытер разгоряченное лицо. Он чувствовал, что в этот раз все должно получиться.
- Василий! – Василий обернулся. От дома по направлению к кузнице закутанный в плащ шел Евпатий. – Ты чего выскочил на улицу в таком виде? Оденься.
- Жарко, дядя Евпатий. – Но все-таки Василий зашел опять в кузницу и накинул на плечи плащ.
- Я рад тебя видеть, Василий. - Евпатий обнял племянника. - Ты уже почти месяц не посещаешь школу. Что случилось?
- Много работы накопилось: одному подковы сковать, другому подправить кое-что, третьему еще что-то...
- Как отец? Не полегчало?
- Все также. – Махнул рукой Василий. – Может весна придет, и полегчает ему. А как дела с заказами? Уже скопилось больше 20 штук заготовок под мечи. Феодор их смазал и убрал в подвал дома. Уже приходил чиновник от логофета геникона1. Скоро платить налог, а я не знаю чем платить. Что делать, дядя Евпатий?
Евпатий нахмурился:
- Я тебя понимаю. У отца тоже дела плохи. Эти бесконечные войны: то война с сарацинами, то война с болгарами. Два года прошло, как разбили болгар, а доходят слухи, что они опять готовятся к войне2.
- Проходи в дом, дядя Евпатий. – Опомнился Василий.
Уже в доме Евпатий продолжил:
- Налоги повышают. У людей осталось мало денег, и у моего отца, а у твоего дедушки, тоже перестали заказывать всякие безделушки и украшения. А в связи с подготовкой к войне с болгарами по предложению сакелария3 Нифонта Студита, а он известный недруг нашей семьи, принято решение, что все изготавливаемое оружие должно сдаваться по низкой фиксированной цене для вооружения армии василевса. А разве можно сравниться с мастерскими василевса по изготовлению оружия, где работают рабы? Там оружие совсем дешевое.
- Может кому тайно продать, или варварам?
- За соблюдением этого решения следит магистр оффиций4. И не поздоровится всякому, кто нарушит этот указ. А ты знаешь, кто отец у сакелария Нифонта Студита? Сам примикирий императорского вестиария5, так-то вот. Деньги липнут к деньгам.
Василий загоревал:
- Что же делать, дядя Евпатий? Я уже уволил одного слугу. Остался один Феодор. Он и за отцом ухаживает и мне в кузнице помогает.
- Есть одно предложение, обещают хорошо заплатить. Но дело трудное и, может быть, опасное.
- Я согласен.
- Да дослушай ты, наконец. Ко мне обратился мой бывший ученик, а сейчас он протасикрит6, с предложением, чтобы я под видом купца посетил соседей болгар – антов и узнал: не собираются ли они помогать болгарам? И мне нужен человек, который бы понимал язык антов. Ты его знаешь, поэтому я тебе и предлагаю. За это я могу заплатить тебе тридцать солидов.
- Я согласен, когда едем?
- Не спеши. Чтобы попасть к антам, нужно плыть морем, а затем подниматься по реке Данаприс7. Сейчас река скована льдом, а затем половодье. Так что тронемся в путь не ранее чем через два месяца. К тому времени обещали выделить деньги на покупку товара. И еще, друнгарий виглы8 собирается пополнить подразделение протикторов, охраняющие дворец василевса. Ему нужны хорошие молодые воины, и он через семь дней организует соревнования по различным дисциплинам среди выпускников школ, обучающихся военному искусству. Участники должны быть не старше двадцати лет. По результатам соревнований некоторых отберут для службы протикторами. Особо отличившихся обещают наградить. А школу, у которой будет больше всех достижений, ждет приз в две тысячи солидов.
- Дядя Евпатий, возьми меня, - загорелся азартом Василий, - мы победим.
Евпатий тяжело вздохнул:
- Не все так просто, Василий. В турнире будут участвовать еще две школы.
- Ну и что?
- А то, - с раздражением повысил голос Евпатий. Наша школа хорошая, преподаватели – таких еще поискать. Моя вина в том, что в школу я принимал сыновей знатных и богатых людей, которые могли хорощо заплатить. А из них воины, как из меня священник. Все изнеженные, и особенно трудиться не любят. Обучатся чему-нибудь кое-как и думают, что они воины великие. Знают, что их родители со временем их пристроят на командные должности в теплые и денежные места. Если бы у них было желание заниматься как у тебя… А брось их в настоящий бой, так их побьют и не обратят внимание на то, что они отпрыски знатных семейств. Хотя и среди них попадаются будущие воины, но таких мало. А в остальных школах там среди учеников больше простых людей, которые действительно стараются обучиться, чтобы в дальнейшем выжить. Я бы не стал выставлять нашу школу в турнире как некоторые, но меня попросил лично об этом друнгарий виглы. Его только что назначил на эту должность сам василевс Константин, и я так понимаю, что он подбирает себе нужных людей.
- Я все понимаю, дядя Евпатий. Но я хочу испытать себя, узнать на что я способен по сравнению с другими. А может мне удастся хоть что-нибудь сделать для школы.
Евпатий в первый раз за все утро улыбнулся:
- Дурашка, ты младше их на несколько лет. Тебе еще подрасти надо, окрепнуть. Я не скажу, конечно, что ты ничему не научился и ничего не умеешь. Но тебе еще многому нужно учиться. Ты можешь постоять за себя, когда против тебя один или два противника. Но как действовать, когда против тебя целое войско, а ты стоишь в строю среди таких же как ты воинов? Этому я тебя еще не научил.
- А что на турнире такое может быть?
- Возможно, но я пока не знаю. Перечень испытаний будет объявлен только в день турнира.
Василий так умоляюще смотрел на Евпатия, что Евпатий сдался.
- Хорошо. Ты всегда занимался вечерами, когда учеников уже в школе не было. Приходи завтра утром, заодно и с учениками познакомишься.
Василий с сожалением опустил голову:
- Я не смогу, дел много. Но я через семь дней обязательно приду.
Евпатий нахмурился:
- Ты почти целый месяц не тренировался, тебе будет очень трудно. Ну ладно, приходи. Я тебя буду ждать.
Через семь дней утром Василий подошел к школе Евпатия. Недалеко от дверей школы стояла группа нарядно одетых молодых людей. Некоторые на вид были одногодки Василия, другие чуть постарше. Все слушали одного, стоящего в центре группы и что-то всем рассказывающего, снисходительно и надменно посматривая по сторонам. Рассказывал он что-то наверное веселое, потому что изредка все смеялись. Василий прошел мимо них и попытался открыть дверь школы, но дверь оказалась закрыта.
- А это что там за воробышек? - Услышал Василий. - А ну иди сюда.
Василий оглянулся и увидел, что все смотрят на него, а голос скорее всего принадлежал этому франту, выделяющимся среди всех своей одеждой и надменным видом.
- Ты что, глупый? Не понимаешь, что тебе говорят? - Он тихо что-то сказал окружающим, и те заулыбались, ожидая новой потехи. - Иди сюда и преклони колени перед Ефимием Ракендитом, ибо наш род очень древен.
Василий отложил в сторону котомку с собранными для соревнований вещами, улыбнулся и молча смотрел на забияку, оценивая его. На вид он был старше Василия года на три, ростом был чуть ниже, но пошире в плечах. Ефимий молча тронул рукой одного из стоящих рядом и показал на Василия. Тот был гораздо крупнее Ефимия и Василия. Он подошел к Василию и грозно спросил:
- Ты что, недоумок, не понимаешь? - Своей толстой ладонью он схватил Василия за затылок и попытался согнуть его в поклоне.
Василий этому не стал сопротивляться и согнулся, но одновременно шагнул так, что его ноги оказались между ногами здоровяка, обхватил руками его колени и резко встал. Ноги здоровяка оторвались от земли, и он, размахивая руками упал спиной прямо в грязь. Василий отошел на шаг назад и уже не смотрел на упавшего. Все перестали улыбаться, а Ефимий вышел вперед:
- Я вижу тебя надо научить учтивости. - И он направился по направлению к Василию.
Василий отошел в сторону от поднимающегося здоровяка и с интересом смотрел на приближающегося Ефимия, одновременно не упуская из глаз поднимающегося из грязи и остающихся на месте учеников.
- Ефимий, оставь его. - Раздался чей-то голос, но Ефимий был раздасован на то, что какой-то юнец его не послушался, его, которому все заглядывали в рот, чтобы он не сказал, его, которому все угождали, его, привыкшего всегда быть в центре внимания.
Василий уже оценил приближающего противника и даже смог предвидеть, что сможет сделать Ефимий. Ефимий, ожидая встретить неопытного в сражении бойца, с размаху попытался ударить Василия, но кулак пролетел по воздуху, а Василий, нырнувший под руку Ефимия и крепко схвативший его за верхнюю губу, нагнул его голову вниз. Все остальные, в том числе и грязный здоровяк, молча смотрели на происходящее.
- Я хоть и младше тебя, но позволь мне напомнить тебе одну истину: не мечи таких стрел, которые ты не в силах отразить. И не мне - сыну матери из рода Камениатов — преклонять колени перед Ракендитом.
- Василий, отпусти его, а то покалечишь ненароком. - Василий оглянулся и увидел, что на него смотрит Лемай.
Василий отпустил забияку и подошел к Лемаю. Лемай обнял Василия:
- Здравствуй, пропащая душа. Давно я тебя не видел. Как раз поможешь управлять этими неслухами, а то остался я да Каллист. Все остальные уехали с купцом к франкам.
- А дядя Евпатий где?
- Обещал подойти, коня тебе подбирает.
- Какого коня?
- А ты пешком собираешься на турнир идти?
Все остальные с интересом слушали за их разговором, даже Ефимий, который потирал болевшую губу.
- А где он будет?
- Евпатий знает, придет — расскажет. А сколько раз, - Лемай уже повернулся к остальным, - я вам говорил: уважайте противника, не бросайтесь сломя голову на незнакомого. Хорошо, Ефимий, что так все обошлось. У Василия оказывается есть голова на плечах.
- А то что бы было? - Заносчиво спросил Ефимий.
- А ничего. Открутил бы тебе Василий голову, и не было б Ефимия Ракендита, и кому бы тогда в ноги кланяться?
Все, кроме Ефимия засмеялись, а он опасливо поглядел на Василия. Василий тоже улыбнулся: оказывается Лемай все видел и все слышал.
- Мы много слышали о тебе. – Обратился к Василию один из учащихся. – Твое имя всегда было на устах преподавателей, которые всегда ставили тебя нам в пример. Теперь мы видим, что это было не голословно. Мы
