сделает своей собственностью. Мигом Королева сбежала по ступенькам на мостовую. Указывая вверх на башню, она закричала слугам:
-- Взять его! Заковать в цепи!
-- Кого мы должны взять? – удивились слуги, -- ведь там никого нет. Мы это видели своими глазами.
От отчаяния Королева топала ногами, но ничего сделать не могла. И тут, может, Небо отвернулось от Скрипача на какое-то мгновение, а, может, Провидение распорядилось именно так. А, может, он, совсем забывшись, вышел поклониться зрителям.
Маленький сгорбленный старичок с глубоким взглядом мудрых глаз, повидавший в жизни не мало. Он стоял на самом краю башни, держа в руках скрипку и смычок, и кланялся. Но с земли был виден лишь его незадачливый силуэт, растрепанные волосы, да оборванная одежда. Вмиг Королеве стало ясно все. Так вот почему его никто не мог схватить. Вероятно, слуги, как и сама Королева, представляли в образе скрипача прекрасного стройного юношу. Всем казалось, что такую чудесную музыку изливать может только юность. Но старость оказалась мудрее.
И Королева в отчаянии упала на мостовую и стала биться в истерике. Она лежала ниц и била по раскаленным камням кулаками. Ей стало казаться, что теперь она наказана. И наказана вдвойне – за жадность и за трусость.
А слуги, видя припадок своей госпожи, испугались. Не теряя времени, они кинулись по лестнице на Старую башню за Скрипачом. Но взять его снова не смогли. Маленький тщедушный человечек исчез в ту же секунду, как почуял за собой погоню. И куда он делся, с тех пор никто не знает. Быть может, бросился в море со своею скрипкою, и оно вынесло его на более благодатный берег. Быть может, снова спрятался в тени флюгера и живет по сей день в этом городе. А, может, растворился в лучах солнца бесследно, как испаряется роса знойным утром, как мираж перед путником в пустыне. Но только музыки его с тех пор никто не слышал. Да, для этого города он стал просто миражем. Миражем, который превратился в реальность для тех, кто в него верил.
И с этой минуты темные души вздохнули с облегчением. Они вновь приобрели свободу на безнравственность и безумие. И горечь обид на самих себя, скопившаяся за столько времени в их темных сердцах, стала выливаться на окружающий мир с удвоенной силой и ненавистью. А души, жаждущие спасения, плакали еще откровеннее и горче.
Плакала и сама Королева. Теперь она совсем не выходила из дворца и рыдала, рыдала, рыдала о самой себе. О том, что иллюзии ее развеялись как туман. О том, что не будет больше слышна прекрасная мелодия. О том, что она, Королева, самая умная во всем городе, не смогла оценить ее звук раньше, нелепо закрывая от нее свои уши. О том, что не то она ценила в жизни, что нужно. А, самое главное, о чем она могла рыдать – о глупых, бессмысленных днях, прожитых в страхе и безумии. О том, что она, сильная, молодая и красивая, провела лучшие годы в заточении, поддавшись обиде и страху, так и не сделав ничего хорошего в этой жизни для других. А маленький слабый старик, с виду похожий на гномика, смог разбудить весь город и ее саму.
Но нет теперь старика, нет его скрипки. В городе царят разбой и беспредел. От этих мыслей сердце Королевы сжималось, и она плакала еще сильнее. Теперь она не чувсвовала себя владычицей, а маленькой нехорошей девочкой, сделавшей много плохого.
Королева плакала так сильно, что слезы обильно лились по ее щекам. Вскоре они превратились в ручьи, а ручьи соединились в одну реку. Река чуть не затопила дворец, но замок Королевы стоял на высоком холме и река ее слез стекла в огромное озеро на площади, прямо на каменную мостовую. А вокруг озера сквозь камни стали пробиваться ростки деревьев. Вскоре они выросли в огромный сад, который раскинулся до самых окраин города. И на его ветках поселились самые разные птицы и заполнили своим пение весь Мрачный город. И теперь город стал называться Цветущим, потому, что его жители больше не хотели причинять боль друг другу, а все черствые сердца устыдились своей ненависти в таком цветущем месте. А по вечерам лебеди спускались на гладь озера и напоминали своей гордой осанкой в лучах заходящего солнца о существовании верности и вечной любви.
Сама Королева не переставала плакать, но теперь она плакала без слез. И плакала она от скопившейся, но нерастраченной любви к этому миру. Чувствуя свою вину перед Скрипачом, она молила его о прощении. Каждый вечер Королева поднималась на Старую башню к флюгеру, где стоял старик со скрипкой, и плакала там. Но плач ее не был похож на стон, а на прекрасное пение. И пение это раздавалось по всему Цветущему городу. Оно доносило и тоску, и радость, и любовь до любого сердца.
И в скором времени, излив всю свою печаль, Королева перестала тосковать. У нее появилась жажда окрылять других. В этом она нашла свое счастье. Счастье, а не иллюзию. Но об этом расскажет она сама.
Апрель-май, 2006г.
