страха у Громова пересилило тошноту.
Ответить Полине он ничего не успел. Совершенно неожиданно для всех над входной дверью затрещал звонок. Обычный звонок. Сигнальный электрический звонок.
Селивёрстов выдержал паузу, а затем не торопясь прошёл к окну.
- Игнат! Ты? - прокричалон, стараясь голосом перекрыть противный и въедливый треск звонка.
- Я, - послышалось с улицы. - Открой. Поговорить надо.
Как-то не понравился Громову голос за стенкой. Сильно не понравился. Но возможно Громов и привередничал.
Селивёстов некоторое время раздумывал. Он словно застыл в ступоре. Потом с удивительной быстротой для его грузного тела метнулся в сенцы. Там пинком ноги открыл дверь и выпалил из ружья в местность, залитую лунным сиянием. Выпалил, не целясь, и не раздумывая, из обоих стволов. Наверное он сделал это всего лишь для острастки
- Убирайтесь, пока целы! - проворчал хрипло. - Убирайтесь все! Мерзкие твари. Убира-а-айтесь!!
Эхо выстрелов, многократно отражённое деревьями, гуляло у кромки леса, над посёлком и вокруг, а Селивёрстов всё кричал и кричал. Он будто сошёл с ума.
Сквозь вопли Селивёрстова и сквозь эхо пробивались некие противные, скрежещущие звуки, топот множества ног и мерзкое, наводящее оторопь шуршание. А, может, то было шипение и никакое не шуршание... Кто ж его знает?
Полина, до того сидевшая неподвижно, встала. Она широко открыла глаза, сжав руки в кулачки.
- Оставьте нас! Уйдите, мерзкие твари! - кричал вслед удаляющемуся топоту Здоровяк.
- Чёрт с вами! - решительно сказала Полина, лишь только Селиванов умолк. - Оставайтесь здесь, если вам так хочется! Я ухожу. Одна.
И мягкой и грациозной походкой женщина направилась к двери. Громов перехватил супругу в последний момент.
- Ты с ума сошла! - чуть ли не с ненавистью шипел он. - Куда лезешь! – Он заговорил ещё тише. - Мы даже не знаем, что там! Ты...
Он держал её за руку. Он стоял напротив неё. А она пыталась высвободиться из цепких пальцев супруга.
- Ты прекрасно всё понимаешь! Нам незачем притворяться! - отрезвила Громова женщина. - Ты всё понимаешь. Не валяй дурака.
- Я хотел сказать...
- Не надо. И не стой на пути. У меня на пути.
Она выдернула руку из стального захвата.
-Я не дам… Я не дам тебе уйти, - упрямился Громов. - Это самоубийство. Если желаешь свести счёты с жизнью, сделай это прямо здесь. У всех на виду. Чтобы я видел и знал, что ты умерла не в лапах жутких тварей.
- Какая разница как я умру, - посмотрела на Громова Полина с явным любопытством.
Громов замотал головой:
- Я не хочу слышать твой предсмертный визг, доносящийся с улицы, - сказал он. Посмотрел внимательно в лицо супруги. - Для меня это будет через чур.
Перед тем как отойти, женщина сильно ударила по его рукам ладонью.
- Ты заметил, какая ограда у дома? - между тем продолжила она. - Её, ведь, не разберёшь быстро. И, вообще, такой забор не свалишь даже танком. Хотя по всему заметно, защиту ставили в спешке. На скорую руку и из подручного материала.
В избу вошёл Здоровяк. Громов только кивнул на замечание супруги, как бы дав понять, что в этом вопросе полностью солидарен с супругой..
- Всё, - сказал Здоровяк как-то растроенно. - Игната нет. Его больше нет. - Он повторил: - Нет!
- Понятно. Ты грохнул его, - уверенно заявила Полина. - Но зачем?
- Грохнул? – недоумённо переспросил мужчина. – Ты хочешь сказать, что я убил родственника? Но кто сказал, что я убил его? Нет, я его не убивал. Это сделали они! Твари! Он им понадобился. Им понадобился его... мозг. Они голодны. И здоровяк неопределённо махнул дробовиком в сторону. Потом подбросил и перехватил его поудобнее. Повернулся к входной двери и одним коротким, ударом приклада вогнал в стену, прямо в штукатурку электрический звонок. Вколотил его туда вместе с гвоздём, на котором тот крепился. - Сдаётся, эта штука больше не понадобится, - сказал он.
Когда Громов в очередной раз взглянул на Полину, волосы на голове супруги стояли короной. Женщина во все глаза, в которых плескался ужас, смотрела на окно.
- Там... Там тень, - указала она рукой. - Я думала там что-то... Но там… Тень! Только тень. Большая и чёрная. Тень от луны.
Остатки звонка меланхолично раскачивались на проводе.
Селивёрстов с шумом втянул в лёгкие воздух. Его взгляд рассеянно скользил по стене. Словно Здоровяк надеялся найти и прочитать на покрытой штукатуркой поверхности инструкцию к дальнейшим действиям.
- Вам нужно отдохнуть, - сказал он.- До того как вы уберётесь из дома и посёлка , вы должны выспаться. Иначе не хватит сил добраться до Тригорска. Поспите.
- Дельное предложение, - скорее машинально, чем осознано кивнул Громов. – Да… гмм… Впервые за последние несколько часов слышу стоящее предложение.
Полина провела ладонью по лицу. Она тоже устала и хотела покоя. До чего же она устала!..
- Я чувствую себя… лягушкой. Маленькой зелёной лягушкой, которую надули через соломинку, а потом прихлопнули на болотной кочке тяжёлым, истоптанным кирзовым сапогом.
Точно так чувствовал себя и Громов. Только ему не понравилось сравнение супруги и он предпочёл не ввязываться в эту историю с лягушкой. И, наверное, именно поэтому он сказал, конечно, не вслух, а только мысленно, имея в виду всё и всех:
«Несомненно, это хуже даже кошачьего дерьма».
Каким-то образом Здоровяк понял, о чём сейчас подумал Громов. Громов это чётко читал в глазах хозяина дома.
- Вам сегодня повезло, будем надеяться, что везение не оставит вас и в дальнейшем... Пожалуй, принесу матрац, - сказал Селивёрстов, широко улыбаясь.
И эта улыбка в сочетании с его недоверчивым взглядом выглядела по меньшей мере странной. Если уж по правде, то в данный момент улыбка Здоровяка ничем не отличалась от оскала дикого волка.
А в небе буйствовала луна. Притворившись дохлой медузой, она поджидала тех глупцов, которые ещё не знали, кто она есть на самом деле и бодро и легкомысленно направлялись к щупальцам её света, по наивности принимая свою грядущую смерть за какое-то благо.
Громов нервно потянулся.
- Чёртова реальность, - воскликнул он. Впрочем, воскликнул не так уж и громко. - Вырубимся и всё. Все кошмары жизни останутся по эту сторону.
- Держи, философ, - кинул Громову подушку Селивёрстов и инженер едва успел поймать её.
А потом он повалился на бок и тут же уснул. Уснул мертвецким сном. Полина постояла некоторое время рядом, глядя на бледное даже во сне лицо супруга. Потом тоже забралась на матрац.
В отличие от Громова она долго не могла уснуть. А, когда уснула, ей снились жутко идиотские сны, в которых её, царевну-лягушку надували-надували компрессором и она всё увеличивалась в размерах пока не заполнила собой весь мир и объявила себя вселенной, но вдруг лопнула с жутким хлюпающим звуком и, кто-то объявил голосом радиодиктора, что вселенная сколапсировала и, что, именно, таким вот образом, это и происходит с периодичностью в несколько миллиардов лет. Якобы из-за того, что кто начинает о себе много мнить. Дальше учёный перешёл на научную трескотню, формулы. И Полина-лягушка не могла ничего понять из сказанного диктором.
Зато она первой узнала утреннюю новость. Эта новость касалась состояния автомобиля. Их автомобиля. Новость была неутешительной. Да, блин-блинище, их авто больше не существовало!
