Археологического института, занимавшегося в то время в основном геральдикой, палеографией, предметами описательного плана, принял достойное и разумное решение, встретившись с ростками будущего века.
После 1918 года А. Л. Чижевский преподает дисциплину: физические методы
в археологии. В возрасте 24 лет он становится профессором.
В это время он знакомится с Петром Петровичем Лазаревым, у которого начинает работать в институте биофизики. Тогда же, в двадцатые годы, была в его жизни Мария, так и не ставшая его женой…
Нет пророка в своем Отечестве!
Все та же высь и ширь земная,
И даль - синеющая даль:
Неотвратимая, родная,
Тысячелетняя печаль.
А. Л. Чижевский
Работая в институте биофизики, А. Л. Чижевский (сидевший, между прочим, за одним столом с будущим президентом АН СССР Сергеем Ивановичем Вавиловым) однажды обращает внимание на статью, опубликованную на Западе и посвященную пионеру ракетной техники Оберту.
С этого момента события 1922 года развиваются стремительно. Статью тут же подхватывают наши газеты, добавляя оскорбления в адрес Циолковского. Статья в «Известиях», опубликованная в конце 1923 года , превозносившая западную науку и издевавшаяся над нашей, стала последней каплей.
Чижевский бросает все дела и мчится к Циолковскому. Здесь был затронут приоритет российской науки. Дело в том, что у Циолковского были работы, аналогичные западным, но сделанные гораздо раньше и опубликованные в 1893, 1897 и 1905 годах! А. Л. Чижевский добивается встречи с властями и их помощи в публикации работы К. Э. Циолковского «Ракеты в мировое пространство». Чтобы достать бумагу, он читает лекции рабочим Полотняного завода. Излишек бумаги с разрешения местных властей дал возможность опубликовать Чижевскому и свою книгу «Физические факторы исторического процесса».
Весной 1924 года выходят в свет обе книги. Разосланные Чижевским во все крупнейшие библиотеки Америки и Европы, они приносят невиданную славу. П.П. Лазарев, преуспевающий и обожаемый женщинами, приехав в Париж, сталкивается с неприятным для себя фактом: он не замечен на фоне шумихи вокруг имени Чижевского. Газеты, модные салоны твердят исключительно о «сенсационном открытии».
Вернувшись в Москву, Лазарев увольняет Чижевского.
Александр Леонидович находит работу в уголке В. И. Дурова научным консультантом. Там он занимается внедрением аэроионизации. К этим разработкам восходит популярная в наши дни «люстра Чижевского». В 1927-1928 годах появляется серия статей А. Л. Чижевского под редакцией первого министра здравоохранения Н. А. Семашко о влиянии солнечной активности на массовые процессы в связи с проблемой прогнозирования эпидемий и социальных явлений. Сталину на стол ложатся первые доносы на Чижевского. Семашко, имевший доступ к Сталину, защищает своего подопечного. Чижевского на время оставляют в покое. Растет слава - растет число завистников.
О работах Чижевского стали знать. Его избирают почетным членом разных обществ. Присылают приглашения из-за границы. Федор Николаевич Петров - один из первых большевиков, член 1-го съезда РСДРП, возглавлявший Общество культурных связей с заграницей, хлопочет за Чижевского. Сталин решает: «Не пускать, а то он там останется.»
Такого же мнения придерживается и Иван Петрович Павлов: «Зачем русскому человеку ездить за границу? Пусть здесь работает!»
От любви до ненависти...
Богоподобный гений человека
Не устрашат ни цепи, ни тюрьма.
За истину свободную от века
Он борется свободою ума.
А. Чижевский
Разгром «оппортунизма» смахнул Рыкова и Томского в ряды врагов народа. Заступивший на опустевшее место Молотов в поисках, как бы «развернуться», обращает свои взоры на Чижевского. В марте 1931 года выходит одно из первых постановлений Молотова - о работах Чижевского. Газеты пестрят заголовками: «Величайшее открытие советского ученого». И тут же письмо: «Чижевский свое открытие дарит советскому народу». Образуется Центральная научно-исследовательская лаборатория ионификации».Многие научные заведения начинают работать по программе Чижевского.
Между тем известный к этому времени ученый живет в восьмиметровом «пенале» в коммунальной квартире. Там во время болезни гриппом за ним ухаживала дни и ночи напролет подруга дочери Дурова красавица Татьяна Сергеевна Толстая. Воспитанный в дворянских традициях, Александр Леонидович считает, что обязан сделать ей предложение. Так в 1931 году состоялся его первый брак с женщиной, имевшей одиннадцатилетнюю дочку. Хорошая домохозяйка, Татьяна Сергеевна все же была человеком другой социальной среды.
В своей лаборатории Чижевский работает три года. Только три счастливых года! Дольше работать ему не дали. Пошли доносы, кляузы, комиссии. Открытый и резкий, честный и принципиальный, Чижевский не умел лавировать. Между тем, готовился бухаринско-зиновьевский процесс. В «Правде» появилась статья «Враг под маской биолога». Работы были прекращены. Чижевский взялся за книгу.
Земное эхо солнечных бурь
И вновь и вновь взошли на солнце пятна,
И омрачились трезвые умы,
И пал престол, и были неотвратны
Голодный мор и ужасы чумы.
И вал морской вскипал от
колебаний,
И норд сверкал и двигались смерчи,
И родились на ниве состязаний
Фанатики, герои, палачи.
И жизни лик подернулся гримасой;
Метался компас - буйствовал народ,
И над землей и над людскою массой
Свершало Солнце свой законный ход
А. Л. Чижевский, 1921, Калуга
Лето пылало жарой. Шел год 1936-й. Мастер писал Книгу. Манифест. Книга
«Земное эхо солнечных бурь» была послана ему из будущего. Это был манифест космической экологии. Лето. Жара. Год 1936-й. Каждую ночь - скрип тормозов. Каждую ночь - ожидание ареста.
Мастер писал Книгу. Чтобы заснуть, он принимал нибутал. Дошел до смертельных доз. Распродал вещи. Даже любимую скрипку со знаком Страдивари.
Прошел месяц. Два. Три.
Его не арестовали.
Когда Сталину бросили на стол «Правду» со злополучной
статьей, он ответил:«Надо еще разобраться, враг ли он».Чижевского оставили в покое во второй раз.
Во французском издательстве «Гиппократ» вышла Книга «Земное эхо солнечных бурь». Враги на время стихли...
Рукописи не горят. За них идут на костер. …Ее инициалы - Е.Ф. Елена? Федоровна Якимова. Александр Леонидович ездил в Ленинград к профессору Васильеву, чтобы встретиться с ней. Когда его арестовали, она покончила с собой...
Донос
Без работы, без средств к существованию, Чижевский встречает случайно на
улице скульптора Меркулова, который берет его в Управление строительством
Дворца Советов, который намечалось поставить на месте разрушенного Храма
Христа Спасителя. В 1938 году при управлении создается лаборатория ионификации, просуществовавшая до 1942 года. Чижевский научно обосновывает невозможность жизни в дезионизированном воздухе.
Война прерывает эти работы, ставшие основой аэрозоль-терапии. Чижевский
уезжает в эвакуацию в Челябинск. С собой он везет два контейнера: один с вещами, другой - с бумагами. На одной из сортировочных станций пропадает контейнер с бумагами. Вещи остаются! Якобы, это было делом уголовников (?)
Удивительное дело!
В Челябинске Обком партии выделяет ему хорошую квартиру. «Мне хватит и
одной комнаты»,- заявляет он и просит поселить вместе с ним и супругой семью знакомого врача - гомеопата, ехавшего в Челябинск с ним в одном поезде.
Воистину добро наказуемо! Именно этот гомеопат и напишет донос на Чижевского, ставший тем третьим роковым, который приведет к аресту.
Обвинение абсурдно. На одной из промежуточных станций - Щелыково
(места, где жил когда-то Островский) Чижевский, по словам гомеопата, вышел
в поле и в белых перчатках жестикулировал немецким самолетам. Этот бред попал в донос. Чижевского арестовали. Началось расследование. Запросили Москву. Всплыли предыдущие доносы. Ему дали десять лет.
По окончанию следствия ночью его вызвали:
- Мы срезали, что смогли. Ты прости нас, старик. Завтра мы уходим на фронт . Сказали и налили водки. Истощенный голоданием во время следствия, он думал, что умрет. Все же кто-то догадался его сначала покормить. Он был пьян в стельку. Начиналась новая жизнь…
Когда Чижевского арестовали, Татьяна Сергеевна с ним развелась. Кто-то ждет.
Кто-то - нет. А кто-то … уходит из жизни. Одна остается в памяти как жена.
От другой - только инициалы - Е. Ф. Или что-то неизмеримо большее?
…«Срока огромные да этапы длинные…».
Не судим и не судимы будем…
Караганда
В изгнанье крепнут убежденья:
Мужайся духом, кто гоним!
За кровь, за пытки, за гоненья
Врагам сторицей воздадим.
Застенок породит застенок,
Тюрьма - стостенную тюрьму.
И мир погибнет за бесценок
В братоубийственном дыму.
А. Л. Чижевский, 1917, Калуга
Он не носил номерок, унижающий человеческое достоинство. Он не скрывал
своего интеллектуального превосходства над начальством. Зеки уважали его.
Начальство бросало в карцер. Ничего не могли с ним сделать. Он был моральной поддержкой многим. Он был горд и независим. И все же ему была бы уготована смерть, если бы не две встречи. Его спасли два человека . Нина Вадимовна Энгельгардт, его будущая жена .И начальник, который как-то спросил:
- Ты врач, умеешь в медицине?», и сдержал слово, перевел в «шарашку»...
Встреча
ГУЛАГОВСКИЕ МАСТЕР И МАРГАРИТА
Архипелаг Гулаг - особая зона. Здесь не живут. Здесь пытаются выжить. Здесь
жизнь может закончиться. Или начаться заново. Александру Леонидовичу Чижевскому предстояло и то, и другое. Его жизнь едва не оборвалась. Его спасла сильная и мужественная женщина, ради встречи с которой, может быть, судьба и задумала это страшное испытание...
Нина Вадимовна Энгельгардт - русская дворянка со шведско-немецкой фамилией получила суровую закалку в Екатерининском институте. Это учебное заведение не вписывается в наши представления об «институте благородных девиц».
Подъемы до рассвета в студеные зимние дни, обливания холодной водой словно в предчувствии грядущих крутых поворотов, уготованных русской элите кровавым колесом новейшей истории. Плюс хорошее классическое образование.
Ее дядя был «замполитом» генерала Деникина, в армии которого погиб ее
брат.
- Мы вешаем мужиков, отнимаем землю. А большевики ее дают, - говорил он Деникину. Деникин, понимая это, молчал. Никому другому в их окружении говорить этого было нельзя: подняли бы на штыки. Есть сведения, что в
эмиграции Деникин, будучи патриотом, помогал бывшей Родине...
Поместье Вадима Платоновича Энгельгардта находилось поблизости от имения Чижевских. Бывала в нем и Нина Вадимовна. Но в начале века судьба не дала им встретиться .
Встреча произошла в 1947 году в лагерях в Спасском под
Карагандой. В 1922 году Нина Вадимовна хотела эмигрировать. Уезжала через
Латвию. Ее арестовали. Потом были Соловки. Ее сажали не раз. Последний - в
1939 году.
В момент их встречи ей было 42 года, ему - 50. На ней был ватник - гулаговский наряд Маргариты. Мы не становимся моложе. Где твой чудесный крем, Воланд?! Лагерная жизнь не украшает. Нина Вадимовна участвовала в лагерной самодеятельности. Пела. У нее был низкий красивый голос. Он слушал. Когда он подошел, она подумала:
- Надо бы пришить ему вот эту
