обеспокоенный лай Микки. Кажется, он лаял на что-то за моей спиной. Я резко повернулась и увидела в дверях силуэт стройного молодого человека, в котором узнала Габельна младшего. Он шагнул через порог и, хромая, направился ко мне. Микки громко лаял, но приблизиться не решался.
- Извините, мисс Бьюкинн, я забыл закрыть дверь, - заговорил Чарльз, - А тут ещё и ваш пёс...
- Значит, всё-таки, вы маньяк? – как-то немного не в тему спросила я.
- Ну да, - кивнул Чарльз, - Но, вижу, вы меня не боитесь. У вас в сумочке же револьвер...
Да, действительно, в сумке у меня был револьвер, но я не спешила доставать его. Я надеялась на то, что Чарли не будет меня убивать, но надежда эта выглядела как-то неправдоподобно. Всё же запустить руку в «бездонную сумку» я не решилась – я не могу выстрелить в человека, тем более, в человека, которого я люблю. Об этом человеке нельзя сказать, что он не может убить ту, к которой неровно дышит – Чарльз неадекватен, и я это знаю. Всё равно я никогда не смогу выстрелить в него.
А Чарльз подошёл ко мне. Микки истошно лаял, но с места так и не сдвинулся, словно бы его что-то держало. Я же почувствовала на своём затылке руку Чарли, и он, хорошенько размахнувшись, приложил меня головой о стенку. Я взвыла от боли, в глазах потемнело, и я сползла по стенке на пол. Микки продолжал лаять, скрипнула железная дверь... Дальше я не помню.
Очнулась я уже лёжа на так называемой «плахе» со связанными сзади руками, а надо мной стоял Чарли. Увидев, что я очнулась, он наклонился ко мне и, блеснув своими голубыми глазами, спросил:
- Очнулась?
В этот момент тонкие черты его лица показались мне ужасающими. Я не знала, чего такого страшного было в этих голубых глазах, в длинном прямом носе и в тонких губах, но это лицо начало наводить на меня ужас. Оно перестало казаться мне таким милым, как в первую нашу встречу с Габельном младшим. В голубых глазах был безумный свет. Чарльз превратился в беса.
Голова моя трещала, я туговато соображала, и мысли были какие-то разрозненные и смутные.
- Где я?.. – спросила я, недоумённо оглядываясь по сторонам, - Что происходит?..
Оглядевшись, я увидела привязанного к торчавшему из стены крюку Микки. Бедняга так надрывался, гавкая на моего палача. Я всё поняла. Почему-то я забыла, что мы с Габельном младшим обращаемся на «вы»...
- Ты хочешь убить меня? – спокойным тоном спросила я у Чарльза, а тот кивнул, произнеся:
- Ну да. Только почему ты не плачешь? Почему не просишь отпустить тебя, обещая, что будешь молчать и никому-никому не скажешь? Разве ты не боишься умереть?
- Нет, - мотнула я, - Я знаю, что попаду в рай, потому что ты возьмёшь все мои грехи на себя. Мне очень жалко тебя...
- Ты веришь в бога? – удивился Габельн младший, а я коротко ответила:
- Да, - и на моих глазах выступили слёзы – я подумала о том, что же будет с папой, когда где-нибудь в лесу найдут мой обезглавленный труп.
Чарли наклонился ко мне и внимательно всмотрелся в мои глаза. Как-то злобно улыбнувшись, мой безумный палач помотал головой и заметил:
- Ты обманываешь меня, делая вид, что не плачешь.
- Но я же не себя жалею, - твёрдым голосом возразила я, - Я думаю о том, что будет с папой, когда он узнает, что я убита.
- Мне б такую выдержку! – вздохнул Чарли, - Что ж, спи с миром, красавица моя...
Он поцеловал меня в губы и выпрямился.
- Ты всех своих жертв в губы целуешь? – поинтересовалась я.
- Нет, - мотнул головой Чарльз, проведя рукой по моим волосам.
Какой-то странный звук. Я взглянула вверх и увидела, что на меня с гигантской скоростью летит косое лезвие. Вот-вот, и я была бы уже на Том свете, но каким-то немыслимым образом мне удалось вырваться из тисков, причём я упала на пол и стукнулась головой, отчего она ещё сильнее заболела. Отчаянный лай Микки, привязанного к металлическому крюку, торчавшему из стены, смешался с диким воплем, который издавал Чарльз. Я поспешила подняться на ноги, что оказалось не так-то легко со связанными за спиной руками.
