его маленькое кафе на автозаправочной станции. Там, после закрытия кафе, он принимал ночную смену, становился за прилавок, отгороженный от ночных посетителей толстым стеклом. А посетители эти, надо сказать, были очень разные. Случались и драки между африканцами и бразильцами. И романы между эмигрантами со всех континентов, от Бразилии и Африки до Украины. Сколько раз он видел парочки – чернокожий качок с белой красоткой! У него же сейчас девушки не было. Ни черной, ни белой – никакой! Путан он обычно защищал.
Они рассказывали ему о своих эротических приключениях, коротая таким образом долгие ночные давно уже опротивевшие ему дежурства. Что же касается остального… На 900 евро в месяц часто услугами платных жриц любви не попользуешься.
В России и в Украине он оставил не одну любившую его женщину.
О своей бывшей жене он вспоминал редко и уже без злости. Той злости, которая нахлынула него, когда она призналась в измене, и, заработав банальный трипак, заявила:
- Нам надо вместе полечиться, Володя.
Пока он носился по стране, чтобы как-то прокормить семью, просто, чтобы выжить, она изменяла ему! А потом ее материальные претензии стали расти.
Одиннадцать лет брака, столько же – после развода.
Часто, в предвечерних лиссабонских сумерках ему мерещился хрупкий силуэт другой женщины. Наташи. Рыжеволосой, зеленоглазой, выглядевшей почти ребенком
с ее от силы сорока пятью килограммами. У него этих килограммов было под сто. Когда в начале девяностых, наука рухнула во всей стране, ее ученый муж Василий, пытался спасти положение своей лаборатории. Он нашел заказы в Америке, но для начала нужен был кредит. Его свели со спонсорами. Вполне респектабельный банк. И проценты очень скромные. Это было спасением. Но американские партнеры подвели русскихинтеллектуалов, отказавшись от их услуг. Возвращать деньги было неоткуда. Но самое страшное, что вся эта астрономическая сумма «висела» на одном Васе.
Он и представить себе не мог, что задолжал «организации»: ему и в голову не пришло, кем на самом деле были эти респектабельные люди. Банк принадлежал «бригаде». «Бригада» организовала для Василя какой-то незатейливый бизнес, чтобы он смог отработать эти деньги, а контролирующим всю ситуацию, равно как и личным шофером и охранником вновь испеченной фирмы, был назначен Владимир. Если бы деньги не вернули, Вася бы просто исчез, растворился бы в небытии, и даже не прошел бы по милицейской сводке.
Он жил в этой семье, все время думаю о том, что приставлен чтобы контролировать их, и если что…. Что? Он не уверен был, что до этого дойдет, но с него могли бы потребовать выполнить и последнее поручение. И тогда он был бы повязан с «бригадой» еще теснее, просто кровно, так, что оттуда было бы никогда не уйти.
Однако судьба все изменила: он не знал точно, действительно ли Наташа влюбилась в него в первый же день их знакомства, или она просто пыталась спасти семью? Но им было хорошо вместе. Она - математик с университетским образованием и он … бандит? Разве дело в названии. Но если быть точным, да, он и был бандитом. Но бандитом интеллигентным.
В юности, когда он был спортсменом, и ездил на соревнования, Malandro ни дня не провел без книги. Брал их с собой и читал в любую свободную минуту. Его тренер был филологом, сменившим профессию на спорт. Владимир поднимал штанги и одолевал томик за томиков… Бродский, Ремарка. Затем работал на стройке и зачитывался Теффи и Олдриджом.
Как он гордился, когда после сотен, да не сотен – тысяч тяжелых, изнурительных
тренировок, с которых уходили даже сильные парни – его друзья, потому что на него нельзя было смотреть без страха, как он был счастлив, когда после всего этого кровавого пота и спартанского режима, после всех этих чертовых анаболиков, грозивших укоротить жизнь, тогда, в начале восьмидесятых, он стал чемпионом СССР по толканию ядра!
Спорт – это шоу. Бизнес. Теперь он это прекрасно понимал. В начале же своей спортивной карьеры его порыв был бескорыстен и чист. Прославить родину, стать чемпионом!
С горечью он подумал, что если бы не родился в «самой лучшей стране в мире», жил бы сейчас иначе и не бросил бы спорт ради сомнительных авантюр.
Здесь, в цивилизованной Европе, он наверстывал недоданное, как бы переписывал заново изломанную в России жизнь. В этой самой благополучной Европе, так любившей своих коренных граждан, и не желавшей любить его.
Наверное, он мог бы стать и филологом. Но еще в детстве, в казачьей станице, где он вырос, ему твердили, что главное для мужчины – сила. А женщин – женщин всегда можно купить. Потому что женщины – это товар.
Здесь, на краю земли, русских женщин было мало. Португалки же не хотели общаться с бедным русским эмигрантом. Впрочем, и он побаивался их. Как все наши. В Европе все привыкли жить в долг, покупая недвижимость и остальное в кредит. Стоит обзавестись семьей - и ты тут же попадаешь в вечную кабалу.
- Они ездят на «джипах» и имеют десять евро в кармане. - Владимиру это было чуждо. Он хотел жить сейчас и на полную катушку!
Тоска по женской ласке одолевала, не находя выхода.
В Португалии было много украинок, деревенских дивчан, но они, как правило, или путанили, или были замужем. Последние приезжали сюда вслед за своими мужьями и получили в эмигрантской прессе название «декабристки».
Португалия приняла полмиллиона украинцев, это были по большей части сельские парубки, приехавшие на стройки без жен, получавшие нищенскую плату и жившие в жутких условиях, в вагончиках и трущобах, по нескольку человек в комнате. Не всем удавалось возвратиться домой: многие, выгнанные со строек без документов «патронами», как здесь называли хозяев, и, так и не получившие расчета, становились бомжами. Обманывать украинских деревенских пареньков в Португалии считалось в порядке вещей. Как, впрочем, и на их бывшей родине…
Нет, бомжем он никогда не станет, ведь он – чемпион мира по выживанию…
Недавно он начал переписку с одной москвичкой, чем-то напоминавшей ему Наташу. Бывший математик, журналистка, блондинка.
- Я никогда в жизни не смог бы познакомиться с такой, как ты, если бы не Интернет, - написал он мне как-то.
И до сих пор не мог понять, почему она ему ответила, почему вообще стала писать. Беленькая, улыбающаяся, похожая на Марину Влади в молодости. Ее фотография теперь висела у него на кухне над столом, и сегодня он оденет одну серьгу. И никто на автозаправке не будет знать, что это – в ее честь…
Он начал скачивать пиратские программы с информацией о европейских банках.
… Писем не было, и что-то сломалось во мне. Синяки на лице медленно сходили, видно, переползли в область, которая несколько возвышенно зовется душой. И угораздило же меня так влипнуть! Я пыталась смеяться над своей наркотической привязанностью к двоичному коду по имени Malandro, но смех выходил каким-то натужным. Да кто он такой, чтобы вгонять меня в тоску?! Тоска же чувствовала себя вполне уверенно, я строчила статьи по десять штук в номер, шеф в те дни не мог нарадоваться мной: земной шар мы раскрутили с двойной скоростью, спрогнозировали приход лета в январе, предсказав в завершение этого куража скорый конец света! Читатели были в шоке, тираж рос. «Евроньюс» показывал картины загрязнения побережья Испании и Португалии: неподалеку потерпел аварию танкер с нефтью. Португалия, везде Португалия! Они не дают мне забыть об этой стране. Я выключила телевизор.
Выдержав дня три, я снова отправила письмо.
«Владимир! От вас нет весточки, и мне жаль. Вы очень заняты или...? Только что, чтобы написать статью для своей газеты, закончила читать прогнозы Артура Кларка. Фантастика - прекрасная психотерапия. Окунулась на секундочку, вынырнула - три часа прошло.
.... Чудное побережье Испании, которое я так люблю, безнадежно испорчено, и это сделали люди. Цивилизация - вирус на теле планеты...
Если можете, не пропадайте
Фиалка»
«Туманность Андромеды», так Владимир обозначил в сети мои позывные, вызывала и вызывала Странника. Оптико-волоконные провода, по которым его коды бежали из Лиссабона в Англию, потом, через Скандинавию - в Питер, затем падали на пик Московского университета и летели на юго-запад столицы, омертвели. Я просто физически чувствовала, как они обледенели и вот-вот разлетятся на маленькие ледяные осколки.
Наконец спустя неделю компьютер ожил.
Здравствуй, милая фиалка! Удивительно, но первая весточка после падения моего компа оказалась из Туманности Андромеды....
Мы с ужасом ждали прибытия пятна нефти, но пронесло...и опять здесь все спокойно движется в киселе европейской жизни.
Нам никогда до конца жизни не избавиться от последствий того энергетического пинка, которым наградила Родина при рождении...мы здесь пришельцы из другого мира, дикого и необузданного...и наша агрессия это просто переизбыток энергетики.
Пассионарии и есть пассионариии....и агрессия людей в России это суть продолжения нашей особенности...увы...
я вот только здесь по настоящему ощутил всю мощь Скифов Блока...
У нас сегодня яркое по-весеннему солнце... и град.... и бесконечный ряд запаркованных машин, кричащих сработавшими алармами....
Владимир.
И не пропадаем
Алармами? Сколько лет он живет за границей России? Он уже стал забывать русский язык. У нас это называется автосигнализацией, ненавистным кошмаром большого города.
И опять - Португалия, сказочная страна первооткрывателей далеких земель…
Профессор, что-то вы там задержались? Лицо, напоминающее молодого Чехова. Бородка и пенсне. Не красив, но умен. Знаменит. Богат. Владимир Севастьянов занимал мои мысли. Но, когда в очередной раз я написала ему что-то про китов, он ответил, что из всевозможной морской живности здесь водятся разве что лягушки в речку Тежу.
Профессор, а как же ваши киты? Написав статью о предчувствии катастроф, о - чудом в них спасшихся, я снова подумала о своем Страннике. Кто он? Почему так тревожит меня? Да нет, что-то здесь не то. Мне надоело гадать, и я решилась спросить напрямую…
«Когда я думаю обо всех, кто был дорог и ушел, понимаю, что мой век - двадцатый, и он стремительно кончился. Ум не может выдержать. Больно. Хочется увидеть, что будет в двадцать втором... На бардов не пошла: грянули морозы. Поехала к родителям в уютную квартиру, полную воспоминаний о студенческом прошлом (МГУ виден из окон), что делаю каждые выходные. Там - моя сестричка по имени Шерри, ирландская сеттериха. Скоро у нее день рождения. Она спит со мной в обнимку, разрывает носом одеяло и зарывается рядом, свернувшись калачиком, иногда кладет голову на подушку. Каждый раз, когда я уезжаю, - трагедия. Бежит за мной. В последний раз вырвалась у мамы из поводка, вылетела на остановку и чуть не угодила под машину. Помогли прохожие, поймали конец поводка. У меня потом еще два пролета сердце колотилось. Человечек... ребенок. Искренний. И не обидчивый. Вы писали про вашего пса. Он у вас сейчас или в прошлом был?
Вы не МГУ-шник заканчивали?
Недавно проезжала мимо Альма Матери на автобусе, он подсвечен как каменный бред кондитера, рождественский торт, а где-то на тридцатом этаже живут другие студенты другого времени... Пока едешь - миллион воспоминаний. Почти в каждом корпусе
