Кстати, о птичках!

яичек. В кладке бывает от  четырех до десяти белых яиц с буроватыми крапинками и пятнами. А гнездо-то, гнездо у воробья —стыдно сказать! Это такая   грубая постройка  просто  кучи разного хлама: соломинок, мочалок, сухих травинок, перышек. Посередке этой  кучи обмято небольшое углубление — лоток, слегка выстланный перышками и конским волосом.
- Ха! Какой помоешник! – захохотали мальчишки.
- Вот именно. Поэтому, чтоб не позориться, я полагаю, - в конец загордилась Синица, - воробей устраивается подальше от любопытных глаз: в щелях сараев,  в стенках  старых чужих гнезд крупных птиц, в дуплах деревьев, занимает скворечники, норы береговых ласточек.
- Не всегда.-Мура попыталась заступиться за Воробья, - Те воробьиные гнезда, что я встречала на ветвях, вполне изящны: они крупные, как шары с толстыми стенками из травянистых растений. Вход сбоку. Это дело вкуса и привычки. Мне, например, через форточку тоже приятней и интереснее лазать. Зачем звонить в дверь, вытирать лапы…
- Это что? Камень в мой огород? Да, Мура? На мои лапы намекаешь?
- Ну не надо, не надо спорить, друзья,- улыбнулся Сан Саныч,- Лапы  - это действительно личное дело. Вот я тоже, например, люблю свою тесную и заставленную всякими полезными вещами квартирку. Тут у меня все под рукой: инструменты, книги, и все такое. Так. О чем мы говорили-то?
- Мы разбирали мою никчемность, профессор. Чирик. – повесил клюв воробей.
-   Ах да. Воробьи.  Ты, Воробей, извини конечно, но надо сказать, что там, где  вы многочисленны, - приносите ощутимый вред созревающим зерновым культурам, а также ягодам, подсолнечнику и конопле. О, вы, воробьи,  весьма плодовиты и в течение лета успеваете вывести на севере два, а на юге три выводка.  А молодняк ваш, ну прямо как наши подростки, сбивается в стаи, которые летают кормиться на поля.  Такие стаи иногда насчитывают до нескольких тысяч особей! Бедные поля! – покачал задумчиво головой профессор.
- Чик! Чирик! Ну, знаете ли…Это  у любого можно найти недостаточек и раздуть. Прям, из мухи - слона.. Чив - чивык.  Зато в остальное время года вреда от нас никакого! Ну, почти. Мы даже помогаем: как и синицы, уничтожаем вредных насекомых в период выкармливанияворобьяток. Особенно в городах, где мало других насекомоядных птиц. Чирик!
- Значит, Сансаныч, от воробьев больше, все-таки, вреда, чем пользы? – спросила Зоя.
- Да, конечно, Зой,  от таких вредин чего еще ждать? – хмыкнул Коля.
- Чи-во? Вот китайцы однажды тоже так подумали, как и вы, глупые дети. Чик-чирик! Они решили, что воробьи съедают много зерна и вообще вредят сельскому хозяйству. Каждому китайцу было дано задание принести в специальный пункт  по 20-30 воробьев. И что б вы думали? Принесли ведь!
- Даже для меня это немыслимое дело!
- Это ж надо целыми днями гоняться за ними, чтоб столько наловить!
- Действительно, Коля, ты угадал. Весь Китай поднялся на борьбу с воробьями, их мертвые тушки вывозили самосвалами и за год выбили  почти всех воробьев.  И на рисовые и пшеничные поля напали вредители – тля, саранча и долгоносики. Съели у китайцев весь урожай и был в стране  голод.
-  Чив- чив! Потом китайцы специально закупали воробьев у нашей страны –тогда еще Советского Союза-, а так же у Канады и Америки, чтобы выпустить на свои поля. Так что, мал воробей, да дорог. Чирик!
Чарлик и Мура посмотрели на воробьишку с уважением и подсунули ему кусочки своих пряников. Воробей красиво поклонился, как какой-нибудь мушкетер в кино. Синица даже похлопала ему в крылышки. И Сан Саныч сделал вывод:
- Вообще, ребята,  в природе все в равновесии и человеку нельзя грубо вторгаться в неё. А то можно нанести такой ей вред, что потом природа не оправится. Такой вред называется по научному  экологической катастрофой.
- А  мы  с Зоей не грубо вторгаемся. Мы  потихоньку.
-  Это как?- спросили хором Чарлик, Мура,Воробей и Синица.
- Ну,  кормушки развешиваем в  парке для птичек.
-  Вторгайтесь посмелее, ребята!- запрыгала от радости на тарелке Синица.- Несите нам все, что не доедите за завтраком!
- Да. Зимой бр-р-р, очень нам холодно. И  голодно. – Чирик!
- Да, нелегко приходится  птичкам в лютые морозы. Как там…                у Пушкина:
К носкам примерзли валенки,
Мороз крепчал. И тут-
Глядь, воробьишко маленький,
Веселый лилипут...Или баламут? Кто помнит дальше?
- У какого такого Пушкина, вы что, Сансаныч! Это ж   Чарлика стихотворение!
- Ну, да, ваф! Это моё. – смутился Чарлик.-Там дальше:
Прыг-чирик, прыг-чирик,
Унывать я не привык.
Знайте все, что всех храбрей
Смелый, шустрый воробей.
- Ой, Чарлик! Кхм-хм…Извини, пожалуйста, как неловко получилось. Замечательное стихотворение. Просто отличное. А я думал, это классик.  
- Нет, - засмеялись все разом,- это пёсик.
- Ха! Воробей, а правда говорят, что ты такой свободолюбивый, что не можешь жить в клетке? – спросил Коля.
- Я, честно говоря,  не слышал, чтоб  воробей в клетках жил у людей. А зачем его в клетке-то держать, для каких целей? – стал рассуждать Воробей. - Он не певец, и вообще - не красавец. Он не индюшка, мелковат на жаркое… Воробей, на блюде к праздничному столу не подашь... А все ж,  без  воли нам не жить. Чирик. Хоть ложись и помирай. Правда, на воле тоже не сахар.  Все гоняют нас, воробьев, почем зря. Воришкой обзывают. Имя-то я, видать, не зря  такое получил, вора, дескать, бей. Бей вора! Чик-чирик! Вот уж точно, с каким именем родишься, – такую  жизнь и проживешь. Чик!
Мура возмутирась:
- Да наоборот все! Вот кто ты есть - такое и имя носишь. Наример, в соседнем доме живет кот Уголек. Он совершенно черный. А доброго пса в соседнем дворе назвади Дружком. Понял?
- Понял,понял. Кстати, если воробей везучий, то долго живет. Вот в берлинском зоопарке в специальном вольере простой воробей прожил 18 лет! Этому повезло. Чирик!
- Да, долгожитель, из городских птиц только ворон живет дольше, -  до 70 лет. – подметил Сан Саныч
- Ой, как интересно! Вот это да! Седой наверно весь!- засмеялись дети. - Дедушка-ворон.
- Дайте мне слово,-сказал Чарлик. – Вы слишком строги в своих оценках. А Воробушек очень сообразительный,  в уме ему не откажешь на самом-то деле.  Ваф! Я однажды видел, как птенец выпал из гнезда, и позвал на помощь мать-воробьиху. Воробьиха в клюве принесла  соломинку, птенец ухватился за нее клювиком, ваф! - и мать отнесла его обратно в гнездо.
- Ну, спасибо, Чарлик, тронул ты меня. – Воробей похлопал по шее Чарлика,- Классный ты друг. Благодарю за теплый прием, только у меня дельце тут наклевывается. Надо кое-кому мозги вправить. Вы тут сплетничайте дальше, а я пошел. Я возьму с собой этот пряник? Ага? Привет!
С этими словами Воробей выпорхнул в окно.
-    Ну и воробышек. Герой прямо! – разулыбалась глядя в окно Мура,- И забияка, смотрите, смотрите! Как грудь выпячивает, прыгает!  
- Перед кем это он распрыгался? Перед снегирем.  Как он его задирает! – зауважала Воробья Синица.
- Трудно поверить, ребята и зверята, но снегирь родственник воробья. - сказал Сан Саныч. Не верите? Так-так. Ну-ка, посмотрим атлас птиц. Угу. Снегирь. Семейство вьюрковые. Отряд воробьинообразные…
- Снегири.- вздохнул  профессор, - Как они  украшают собой городские бульвары и парки! Идешь зимой, а они на елочке, как новогодние шарики красненькие горят. А вот летом, в период гнездования, их так запросто не встретить. На лето снегири перелетают в глухие леса, становятся молчаливыми и осторожными.
- В густых елях на высоте до 5 метров  они строят гнезда из переплетенных стебельков и веточек, утепляют их растительным пухом, перьями и шерстью. А гнезда у них знаете какие?- снова встряля деловитая Синичка,- Плоские, как тарелка. В них обычно 4–6 голубых яиц с отметинами,  самка насиживает их около двух недель. За лето бывает лишь одна кладка..
- Коля, - Сан сАнычь хитро прищурился,-  скажи, как ты думаешь, а откуда у снегиря такое имя? Ну-ка?
- От слова «снег» должно быть? – сказал Колька.
- Правильно. В наших краях снегири  появляются лишь зимой, когда ляжет снег.
-     Сансаныч! Откройте окно, опять стучат! – сказала Мура.
- Ой! Как кстати! Снегирь собственной персоной!- Сан Саныч повернул ручку окна и впустил Снегиря.
- Простите, что врываюсь, но я вроде бы, слышал свое имя. А тут ещё этот Воробей наглый… И хоть я,  Снегирь, крупнее воробья, но натура у меня тонкая- поэтичная. Хамства не переношу.
- Ой, какой ты Снегирь, красивый! – ахнули дети.
- Да. Снегирь с толстым коротким, как бы вздутым черным клювом, мягким  густым оперением, удлиненным, черным прямо-обрезанным хвостом – игрушка, да и только! – Профессор расцвел от любования Снегирем. А ведь есть еще Уссурийский и курильский подвиды,-  они самые мелкие. В три раза почти мельче наших снегирей.
-  Хм. А самочки снегирихи  не такие красивые. Синь! – ревниво посмотрела в книгу Синичка, - Оперенье у них- тю-ю-ю! -  блекленькое, буровато-серое. И у обоих у них темя, лоб, щеки, крылья и хвост – хоть и блестяще-черные, но спина серая, низ брюшка, - надхвостье и подхвостье – смешно сказать,- белые. Ничего особенного.
- Мяу, ты, синичка, не права. – Мура выдержала паузу, - Среди  снегирей полно талантов.   Я однажды в окошко видела, как снегирь висел на ветке вниз головой, уцепившись лапками крепко-крепко. Акробатический номер без страховки!  М-р-р!
- Я так делаю, когда мне нужно  дотянуться до ягод или семян. Любим мы, снегири,  плоды рябин, ясеней и кленов!
- А как приятно, когда бывает, идешь по лесу, глядь -  сидят стайкой,  пересвистываясь негромкими, словно спросонок, голосами. – сказал прфессор.
- Мы хотим слышать как поет снегирь. – дети захлопали в ладоши.
- Да наши пересвисты и пением-то не назовешь. Это скрип какой-то. Вот послушайте.
Снегирь раскрыл клювик и послышался слабый свист.
-    Не сильный, но довольно приятный голос,- сказала Зоя и все с ней согласились.
- Среди вас, снегирей, я слыхала,  встречаются  отличные пересмешники. Снегири так подражают щеглам и зеленушкам – не отличишь, если ты не птица. – обратилась к Снегирю Синица.
- Верно. А вы знаете, что в 19 веке даже были специальные дрессировщики, учителя снегирей. Но их опыт безвозвратно утерян, теперь уже никто не знает как научить снегиря петь щеглом.  Увы! – вздохнул Сан Саныч. - Кстати, ребята! Снегири неприхотливы.
- Давай, Коль, попросим маму купить нам снегиря. Она их любит.
- Мне их жалко. Грустно им в клетке. Пусть лучше живут на воле. Мы с мамой каждую весну  на праздник Благовещения нарочно покупаем лесных птичек и выпускаем. Это так здорово!
-  Спасибо, друг. Как это благородно. – прослезился Снегирь.
- Да… Прекрасная русская традиция. … та-та, в погожий день весны на волю птичку выпускаю… Как там у Тютчева? Забыл. Да, жаль. Но! Но вот что забавно. Говорят, Снегирь, живя в клетке, не чувствует себя пленником, в отличае от воробья. Он воспринимает  жизнь в клетке как продолжение своего вольного существования. Правда это или нет?
-  Я скажу вам. Мы, Снегири, конечно,   легко поддаемся приручению, видим в людях своих доброжелателей и даже по-философски относятся к плену. Мы научились размножаться в домашних условиях как попугайчики и канарейки. Но…но нам все равно снятся таежные чащи, густые кроны кедров, небо… А вы знаете, что мы, Снегири,  перелиняв в клетке, отчасти утрачиваем яркость своего оперения?
- А что, птицы разве линяют? – удивились все.
-  Неужели, мяу,  как собаки и кошки?
- Примерно.