Мел

ржавый кусок металла с ручкой и выпрыгнул в окно, ведущее в задний двор, скинув с себя свой рюкзак. Выпрыгнув в окно, передо мной уже не стояло никаких хат, а когда повернулся, я обнаружил, что выпрыгнул я из воздуха. Бред! Это просто не может быть правдой. Все эти фокусы с бесконечно появляющимися и исчезающими предметами слишком не натурально. А вот собаки не пропали. Я решил взобраться повыше и там уже отбиваться вовсю. От этой своры далеко не убежишь. Они были уже близко, и у меня было всего пара десятков секунд, для поднятия своей туши на верх ближайшей вершины. Мне это удалось без труда. Адреналин делал свою работу. Как только я укрепил свою стойку, первая же собака, разинув пасть, прыгнула на меня. Я наотмашь рубанул ей по лицо, и увернулся от второй.  Первая упала замертво, третей я ударил с ноги по лицу. Ей это не понравилось, это было видно по тому, как она рвала глотку лаем. Четвертой пришелся вначале удар кулаком, но она повалила меня, кое-как я умудрился её перевернуть и полоснуть по ней тесаком. Снова вернулась вторая, и её настырный характер сбросил меня с вершины. Пока мы катились кубарем в объятьях друг друга, я умудрился перерезать ей горло, а она умудрилась прокусить мне левую ладонь. Не успел я выпрямиться, как на меня налетела та самая третья. Она уже конкретно решила вгрызться в моё горло. Я удерживал её ножом для убийства таких не послушных песиков. Выждав момент, я вонзил ей палец в глаз. Это было не приятное ощущение, а для неё уж подавно. Она взвыла и попятилась, понятное дело, что последовало далее. Её изрезанное тело впитывали солнечные лучи, когда я выпрямился и смог перевести внимание на то, что меня окружало. Вроде пейзаж все тот же – пустынный. Неужели это все? Ну, уж нет, позади меня оказалась пещера. Она была как раз в той горке, с которой я скатился. И как только я в неё не свалился? Она вела куда-то вниз. И снова позади меня раздалось знакомое шуршание. Что-то вновь бежало ко мне, жаждя крови. Вдруг из пещеры раздался ещё один стариковский голос, на этот раз женский.
- Милок, иди сюда, я уже и освещение тебе сделала, – сказала бабушка с факелом в руках.
 Действительно, по стенам пещеры были расположены факелы, освещающие эту безнадегу. Но все же я не торопился шагнуть в эту бездну. Она пугала меня не меньше чем, эти «облака» на горизонте. Там бежал кто-то побольше собак. И как только я услышал едва заметный намек на стук копыт, все доводы остаться под небом растаяли.
- Что кроме света вы можете мне предложить? Вот мне тут нож подарили, - я мог уже улыбаться, явно схожу с ума.
- Вот тебе веревка, – она бросила моток верёвки с палец толщиной и, как-то слишком резво для своего возраста, двинулась вглубь.
 Буквально через пару секунд я остался стоять у входа, а её и след простыл. Верёвка? И что мне с ней делать, даже вешаться не на чем – ни одного дерева. Я повесил этот моток на свое плечо, и, окрестив освещенный туннель крестным знаменем, вошел. Я человек не сильно верующий, но в такой ситуации никакая помощь не будет лишней даже воображаемая. Даже сама мысль, что все обойдется, что я со всем справлюсь, поднимает настроение. И заставляет противостоять безмозглой выдумке Демиурга. Пещера казалась слишком прямой. Это не сильно радовало, в такой пещере будет сложно уйти от погони. Стараясь мыслить позитивно, я  не заметил, как факелы теряют свою яркость. Я заметил это лишь когда, стук копыт начал отдаваться эхом. Это был финиш. Нет ничего прекрасней как лошади, растаптывающие тебя в темноте, не правда ли? Моей маме будет по нраву узнать, как это безопасно ездить автостопом. Эх,  сидел бы дома, спал бы до пяти вечера, горя бы не знал. Чего уж ныть теперь? Отчаяние не то, что сможет мне помочь. Эти мысли не мешали моей бдительности, искавшей выход из непростой ситуации. Вот уже свет совсем погасает. Вот его уже совсем нет.
 Как только свет погас, я оказался на перепутье. Это было ясно по тому, что с слева, справа и прямо виден был белый свет. Куда бежать? Да и как я побегу я же смогу упасть и разбить голову, умерев от собственной неосторожности. А сколько людей так помирает? Просто случайно сделавших что-то не правильно и не вовремя, и не осторожно. Глупо было бы предаться такой смерти. Зачем же нужна веревка? Как в данной ситуации она поможет. Нож ещё куда ни шло. Это был хороший подарок судьбы. Ладно, побегу налево. Двигаясь аккуратно вдоль стены, я наткнулся рукой на потухший факел. Осенило! Я привяжу веревку к этим держателям факелов. Так и сделал, веревки хватило ровно-ровно. Кто бы сомневался? По стуку было ясно следующее: они приближались, их было не больше трех. Вот бы их потом стало две, потом одна, а потом никого, и я поехал бы домой, забыв все как страшный сон. И плевать на вещи, которые остались в том исчезнувшем доме. Я прижался к стене, кобылы были уже очень близко. И вот одна напоролась шеей на веревку, она упала прямо перед моими ногами. Сразу почувствовал – пещера рушиться, видимо так и было задумано. Я начал рубить от плеча, не жалея сил. Внезапно факелы загорелись снова. Я узрел, что стою перед огромной лошадиной тушей, весь в крови, а те стены, к которым я привязал веревку, обрушились и не дали пробежать остальным убийцам. В воздухе царила пыль. Это была пыль победы, хотя что-то подсказывает – до победы далеко. Наверно это здравый смысл, но я не уверен, что он тут вообще уместен. Я продолжил бег по коридору. Мною было замечено, что на левой стене было изображено, как люди убивают волков. На правой же стене люди кровожадно резали лошадей. Эти рисунки пугали своим безобразием и неправдоподобными формами. То ли рисунки оживали, то ли я окончательно сходил с ума. Мой бег начал замедляться, постепенно я вовсе перешёл на шаг. Эти рисунки пленили и одновременно раздражали до тошноты. Это даже напоминало чем-то любовь.
 Была в моей жизни девушка, которая действовала на меня так же. Я не мог ей противиться, но мне было противно рядом с ней. Я не мог ей отказать, а она могла говорить что угодно, или вовсе молчать и игнорировать меня. Ей было дозволительно делать всё, что она посчитает интересным для себя. Я часто говорил сам себе: «Хватит с этим мириться!» Но не мог сказать это ей. В результате чаша  моего терпения была переполнена, и я молча встал и ушел. А она… Не знаю, наверно посмотрела на недоеденную пиццу, решая доедать или притвориться расстроенной. Она выбрала второй, но к тому моменту мне было плевать. Я позвонил Славе, и мы пошли пить. А на следующий день я уже занимался сексом с другой. Такой драматичный момент в моей жизни был лишь один раз, и его я бережно хранил, как интересную историю. А теперь, когда я вспоминаю это, мне тоскливо и хочется промолчать.
 В отличие от истории с девушкой, он картин было оторваться труднее, но все же была такая вещь, которая могла это сделать. Это был шум очередных убийц, которые на этот раз кружили над моей головой. Какого черта?! Только что я стоял в пещере, а теперь стою перед вертикальным утесом с картинками, а надо мной кружат огромные птицы. И их ни разу не две. С десяток, пожалуй.  И где мой очередной помощник? Кто мне выдаст ружьё, которым будет так удобно расстрелять это сборище. Странно, но птицы были не особо активны, они не горели желанием сожрать меня заживо, они покорно ждали, пока я умру. После этой процедуры, они спокойно смогут обглодать мои косточки, не боясь быть ранеными моим «оружием». Где же те, кто будут убивать меня? И где те, кто поможет мне? Милые старики, я жду-у-у-у! Глупо ждать, но куда идти, куда бежать?
 Вновь забрался на холм для осмотра территории, ничего путного не было обнаружено. Затишье затянулось. Мне дали перевести дыхание. Спасибо!
- Сейчас ещё не время, - голос старика сильно напугал, что тесак выпрыгнул из рук.
 Он сидел позади меня, и качался в своем кресле-качалке. Он сидел боком ко мне на одном из холмов. Не смотря на расстояние между нами, его голос звучал, будто он стоит рядом.
- Да? Что же мне делать? В эту игру вообще можно победить? – сыпал вопросами я.
- Это не игра, парниша. Это твой последний шанс.
- Шанс? Последний шанс умереть если только.
- Вот именно. Вот именно, – он поднес банку пива ко рту. – Выпьешь на дорожку? Хуже не станет, наоборот, все обретет свой смысл.
 Там точно не пиво. И зря он не предложит. Это мир, в котором детали имеют глобальные роли. Старик уже раз мне помог, во второй раз тоже вряд ли подведет. Хотя чего тут терять, кроме жизни разве что. Подошел. Взял. Глотнул.
 В голове действительно просветлело.
- А теперь держись, – все так же монотонно сказал старик, глядя перед собой. – Тебя может вырвать. Запоминай! – его голова резко повернулась в мою сторону, и его взгляд пронзил меня насквозь. Его глаза слезились, они заплыли кровью – ни зрачка, ни белка.
- 24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!24! 41! 3! 78!
 Он орал эти цифры, будто ему вонзили в горло ржавый гвоздь, и он пытался спасти меня от той же участи. Вместо слез из глаз лилась кровь. Вокруг быстро темнело. Цифры стали видимыми, они стали ощутимыми. Они стали реальнее, чем все вокруг. Но что они означали, понять было невозможно. Старика трясло. Он продолжал орать замогильным голосом, от которого мурашки были по всему телу. Да что уже там, все тело было одной большой мурашкой от этого крика. Он все повышался и повышался, и вскоре достиг ультразвука, что уши закладывало. Закрыв руками уши и веками глаза, я стал шепотом просить  - заткнись. Начало стихать, я открыл глаза и уши. Старика уже не было, лишь шум повис в воздухе. А вдалеке виднелись огни окон. Это было благоприятной новостью для меня. И я рванул к очередной деревушке. Чем ближе я подходил, тем больше понимал – это та же самая деревушка. Тело будто свинцом налилось и никуда не хотело идти. Сон мгновенно вонзился в рассудок и плавно расплылся по телу. Я сопротивлялся изо всех сил. Голова опустилась вниз, я увидел прокусанную руку. Странно, что я не чувствовал боли. Но как только я увидел свою кровь, смешанную со слюной этих псин, я озверел от боли. Появилась решимость, ото сна не осталось и следа. Во что бы то ни стало, я сожгу эту деревню.
 24… 41… 3… 78…
 Цифры. От мысли о них стала невыносимо болеть голова. Я пустился бегом, спотыкаясь на пути – ноги все-таки отказывались выполнять свою работу беспрекословно. Они сговорились между собой и с этими убийцами. Ноги предали меня! Их надо отрезать, но после. Для начал сжечь дотла деревню. Убить всех, кого найду, и найти всех, кого надо убить. Да, да, отличный план. Руке совсем не больно. От неё такое тепло. Оно согревает меня, несмотря на снег, падающий с неба. Откуда же взялся снег? Это не важно – деревня рядом. Все мои мысли обратились на эти предательские окна, за которыми раздавались смех и песни.  Все эти люди веселятся пока у меня несчастье. Я умираю, возможно, прямо сейчас, от этого пойла. Может поэтому старик истек кровью.
 Я подошел к двери той хаты, в которой я оставил свой рюкзак. Из неё раздавался смех. Противный смех, который издевался надо мной, он заставлял меня признать своё ничтожество и убожество перед владельцами дома. Я