доводилось. Но я прожил десять лет в Североамериканских соединённых штатах и, полагаю, это нечто вроде их маленьких западных городишек?
- И я так полагаю, - откликнулся Минаев. - Уезжали учиться или по делам?
- Я был вынужден, - кратко ответил кореец. Помолчав, добавил, - Зовите меня мистер Джэссон, так вам будет легче запомнить. Корейское мое имя Со Чжэ Пхиль.
Иванников насторожился. В разговорах в миссии несколько раз упоминалось это имя.
- Да, - заметил его острый интерес мистер Джэссон, - Двенадцать лет назад я принимал участие в заговоре с целью устранения китайского влияния на короля, но заговор, как вы знаете, потерпел неудачу, и мне пришлось бежать из страны.
- Теперь, когда японцы прогнали китайцев, вы получили возможность вернуться? И даже назначены членом Государственного совета? - показал свою осведомленность поручик Минаев.
- Америка, безусловно, богатая страна, но бедная Корея - моя родина, - уклончиво ответил мистер Джэссон.
Музыка смолкла, кисаньки пошли отдыхать, а собравшиеся наполнили вином стаканы.
- Выпьем за присутствующих здесь русских офицеров, в чьем лице представлена наша северная великая соседка, - поднял тост мистер Джэссон.
Все выпили и тот час забросали вопросами поручика Минаева и прапорщика Иванникова.
Как поняли русские офицеры, все гости этого дома в свое время учились в английских и американских миссионерских школах, неплохо владели языком и были настроены весьма воинственно.
- Зачем вы сюда приехали?
- Не собираетесь ли вы вводить в Корею свои войска?
- Правда ли, что уже существует договор о разделе Кореи между русскими и японцами?
- Россия такой же глиняный колосс, как и Китай, не правда ли?
- Будет ли Россия воевать с Японией, чтобы поработить Корею?
- Почему вы так долго держите короля у себя в плену в миссии?
Мистер Джэссон поднял, успокаивая друзей, руку и продолжил. - Не являясь лицами официальными, мы все же реальная, и, по моему мнению, довольно значительная сила. Поэтому мы вошли в контакт не с лицами, официально представляющими Россию - господином посланником или господином Покотиловым, а с вами - только что прибывшими офицерами. Мы считаем, что, прибыв в столь горячее время в Корею, вы имеете определенные поручения, например, оценить существующее положение своими глазами и сообщить вашему командованию. Вам, надеюсь, уже стало ясно, что сейчас в стране четыре примерно равные партии. Это сторонники сближения с Японией, весьма сильные экономически, но в настоящее время, после бегства короля в русскую миссию, утратившие свои политические позиции; сторонники искать защиту у России, сейчас стоящие у власти, но не имеющие никакой экономической базы и поддержки среди населения страны; далее - политическое движение "Ыйбён" - Армия справедливости, очень широко поддерживаемая в низах, но не связанная с окружением короля, олицетворяющим власть; и мы.
- Кто это - мы? - холодно спросил поручик Минаев. - Вот эта небольшая компания молодых людей?
- Мы - это значительное количество образованных людей, и не только молодых, искренне заботящихся о процветании Кореи.
- Образованных кем? - довольно грубо поинтересовался Минаев.
- Да, конечно, получивших образование в американских, английских и французских миссионерских школах, либо побывавших в тех странах.
- И как вы представите себе процветание Кореи?
- Корея сейчас нечто вроде Японии до революции Мэйдзи. Заговор восемьдесят четвертого года ставил целью покончить с владычеством здесь феодального Китая и устройства власти и всей хозяйственной жизни по японскому образцу.
- Значит, вы нечто вроде филиала прояпонской партии?
- Нет, года прошли, и мы накопили опыта, широко познакомились с миром, и сейчас считаем предпочтительнее развивать страну по американскому пути.
- Насколько я знаю, Соединенные штаты Америки - республика, - поставил вопрос ребром Минаев.
Мистер Джэссон отвел глаза и, чуточку помедлив, ответил, - Будем считать образцом Англию...
- Всем известно, что английская конституционная монархия опирается на владельцев земельной собственности и всякого рода предприятий, выпускающих промышленные изделия, банкиров и купцов. У вас ничего этого нет, и пока не предвидится, - напомнил прапорщик Иванников.
- Тридцать лет назад и Япония была в подобном положении, - откликнулся один из молодых людей.
- У них не было такой жесткой централизации, как у вас, - хмуро возразил Минаев. - Для развития страны нужны первоначальные накопления, которых у вас тоже нет, насколько нам известно. Да плюс долги Японии и Китаю...
- Финансовое положение страны дня нас не является секретом. Но есть очень интересные предложения американцев, англичан, французов и германцев. Япония тоже стремится скорее вложить деньги в нашу экономику, - ответил мистер Джэссон.
- И русские начали вкладывать деньги в развитие Кореи. Бринер и Нищанский, граф Кейзерлинг и Шевелев..., - дополнил тот же молодой человек.
- Информируя вас о взглядах значительного количества молодых людей, группирующихся вокруг газеты "Тоннип", мы хотели бы, чтобы вы поняли, что время летит, в стране пробуждается национальное самосознание и, главное, мы боимся опять оказаться яблоком раздора между соседними империями. Мы хотим стать подлинно независимым государством, добрым соседом и торговым партнером для Китая, России и Японии. От засилья китайцев мы уже избавились, российские экономические интересы здесь ничтожны, а преодолеть экономическое влияние Японии мы надеемся с помощью Америки.
- А каким образом вы надеетесь избежать военного захвата страны Японией? - по-прежнему бесстрастно поинтересовался Минаев.
- Пока мы полагаемся на существующий между Японией и Россией договор, но в будущем полагаем создать боеспособную корейскую армию.
- А что думают о вашей программе японцы?
- Они хорошо осведомлены о деятельности нашей партии и уверили в своей благожелательности, - твердо ответил мистер Джэссон.
- Неприятно говорить неприятное, но вы, на мой взгляд, весьма наивны, - с извиняющейся улыбкой произнес поручик Минаев. - О нашем разговоре я поставлю в известность господина посланника, а он в свою очередь Министерство иностранных дел. Лично же я считаю, что вы ввергните Корею в пучину бед.
Тут по едва заметному жесту хозяина дома опять заиграл оркестр, и кисаньки продолжили танцы.
Вскоре русские офицеры откланяюсь и, сопровождаемые прежним чичероне, ушли в русскую миссию.
Выслушав пожелание полковника Путяты внимательней присмотреться к деятельности партии "Тоннип Хёпхве" и вспомнив свое первое знакомство в такой необычной и таинственной обстановке если и не с руководством партии, то с лицами, занимающими в ней видное положение, прапорщик Иванников тем же вечером попросил возвращавшегося из города поручика Минаева зайти к нему.
- Полковник Путята старый и опытный разведчик - дальневосточный волк, он нюхом чувствует главную опасность и уделяет ей основное внимание, - согласился поручик. - На днях приезжает представитель нашего министерства финансов господин Алексеев, который имеет поручение укрепить позиции русского капитала в Корее. А финансы всегда теснейше связаны с политикой. Полковник Путята досконально ознакомился с нашими докладами господину посланнику и рапортами в округ и сейчас его интересует каждая мелочь, деталь, любой штришок, чтобы сделать заключение и подсказать господину Алексееву шаги в нужном направлении. В нашем деле нюансы имеют огромное значение. Встретьтесь на днях со своей пассией, прапорщик, поговорите с ней на подсказанную вам тему.
Ким Джин-Хо уже несколько месяцев жила в Сеуле у своего дядюшки и целиком погрузилась в благотворительную деятельность. От Ен Пан-са прапорщик Иванников слышал, что она активно работает в женском просветительском обществе, создавала школы для ребятишек и вела в них уроки. Как-то он увидел ее на улице в компании молодых людей, среди которых узнал и одного из писак газеты "Тоннип", в своих заметках нападавшего на русских, но она или не заметила его, или сделала вид, что не знает. И встречались то они всего дважды. Встречи эти были натянуто холодными. Ким Джин-Хо отводила глаза и бормотала что-то о независимой и процветающей Корее и решительно отклоняла его приглашения зайти выпить чаю к нему в миссию. Иванников огорчался, но хорошо понимал её. Быть в стороне от потрясавших страну событий она не могла.
Понимая, что встретиться на улице с русским офицером Ким Джин-Хо не пожелает, Иванников несколько дней подряд в послеобеденные часы ходил в корейской одежде у дома ее дядюшки, и все-таки дождался, когда она вышла на улицу. Пройдя немного следом, он догнал девушку и, стараясь придать себе беспечный вид, весело поздоровался. Ким Джин-Хо радостно улыбнулась в ответ, но тут же смешалась и стала надменно-официальной. От совместной прогулки она отказалась и нерешительно попросила не искать с ней больше встреч. Иванников обиделся и сказал, что не столь уж часто он ее видит, не более одного раза в месяц. Ким Джин-Хо согласно кивнула, но уже более твердо велела оставить ее.
Осенью, в начале сентября в Сеул прибыл коммерческий агент министерства финансов Алексеев. И начались официальные и неофициальные визиты во дворец короля.
Незадолго до этого корейский король Кочжон принял титул Хоан-чже - императора, и ему было весьма лестно получить из рук господина Алексеева депешу от русского царя, в которой его именовали новым титулом. Насколько слаб человек! Свежеиспеченный император растаял настолько от того, что император громадной российской империи обращался к нему как равный к равному, что уступил уговорам поверенного в делах России господина Шпейера и господина Алексеева, распустил кабинет министров, в котором опять набирали силу сторонники сближения с Японией, и назначил новый кабинет, целиком из приверженцев России.
Однажды в середине октября, возвращаясь с прогулки за городом на своем Аметисте, прапорщик Иванников увидел Ким Джин-Хо, идущую в сторону русской миссии, до которой было уже рукой подать. Он остановил коня. Обгонять девушку ему показалось неудобным, а догнать и пойти рядом - невозможным. Он сдерживал нетерпеливого Аметиста и наблюдал, как девушка подошла к воротам миссии и заговорила с вышедшим навстречу караульным начальником. Тот выслушал ее и махнул рукой Иванникову, давая понять, что гостья к нему. Иванников, обрадовавшись, мигом домчал к воротам, спрыгнул с коня, бережно взял руку девушки и поцеловал ее, из озорства легонько пощекотав недавно отпущенными щегольскими усиками. Поднимая голову, Иванников неожиданно для себя поймал оценивающе-настороженный взгляд девушки, тут же сменившийся деланно приветливой улыбкой.
- Иван, - обратилась она к нему, - я веду занятия в школе для детей правительственных чиновников, и сейчас мы знакомимся с географией соседних стран. Ты хорошо уже владеешь корейским языком, и я подумала, что сумеешь рассказать о России. Найди, пожалуйста, время в ближайшие дни и приходи в дом моего дядюшки.
- Давай обсудим этот вопрос у меня, - предложил Иванников, - за чашкой чая. Я ведь не знаю, что именно должен говорить.
Девушка отклонила предложение. - Расскажи, что
