Детские войны

относились к ней как к горячей ванне. Из-за такого отношения религия стала максимально лояльна ко всем грехам. На счёт грехов, а именно на счёт убийств. Их нет. Они являются в порядке исключения. За триста лет зафиксировано лишь несколько сотен, не больше девятисот. И этот факт  поразителен. Этот феномен доказал, что людей больше роднит общая смерть, чем общий Бог, который всех спасёт. Когда-нибудь спасёт.
Город, в котором жил Нирра Ал, назывался Жема. Такое название ему дали в шутку. Будто Межа наоборот, будто тут всё хорошо, будто тут доживают до 26, будто тут все сыты. Это был южный город, но он находился на самом конце южного округа. Сельское хозяйство и захудалая военная академия, вот что составляло всю деятельность этого городка. При населении в четыре тысячи он не обслуживался остальными городами. По этой причине еду приходилось выращивать самим. Скотоводства уже лет как 200-250 нет. Так что рацион составляет лишь крупы, злаки, корнеплоды и прочая трава.
Кстати некоторые убийства произошли именно по причине каннибальства.
В общем, Межа – отвратительное место. Но местные ребята этого не замечают. Они верят в иллюзорный мир, созданный вредными привычками. И, честно говоря, не хотят ничего менять. А на Границу они идут лишь для того, чтобы умереть «на поле битвы». Это куда драматичней, чем просто загнуться посреди мнимого парка с прикусом отчаяния.
Воскресенье. Всё население Жемы скопилось в жалких, полуразрушенных домиках, на которых скромно висела табличка «Церковь». Религия изменилась очень сильно, и говорить в церквях стали совсем не то, что раньше. Да и вообще, в церковные обязанности входило: поиск литературы среди развалин старых городов, поиск живописи там же и так далее. Поэтому служба обычно проходила в виде чтения какой-нибудь новой книжки, в виде выставок, в виде концертов. Церковь взяла на себя тяжкий труд просвещения народа.
В этот день было чтение. Нирра, как ни странно, был рад этому. Это была премьера. По всей Меже ровно в полдень открылись распечатки книжки Вольтера «Кандид, или Оптимизм». И автор и название слышали впервой. И после первого чтения все были ужасно утомлены этим бесконечным занудством. Но после второго чтения, когда дочитали книгу до конца, зал замер. Последняя фраза отскакивала эхом от виска к виску. Не у всех, но и эти единицы были важны. Впервые аплодировали чтению, и впервые это был Нирра. Среди всех десяти миллионов Межи его руки первые ударили друг друга, издав звук. Этим звуком живут все люди творчества, которых он так не любил, но сегодня он дарит им своё уважения. Впервые за столько лет. А завтра он отдаст свою жизнь. Завтра ему 25. Сегодня он не уснёт.
Накануне дня рождения можно было просить чего угодно, и делать что угодно. Обычно парни загадывали провести всю ночь с самыми красивыми девушками. Им не возражали. Почти никогда. Нирра пожелал другого. Он попросил лишь одну. Её светлое имя – Света – не выходило из его головы весь год.
«Как жаль, что я не встретил её раньше» - думал он.
И вот она пришла в его скромное жилище.
- Я очень удивлена твоему желанию, - её глаза действительно были удивлены. – Но не волнуйся, я не буду противиться. Я понимаю тебя.
- Все меня понимают, - печально вздохнул он. – Прости меня. За что? Хм… - Нирра понял, что разговаривает сам с собой. – Просто я боялся подойти даже к тебе. Ведь я познакомился с тобой, когда мне было уже 24. Смысла не было уже. А сейчас мне стыдно, что я тебя так гружу своей проблемой. А сейчас будет ещё хуже…
Он замолчал, оборвавшись на полуслове.
- Что такое? – спросила Света и выжидающе уставилась в испуганные глаза.
- Я хочу... Ну, ты понимаешь? Нет? Мы займёмся чем? Правильно! – абсолютно неуместно засмеялся он и откашлянулся. -  Ребёнка. Я хочу ребёнка.
Он сказал это, несмотря на парня Светы, на свою скорую смерть, на скорую смерть этого ребёнка, на одинокое материнство, безотцовщину. Жажда оставить после себя хоть какой-то след пересилила все разумные доводы. Она ничего не ответила. Глубоко вздохнув, начала раздеваться. Он от страха закрыл лицо руками. Света, уже голая, подошла и отняла руки от его лица.
- Никаких детей. Это единственное моё условие. Делай, что хочешь.
Нирра согласился и с таким вариантом. Это была лучшая ночь в его жизни. Но всё испортил передоз.
Как уже было сказано наркотики для меженцев – обычное дело. При всём при том, что они не вызывают серьёзных осложнений. Вернее не успевают их вызвать. Смертности почти никакой. Но передозы – не редкость. Нирра то был в порядке, а вот Света истекала слюной, валяясь на серой кровати в серой комнате с серыми занавесками, за которыми серое небо не имеет ни малейшего контраста с серой землёй. Доктора приехали быстро и сделали всё как положено. Света сделала вид, что она в порядке. Нирра был в состоянии поверить, и его лучшая ночь продолжилась.
- И что мне теперь делать? – спросил он.
- Ты о чём? – но она уже поняла его взгляд и продолжила. – Твой долг службы говорит о том, что завтра тебе двигаться на Границу.
- А-а-а. И сдохнуть там? Просто так? Без цели?
- Неужели ты не видишь смысла в том, чему посвятил свою жизнь?
- Увы, пойдя в военные силы, я был соблазнён лишь своими вредными привычками и девушками вроде тебя.
- Почему-то все парни уверены, что мы без ума от сильных мужчин. И будто сильными бывают только физически. А сильный характер можно везде заполучить, главное – уверенность. А ты ни тем, ни тем не блещешь.
- Тогда почему ты так легко согласилась прийти ко мне?
- Повторяю, – её улыбка мягко растеклась по лицу. – Нам нравятся не только сильные ребята. Теперь-то понял?
- Чего тут не ясного? Значит ты без ума от тощих, слабохарактерных, полумёртвых…
- Не смешно, - прервала она.
- Ну да, извини. Вот каково будет теперь тебе?
- После этой ночи? Как-нибудь переживу. Люди вообще могут жить в абсолютно не пригодных для жизни условиях. Знаешь, было и есть множество теорий о том, как вымрет всё человечество, а жить будут тараканы. Я не верю этому унылому пессимизму. Человек вечен, – она говорила так, будто ей редко удаётся высказывать своё мнение, а каждый раз, когда высказывает, её поднимают на смех. -  Как бы там не было, мы выкрутимся.
- Мне бы твою уверенность.
- Не прибедняйся, у тебя тоже есть отличные качества.
Он вопросительно глянул на неё.
- Ты умеешь слушать. С тобой я чувствую себя умнее и интересней, - сказав это, она поцеловала его и прижалась ещё сильнее.
- Как жаль, что мы не встретились раньше, – на выдохе сказал он, прижимая её ещё сильней.
- Не было, не будет. Но есть! – очень бодро воскликнула она. – Настоящее время – есть! Так что, предлагаю насладиться мной ещё и ещё, и ещё.
- Лестное предложение, но… - он заметил, что она поняла его.
- Ладно. Ох уж эти слабаки, - засмеялась Света, и Нирра подхватил её смех.


Чистый. Виктор Чистых.
Шокирующая новость о птицах не давала успокоиться Виктору. И как бы информацию не охраняли, она стала известна всем. Уже в этот же день Виктор пришёл к Биллу сыграть партию в шахматы, а тот тут же начал трепаться о птицах. Виктор выскочил из кабинета и помчался искать Андрея. Тот упорно отрицал свою вину. Что-то заставило Виктора поверить. А в конце дня на его столе появилась бумага о «закрытии неба». Это значило, что вскоре все сектора поднимут заслоны. Эти заслоны расположены между Границей и самой границей, а значит, Граница будет более отрезана от своей страны. Хотя это и не приятное известие, но боеготовность не упадёт. В конце этого же дня заслон воздвигся на несколько километров вверх. Эта громадная стена пугала и одновременно убеждала в могуществе Единой Европы. А самое смешное и нелепое – то, что произошло ночью.
- Я смотрю, и ты остался на дежурстве, мой юный друг, - сказал всё тот же Билл.
- Не на много ты и старше, – ответил ему Виктор. – Я так и знал, что ты здесь. Решил зайти. Может, сыграем?
- А может, лучше выпьем? – и он сразу достал прозрачный графин с прозрачной водой.
- Даже не знаю, как тебе ответить, - задумался Виктор. – На ум приходит только выговор с занесением в личное дело. Как ты можешь в такую ночь и пить?
- Не беспокойся ты, Витя, - успокаивал его полковник. – Ты же молодой, хоть и генерал, тебя порядок не должен был так сильно испортить.
- Он и не портит. Он даёт возможность трезво взглянуть на вещи.
- Вот ты взглянул уже трезво, теперь взгляни пьяно. Чисто для разнообразия.
- Ты хоть понимаешь, какая опасность эти птицы? – Виктор удивлялся спокойствию этого человека.
- Честно говоря, я сомневаюсь в существовании птиц. Либо это была ошибка, либо это были роботы.
- Ты прекрасно знаешь, как работает техника в Межи. Они бы не пролетели так много.
- Откуда ты знаешь, сколько они пролетели? – теперь удивился Билл.
- Прочитал в отчёте.
Полковник тут же взял ручку и прямо на руке написал: «Виктору надо выпить»
- Очень смешно, Билл. Не буду я и всё. Не хочешь сидеть с трезвенником, тогда я пойду.
- Иди, иди, - усмехнулся Билл. – Возвращайся не позже трёх. Так поздно пить уже не буду. Лучше спать.
- Не дай бог, я застану тебя спящим в карауле, - возмутился генерал.
- Старая школа, да? Не та уже армия, не та. Смирись, друг.
- Да какого чёрта… - вздохнул Виктор. – Ты прав. Наливай раз уж так.
Победный марш зазвучал в голове болтливого полковника, и зажурчал алкоголь: вначале в стакане, а потом в горле. Выпив, они решили сделать обход и покомандовать.
Полковник Билл был не прав. Армия всё та, но не в этом секторе. Мало кто знает, но на самом деле сюда отсылали самых безалаберных, недисциплинированных и некомпетентных служащих. Поэтому здесь создавалась лишь видимость порядка, но и эта видимость была сильнее меженцев. Такой расклад устраивал высшее командование. Ещё больше такой расклад устраивал и самих служащих на Е34. Виктор, поначалу, хотел исправить это безобразие, но и он сдался, и он прогнулся под большинством. А ведь он был из того самого меньшинства, которое знало про этот сектор. Ему предложили должность генерала на Е34 или должность майора на Е4 - одна из труднейших точек. Его прельстила должность командира. Он вёл себя очень строго, разжаловал и офицеров, и солдат. Но когда появился этот самый Билл, всё изменилось. Билл умел находить к людям подход. Так что, теперь и Виктор Чистых имеет дурную репутацию, не подозревая об этом. И вот уже пятый год лень и бездарность тянуться к небу.
- Остался только пост на заслоне, пошли и там посмотрим, - предложил Виктор.
- Давай ты без меня. Мы уже часа три шатаемся, я устал, - умоляюще произнёс Билл.
- Взялся танцевать с дьяволом – держись до конца песни.
Довод подействовал убедительно, и они поехали к заслону, где их ждал сюрприз.
- Что тут происходит? - сразу начал выяснять Виктор, увидев, как бойцы копаются с фонариками в траве.
- Что-то стукнуло о заслон и упало на землю, товарищ генерал, – сказал один из караульных.
- Почему не доложили?
- Мы решили, что доложить следует после нахождения этого предмета.
- Разумно. Ищите, я подожду.
Полчаса нервного ожидания дали свои плоды. Один из рядовых подошёл к Виктору и протянул ему не понятно что. Посветив фонариком, Виктор заметил у этого непонятно что голову, крылья. Но это всё было сделано из бумаги и пластика. В самом корпусе был какой-то механизм.
- Ха-ха-ха! – засмеялись офицеры.
- И