С Новым годом, друг!

когда Женя однажды, убегая от меня по школьному коридору и споткнувшись, угодил лицом в необъятный бюст нашей классной руководительницы. - Я взрослый мужчина...
- Верно, подметил, - кивнула.
- ... у меня есть потребности.
- Угу, судя по списку твоих заек, кисок, рыбок, понятно какие.
- Лер, ты считаешь меня бабником, - обижено произнес друг.
- Да. То есть, нет. Хотя...
- Синичка, за десять лет было всего шесть девушек, с которыми у меня дело дошло до секса.
- А мне кажется, что больше, - недовольно заметила, вспоминая всех пассий Жени.
- Я... Ты что, ревнуешь?
- Пф-ф, еще чего!
- А нужно, - вздохнул друг.
- Чего?! - Я от неожиданности выпустила из рук упаковку с сыром.
- Того. Как ты думаешь, зачем же мне был нужен весь этот ″зоопарк″?
- Ну-у, у тебя там... потребности всякие.
- Нет. Чтобы ты приревновала и...
- И-и-и? - ″Я себя сейчас уроню″.
- Забудь, - буркнул Женя и, схватив меня в объятия, поцеловал.
″Блин, неужели так может быть?!″
От прикосновения губ друга меня так тряхнуло, словно разряд молнии ударил, как будто землю из-под ног выбили, и я падаю, падаю... Или лечу? Да, лечу и мне та-а-ак хорошо.
- Леруня, - шепнул Женя, оторвавшись от меня всего на секунду.
Второй поцелуй получился более нежным и не таким напористым, но от этого не менее сногсшибательным. Отлепились мы друг от друга лишь тогда, когда стало не хватать воздуха. Серые глаза были так близко-близко. Никогда не думала, что по взгляду можно что-нибудь прочесть, но сейчас... Нежность, теплота, страх, неуверенность, любовь...
И я убежала... Позорно, глупо, по-детски. Вон из квартиры. Как была, в брюках, тонком свитере и тапочках. Замешкавшись на пару секунд на лестничной площадке, побежала вверх по ступенькам. Еще не совсем с ума сошла, чтобы пойти на улицу.
- Лера! - Эхом разлетелось по подъезду.
Я не решилась ответить. Мне нужно подумать. Побыть хоть немножечко в одиночестве. Не то, чтобы я не обрадовалась, что мои чувства оказывается взаимны. Просто... такое ощущение, словно мир перевернулся с ног на голову. И это не очень приятно. Захотелось курить. Жаль, что Женя заставил меня бросить два года назад.
Женя...
 

*  *  *
 
Не дождавшись хоть какого-то ответа, пулей залетел назад в квартиру, обулся, схватил пальто и, перепрыгивая через несколько ступенек, помчался вниз. Синичка не могла далеко уйти.
- Лера!!! - позвал, оказавшись на улице. Холодный воздух заставил задохнуться и раскашляться.
Никто не отозвался. Я своим криком только напугал детей на детской площадке. Да старый дворовой кот, сердито зашипев, убежал. Все от меня бегут... Усевшись на старые качели, которые помнят еще наше с Лерой детство, выдохнул в воздух облачко пара. Тогда тоже зима была...
В тот день я решил признаться Лере. Не знаю точно, когда понял, что испытываю более сильные, чем дружба, чувства, что люблю свою Синичку. И вот решился. Буквально до блеска вылизал всю квартиру, купил огромный букет, заказал еду в лучшем ресторане города и стал ждать назначенного времени. От нетерпения вскакивал каждые пять минут и прислушивался: не звонит ли телефон, не слышно ли шагов на лестнице. Лера пришла на полчаса раньше. Такая красивая, счастливая. Но я даже не успел рот открыть, как она огорошила меня новостью. Моя Синичка влюбилась. В Петра Золотарева, с которым, кстати, я ее сам и познакомил. Пришлось прицепить на лицо приветливую улыбку, хотя руки так и чесались, пойти и придушить Петьку. Через три месяца они поженились. И какой облом: я был свидетелем на свадьбе.
Когда Лера вчера рассказала, что они с Петей развелись, едва удержался, чтобы не начать орать и прыгать по квартире от радости. Хотелось выгнать Камилу к чертовой матери, чтобы остаться со своей Синичкой наедине. Теперь у меня полностью развязаны руки и я все испортил. Поспешил, дурак! Не мог, что ли, подождать со своими поцелуями? Нет же, полез лизаться. А ты ее спросил, идиот? Вечно я все порчу.
- Лерка, Лерка, куда же ты убежала? - спросил, подняв лицо к небу.
 

*  *  *
 
Не знаю, сколько времени прошло, чтобы до меня наконец-то дошла простая истина. А зачем я вообще убегала?
- Кажется, я еще большая дура, чем Камила, - произнесла и посмотрела на своего собеседника. Маленький черный котенок сначала прижимался к пушистому тапку на моей ноге, а потом, когда я взяла его на руки, уснул и теперь тихонечко урчал. - Надо возвращаться.
Жени в квартире не оказалось: дверь нараспашку, а его нет. Проверила все комнаты. А потом, словно кто-то подтолкнул меня, выглянула в окно, выходящее во двор. Одинокая, знакомая до мельчайших деталей, фигура. На качели. В свете фонарей.
Натянув на себя одежду, я поспешила на улицу.
- Жень, - позвала, остановившись рядом. Потрепала друга по волосам, стряхивая снежинки. - Идем домой. Ты же кое-что нужное можешь отморозить, глупый.
- Лера, - Женя порывисто поднялся и обнял меня, крепко прижимая к себе. - Я думал, что ты ушла.
- Прости, сглупила. Да и куда я уйду-то? Ноутбук и фотоаппарат в квартире остались.
- Да-а, ты без фотоаппарата никуда, - рассмеялся друг. - Идем домой?
- Идем. Там это... Нас новый жилец дожидается.
Мы не обмолвились больше ни словом, не вспоминали о поцелуе, словно чувствовали, что еще рано это обсуждать. Убрали в квартире, искупали и накормили котенка - Черныша, составили примерное меню, список фильмов и передач. Мы все делала вместе, но в отличие от прошедших годов, такие простые действия приносили совсем другие ощущения.
 
Утро... Хотя одиннадцать часов трудно назвать утром, мы с Женей встретили вместе. Вчера мы допоздна болтали обо всем на свете, вспоминали общее прошлое, но не загадывали на будущее. Так и уснули. На диване. Обнимаясь, словно боялись отпустить друг друга, чтобы не потерять и не потеряться. Разбудил нас Черныш, решивший прогуляться по нашим телам. При этом он царапался и жалобно мяукал. Неплохой будильник.
Жене было дано задание: установить елку, о которой мы вчера совсем забыли, а я отправилась на кухню. День получился хлопотный и веселый. Каждый час в дверь кто-нибудь звонил. Соседка, Ирина Генриховна, чтобы попросить Женю вечером сыграть роль Деда Мороза для ее пятилетнего внука. Потом пришел Макс с незнакомым мне парнем, чтобы пригласить друга в сауну: отпраздновать, развлечься, ведь они холостые-неженатые. Увидев меня с ножом в руке - я как раз для одного из салатов свеклу крошила, - Жене быстро сунули в руки бутылку коньяка, пакет с мандаринами и, рассыпая комплиментами, удалились. Нам с Артемьевым осталось только посмеяться. Следующим визитером оказалась... моя мама. Ага, а как я-то удивилась. Отчитав непутевую дочь за то, что не сообщила о своем приезде, родительница поздравила Женю, чмокнула его в щеку и ушла, выпросив обещание прийти на днях к моим родным в гости. Мельком заглянула Камила. Хорошо, что я открыла дверь и напомнила блондинке, что она обещала больше не возвращаться. Визиты, звонки знакомых продолжались до самого вечера.
За час до полуночи мы с Женей принялись наряжать елку. В большой коробке, которую друг прикупил в супермаркете, оказалась разноцветная мишура и игрушка. Один-единственный шар. У нас такая традиция. Каждый год покупать новую уникальную елочную игрушку.
- Жень, давно? - спросила, когда мы рядышком уселись за стол.
- Давно, - ответил ″друг″, прекрасно поняв, о чем я спрашиваю. Он взял мою ладонь в свою и легонько сжал.
- Насколько давно?
- Шесть лет.
- Шесть лет... - повторила, вдруг севшим голосом. - Но почему?
- Почему молчал? Ты... тогда... Кхм, я хотел сказать, но в тот день ты прибежала такая радостная, сияющая. И сказала, что влюбилась в Петю. Мое признание стало бы для тебя пустым звуком. А хуже всего мы могли бы потерять нашу дружбу.
- Тот букет... Стол на двоих...
- Да, для тебя.
- Но ты сказал, что у тебя свидание, - обвиняющее пробормотала, хотя признала правоту Жени. Скажи мне он тогда, я бы не приняла признания. - Но шесть лет... Прости, - шепнула и полезла обниматься.
- За что, Лер? - Женя пересадил меня к себе на колени. - Твоей вины ни в чем нет.
- Не понимаю, я слепая была, что ли?
- Была?
- Я наконец-то прозрела, - призналась совсем тихо.
- И давно?
- Полгода назад.
- Лерунь, - выдохнул Женя.
А дальше мы целовались, наверстывая упущенные годы...
- А как же теперь наша дружба? - поинтересовалась.
- Синичка, а кто сказал, что мы не можем и дальше дружить? - лукаво подмигнул мне Женя.
Страна и целый мир праздновали начало нового года. Мы же праздновали начало новой жизни.
- Я люблю тебя, - одновременно произнесли под последний, двенадцатый, удар часов.