ЦВЕТ НОЧИ (Часть первая)

супруга.
-Я не надолго. Через часок вернусь.
Он торопливо чмокнул Марину в щеку и выскочил из дома.


*****


Скромный, на фоне соседних особняков, домик Юли, был так же красив, как и его хозяйка. Притормозив у знакомой калитки, Иволгин коротко посигналил. Через пару минут, не дождавшись де-вушки, снова нажал на клаксон и полез за сигаретами.  А к сердцу начала подбираться тревога. Почему она не выходит? Неужели ей так худо?
Жадными затяжками добив сигарету, Сергей вышвырнул оку-рок и полез из машины. Взлетел на крылечко и нажал кнопку звонка. Практически мгновенно дверь отворилась, а на пороге возникла за-спанная Юля.
-Ой, извините, Серёжа. Я немного задремала.
Поплотнее запахнув халат, девушка отступила в сторону:
-Да вы проходите! Я сейчас, только приведу себя в порядок.
Гостиная Юлиного дома больше напоминала музей. На стенах висели картины,  в которых даже неискушённый в искусствах Ивол-гин, угадывал подлинники. Каминная полка была заставлена антик-варными статуэтками, а у зашторенного окна, на специальной под-ставке, возвышалась китайская ваза.
И при всё, при этом, гостиная не выглядела аляповатой или за-хламлённой. Скорее наоборот, чувствовался стиль и наличие у хо-зяйки вкуса. Вкуса к дорогим вещам… Да и сама она вполне соот-ветствовала интерьеру: изящная и стройная, с соблазнительно выри-совывающейся под тканью халата, грудью.
-Красиво у вас! – восхищённо произнёс Сергей, а глаза упорно косились на Юлю.
-И мне нравится, - улыбнулась девушка, слегка покраснев. То ли от похвалы, то ли смущённая недвусмысленными взглядами гос-тя. – Есть у меня одна страстишка: люблю антикварные вещи.
-Ой, да вы присаживайтесь! – спохватилась она. – Садитесь, где удобно, а я мигом.
И выскочила из гостиной в одну из боковых дверей. Иволгин рухнул в огромное кожаное кресло и ещё раз осмотрелся. Да, дейст-вительно, красиво. И дорого. Чувствуется, что у хозяйки нет особых проблем с деньгами.
До его слуха долетел шум льющейся воды. Видимо Юля залез-ла под душ. Сергей откинулся на спинку кресла и прикрыл веки. И сразу же в голове всплыло Юлино лицо. Припухшие после сна глаза, вздёрнутый веснушчатый носик и горящая рыжим огнём, грива. Он судорожно сглотнул. Чёрт! Действительно, наваждение какое-то!
А где-то, совсем рядом, плескалась вода и стояла под её струя-ми, Юля. Стояла, сбросив с тела последние одежды…
Иволгин вскочил с кресла и, гоня прочь шальные мысли, подо-шёл к одной из картин. В лучах полуденного солнца переливалась речная гладь, белели на стремнинах полоски пены, а нагая девушка, опустив в прогретую воду свои узкие ступни, сидела на берегу. Она чему-то улыбалась и улыбка эта делала её удивительно похожей на Юлю.
Увлечённый созерцанием картины, Сергей не заметил, как стих шум душа и очнулся только от голоса за спиной:
-Нравится?
Он кивнул и перевёл взгляд с картины на её хозяйку.
Завёрнутая в махровую простыню, Юля стояла на пороге гости-ной. Мокрые волосы  прятались под полотенцем, а розовое лицо дышало чистотой и свежестью.
-говорят, что я  чем-то похожа на девушку с картины…
-Улыбкой, - пробормотал Сергей, не в силах оторвать глаза от Юли.
Он не понимал, что с ним происходит. Рыжеволосая его просто гипнотизировала, заставляя мысли путаться, а сердце замирать в груди.
-Мне, право, неудобно вас эксплуатировать, - смущённо поту-пила очи Юля. – Да и голова уже почти не болит. Может, всё-таки обойдёмся без визитов к докторам?
Она снова взглянула  на Иволгина. В отличие от речей, глаза её бушевали зелёным пожаром. Обжигающим и одновременно, не-удержимо влекущим к себе пожаром желания.
Взгляды их встретились и всякая надобность в словах, отпала сама собой. Словно кролик, покорно идущий в пасть удава, Сергей двинулся к Юле…


*****


Часом позже, опустошённые и всё ещё плохо понимающие, что же с ними произошло, они лежали на широкой кровати в Юлиной спальне и курили одну на двоих, сигарету.
-Ты была вчера в тройке? – спросил вдруг Иволгин.
-Да, - забирая из его пальцев сигарету, ответила девушка.
-Зачем?
-Сама не знаю. Накатило что-то, захотелось увидеть тебя ещё раз.
-А куда исчезла? Я битый час крутился возле «дамской комна-ты», да так тебя и не дождался.
-Знаю. Я просидела там безвылазно, пока вы не уехали.
-Почему?
-Испугалась. Решила, вдруг ты подумаешь, что я тебя пресле-дую.
-Глупенькая, - улыбнулся Сергей и привлёк девушку к себе.
В голове зашумело от пьянящего аромата её волос и через ми-нуту, они снова провалились в сладкое небытие…


*****

Спасаясь от дождя, маленький чёрный комочек жался к порогу и отчаянно мяукал.
-Господи, малыш, откуда ты взялся? – удивлённо воскликнула Марина, беря мокрого котёнка на руки. – Ой, да ты совсем замёрз, бедолага!
Она захлопнула входную дверь, отсекая гостиную от  уличной сырости и понесла свою драгоценную ношу к камину.
-Ничего, сейчас отогреешься.
Придвинув ближе к огню кресло, села и осторожно прижала ко-тёнка к груди. Тощее тельце мелко дрожало. От холода или от стра-ха, Марина не знала, но  на всякий случай прикрыла его уголком пледа.
-Сейчас теплее станет. Потерпи немного.
И действительно, вскоре дрожь утихла, а из-под пледа донес-лось довольное урчание. Марина приподняла край накидки и улыб-нулась. На неё с благодарностью смотрели два крохотных зелёных уголька.
-Какоё же ты пушистый! – воскликнула новоиспечённая хозяй-ка. – Тебя как зовут, бродяга? Не Пушистик ли?
Котёнок блаженно прикрыл глаза и потёрся головой о женские руки.
-Точно, Пушистик! – засмеялась Марина и легонько провела ладонью по вымытой дождём шёрстке.
И ощутила вдруг прилив настоящей материнской нежности. Нерастраченное чувство переполнило сердце и выплеснулось из глаз одинокой слезинкой. Господи, как бы ей хотелось сейчас гладить по голове настоящего, СВОЕГО ребёнка! Бережно прижимать к груди хрупкое тельце и слушать весёлое «агуканье».
Не судьба… Видно грех аборта, совершённого десять лет назад, до сих пор не отмолен. И Бог карает детоубийцу, лишая её самого дорогого, что есть в этой жизни – детей…
В девятнадцать, Марина забеременела от обояшки – однокурс-ника и сделала, с перепугу, аборт. Сделала тайно, опасаясь гнева ро-дителей. А когда пришла в себя после пережитых стыда и боли, ас-систировавшая на операции медсестра, с немым укором в глазах, со-общила, что не родившийся ребёнок был мальчиком. Первым и по-следним в её жизни. Восемь лет супружества так и не принесли дол-гожданного счастья. Рука, карающая за детоубийство, была неумо-лима. Но в глубине души Марина продолжала, по инерции, верить в чудо. Пробовала всё новые и новые средства, от древних бабушки-ных рецептов, до ультрасовременных пилюль, вроде «Новогенекса», пузырёк которого и сейчас стоит у неё на прикроватной тумбочке в спальне…
«Они даже вашу кровать могут сделать матерью!» – кричала дебильная реклама этих таблеток от бесплодия. «Кровать, может, и сделают,  а вот тебя – вряд ли!» – невесело усмехался Сергей, глядя на регулярно принимающую «Новогенекс», Марину. Муж бредил сыном, но  в последнее время, кажется, окончательно потерял веру в осуществление своей мечты…
Блаженно урча, Пушистик прикрыл изумрудные глазки и за-дремал, а женщина, боясь нарушить его покой, неподвижно сидела в кресле и только ладонь её продолжала наглаживать мягкую шёрстку. За окном быстро темнело. Уехавший «на часок», ещё в обед, Сергей, до сих пор отсутствовал…


*****

Домой Иволгин вернулся поздно. Пряча глаза от жены, сразу же пошёл в ванную и долго – долго стоял под тугими струями.
-Где ты был? – голос Марины заставил его вздрогнуть.
Супруга стояла на пороге ванной, прислонившись плечом к ко-сяку двери.
-На работе, - брякнул он  первое пришедшее на ум.
-Я звонила в офис. Там ты даже не появлялся.
Проклятье! За часы, проведённые в объятиях Юли, Иволгин на-прочь забыл, что у него есть дом, жена и семейные обязательства. Теперь наступало «похмелье», приходилось изворачиваться и врать.
-Всё правильно, - лихорадочно  соображая, как выпутываться из щекотливой ситуации, сказал он. – Меня в офисе и не должно было быть. Я ездил на встречу с одним из клиентов… Очень перспектив-ным заказчиком…
Марина испытывающе посмотрела на мокрого мужа и молча вышла. А Сергей явственно осознал, что она не поверила не единому его слову…
Сидящего у Марины на руках Пушистика, Иволгин заметил лишь когда выбрался, наконец, из ванной и принялся за ужин.
-О-о, а это что за зверь? Купила котёнка?
-Нет. Нашла у дома.
В глазах мужа плеснулось раздражение.
-Ну, ты, Маринка,  в своем репертуаре! Всякую бяку в дом та-щишь.
Словно почувствовав нарастающее в комнате напряжение, Пу-шистик настороженно вскинул голову и блеснул изумрудными ис-корками глаз. Короткая шёрстка встала дыбом.
-Ого! Кажется, я ему не нравлюсь, - слегка опешил Сергей. – Взаимно, дружёк! Я от тебя, честно говоря, тоже не в восторге…
Закончив ужин, Иволгин вытащил из портфеля какие-то бумаги и, усевшись на диване в гостиной, углубился в их изучение. На во-прос Марины, собирается ли он спать, Сергей отрицательно покачал головой.
-Завтра тяжёлый день. Нужно к нему хорошенько подготовить-ся. Так что, не жди меня, ложись. Сегодня я буду работать до упора.
Марина понимающе кивнула и ушла наверх, в спальню. А там, не раздеваясь, рухнула на кровать. Блюдца её голубых глаз напол-нились солёной влагой.
Вообще-то, плакала она довольно редко, но сегодня сдержи-ваться не хватало сил. Не надо было быть большим психологом, чтобы сообразить – муж ей врёт. Врёт нескладно и неумело, первое пришедшее в голову. Раньше такого грешка за ним не водилось… Но всё когда-то бывает в первый раз… Марина всхлипнула и уткну-лась  головой в подушку…


*****

Поздно ночью, так и не дождавшись мужа, Иволгина спусти-лась вниз сама. Тихо посапывая, Сергей спал на диване в гостиной. Рядом, на полу, валялись принесённые из офиса бумаги и возвыша-лась горкой аккуратно сложенная одежда.
Несколько долгих минут женщина простояла у изголовья дива-на, разглядывая спящего мужа, а потом присела на корточки и осто-рожно взяв в руки Сергееву рубаху, уткнулась в неё лицом. Приню-халась. В ставший за восемь лет совместной жизни  привычным, дух супруга, сплетался какой-то инородный запах. Едва уловимый, мус-кусный запах женского пота и дорогих духов. Марина даже могла бы с уверенностью определить их название: «Клима»…
Рубаха выпала из разжавшихся пальцев. Женщина поднялась с корточек и медленно побрела обратно в спальню…


*****

На следующий день ей снова позвонил отец.
-Привет, Машутка! – он упорно называл Марину «Машей», не считаясь ни с мнением, ни с, довольно таки зрелым возрастом доче-ри.
-Здравствуй, папа. Как дела?
-Мои-то, в порядке. А вот у тебя, судя по голосу, особо не бле-щут.
Таким он был всегда. Проницательным и чувствующим состоя-ние дочери даже сквозь мембрану телефонной трубки, находясь за тысячи километров, в далёкой Москве.
-Какие проблемы, рассказывай? – деловито спросил Фёдор Сте-панович. Голос его звучал требовательно и властно.
И Марина сломалась.
-Сергей загулял.
-И всех делов? – с некоторым облегчением  хохотнул отец. – Он же мужик, Машутка! Дерьмоватенький,  конечно, но  мужик. А мы, мужики, все кобели. Без исключений…
-Папа!.. – возмущённо вскинулась Марина.
-Я