Деревья появились на Земле раньше человека. В процессе эволюции от дерева человеку остались различные рудименты. Так, например, голова с волосами - это мочковатый корень, тулово — ствол, а верхние и нижние конечности — ветви раскручивающейся спирали, крона-корона дерева. (Но не голова с туловом и конечностями — рудименты, а «подпитывающая» члены волосатость на голове, под мышками и в пахах). В человеческих репродуктивных конечностях в этой кроне зреют плоды и семена. Но удивительно, что дерево корнями нашло источник в земле, а человек символическими корнями-волосами как бы подпитывается с небес. Казалось бы, ему не надо искать небесные сосцы, у него рот уже с зубами, и человек найдёт себе пищу на земле. Но не хлебом одним, как говорится... Единый небесный Генератор генерирует в мозги человеку мысли и словеса. Мысли, желания и осуществление их. Видимо, поэтому человек называется образом Божиим, ведь он является Его послушным приёмником. Рерихнувшиеся эзотерики стараются отрастить волосы на голове подлиннее, ибо считают их антеннами, связующими с небесными учителями. Да и многие православные священники не бреются и не стригутся, подражая левитам и назореям, памятуя о библейском Самсоне, необоримая сила которого заключалась в волосах. И действительно, связь тут как будто есть: воля, волоса-власа и власть — корень один и тот же. Но Бог не смотрит на рудиментарную мишуру и полноценные мысли спускает в драгоценные сосуды, а легкомысленностью питаются незавидные ёмкости. В библейском жречестве под иносказательными волосами подразумевается духовность, неедение, пост, который постепенно складывается согласно Библии из семидесяти седмин(Даниил 9:24-27). Сам Господь сказал: СИЛА МОЯ СОВЕРШАЕТСЯ В НЕМОЩИ(2 кор 12:9) И Христос о том же говорит, но несколько другими словами: НАСТАНЕТ ВРЕМЯ И НАСТАЛО УЖЕ, КОГДА ИСТИННЫЕ ПОКЛОННИКИ БУДУТ ПОКЛОНЯТЬСЯ ОТЦУ В ДУХЕ И ИСТИНЕ, ИБО ТАКИХ ПОКЛОННИКОВ ОТЕЦ ИЩЕТ СЕБЕ(Иоанн 4:23). Поклонники в Духе и истине — прежде всего подражатели Богу, который сам не ест, но всех кормит.
Однако пора бы уже переходить к заданному вопросу в заглавии статьи, если бы не одно но. Волосяные пряди я хотел бы представить в виде чисел, - так они более осязаемы.
Русский язык богат числовым отображением пределов. Во главе — начало, начаток, заначка, начальство или причал, с которого всё и начинается. Кончается всё оконечностями — ОКеаНом, ОГНём, всевидящим ОКом, ОКНом, КОНями и КОНьками, которые являются как бы продолжением, хвостом всадника и конькобежца, конёк на крыше — тоже конец, завершение строения. Кольцо, оковы, подковы, колокол, околица, околесица, колесо, колея, колючесть — тоже, видимо, из серии конца, за которым опять следует начало. Есть концы, в которые вмонтирована семёрка или седмина, - это копии с фазы луны и срока человеческой и всякой жизни: семя, семья, смерть, мера, море, марево, морг, смрад, сумрак, смелость, смех, смута, смог, седина, седалище, суд... Зима - тоже изуродованная семёрка, но можно слегка её исправить, если вместо З подставить глухую С: сима. Да Евангелие и равняет их, субботу, седьмой день, и зиму(Матфей 24:20). Тогда весна — это видоизменённая восьмёрка, или всё равно что ДВОйка, ибо с двойки начинается ДВИжение семени из покоя. А сколько много искажений семёрки в оконечностях или околицах головы: уста, усы, уши, очи, язык-ясык... Уста ассоциируются с устьями рек, дельтовидные усы тоже, но в какие моря должны впадать человеческие реци и изречения? Они должны впадать в уши другого человека. И борода тоже вместе с усами. Борода принадлежит к однокоренной семье слов: брань, борона, борозда, пря, спор, сбор, бор, берег, брат, брак, брешь, брехня, - короче тут единство и борьба противоположностей. Как Христос говорит: не мир, но меч(Матфей 10:34). А вернее, и то, и другое. Христос однозначен так потому, что пришло время перековать орала на мечи. Разящий меч - всегда край, финиш, финал, крест, да и начало — краешек. Брань кончается миром, борона, как и плуг, бороздой, а борозда, опять же, бороной. Берега — края, бровки и границы русла. Брат — твоя противоположность, твой конец. Брешь — конец в некоей твердыне и обороне. Брак — конец одиночества. Борода, как и бородавка, как и зелёный бор, некий край головы, кожи, земли. КАК ХОРОШО И КАК ПРИЯТНО ЖИТЬ БРАТЬЯМ ВМЕСТЕ! ЭТО КАК ДРАГОЦЕННЫЙ ЕЛЕЙ НА ГОЛОВЕ, СТЕКАЮЩИЙ НА БОРОДУ, БОРОДУ ААРОНОВУ, СТЕКАЮЩИЙ НА КРАЯ ОДЕЖДЫ ЕГО(Псалтирь 132:1-2). Волосы, которые на голове — это начинающие предел восьмёрки или двойки, а усы и борода, а также края одежды — это концы, семёрки(и единицы, как непроклюнувшееся семя). Когда начала с концами сходятся — это как братья. БУДЬТЕ МУДРЫ КАК ЗМЕИ И ПРОСТЫ КАК ГОЛУБИ(Матфей 10:16), а концы и начала именно таковы, если вместе. Но единство желательно не только среди братьев, но и мужа с женой. ОСТАВИТ ЧЕЛОВЕК ОТЦА СВОЕГО И МАТЬ И ПРИЛЕПИТСЯ К ЖЕНЕ СВОЕЙ, И БУДУТ ДВОЕ ОДНА ПЛОТЬ. ТАЙНА СИЯ ВЕЛИКА; Я ГОВОРЮ ПО ОТНОШЕНИЮ КО ХРИСТУ И ЦЕРКВИ (Ефесянам 5:31-32). Поскольку речь переводится на церковное тело, то лучше говорить не о муже и жене, а употреблять другие термины: мужское и женское начало. Мужское начало — голова, а женское, - чтобы сократить для лаконичности члены тела, - скажем, хвост. В голове - закостенелая, наученная, опытная часть паствы, в хвосте — неофиты. То есть необязательно одни мужчины могут быть во главе церкви, ведь серьёзными дарами духовными, как, например, пророчеством, могут обладать и женщины. Апостол Павел показал нам иерархическую цепочку подчинения: жене глава — муж, мужу глава — Христос, Христу — Бог(1 коринфянам 11:3). Благословенна жена, которая прислушивается к мужу, ей есть на что опереться, но отрицающий Бога мужчина — увы, безголовый, безбашенный. Но муж без жены тоже ущербный, что семя, не проросшее в дерево. Ведь дерево — родословие, разветвлённость, развитые отрасли: отец, сыны, дочери, внуки. Когда голова в единственном числе, её атрибуты — мыслить, излагать мысль, видеть, слышать, ну может, ещё какая малость. Но когда приращается «хвост», голова может передвигаться, посредством рук воплощать мысли в дела, возбуждать любовь и размножаться. Когда муж с женою едины, это как бы маленькая церковь с таинством, которое именуется то причащением, то евхаристией, то преломлением хлеба.
* * *
Мы пьем вино и преломляем хлеб,
А наши отражения в Москве-реке
Свет преломляют. Это нам взахлеб
И птички сообщают и комарики.
Наш путь вдвоем не грешен и не свят.
Давай с тобой мечтательно условимся,
Что превратимся не во прах, а в свет
И в новых отражениях преломимся.
(Инна Лиснянская, На последнем пикнике).
* * *
Нежно проносится маем весенним
Запах черёмухи, запах сирени.
Бродит любви золотая пора
И соловьи вновь поют до утра.
Трели объятий и трель поцелуя,
Ангел Небес шепчет нам Аллилуйя.
Ночь проливает хмельное «вино»,
Пейте влюблённые, пейте его!
Пейте Весны озорное веселье,
Пейте на радость, - не будет похмелья.
Полною мерой, полною чашей,
Богу угодно причастие наше.
Пейте весною. Любовью дано
Май озорной, - молодое вино.
(Александр Крылов, Причастие)
* * *
Мы преломляем свет /так преломляют хлеб/
И делим на двоих его и тьму по-братски:
Я – забираю ночь: в ненужном барахле
Любовей, снов, стихов с ней проще разбираться.
А белый день тебе – для разных добрых дел,
Для радостей и встреч, сомнений и удачи.
Мы преломляем свет. Ты принимаешь день.
Я забираю тьму. И - никаких иначе.
( Галина Самойлова, Преломление)
В последнем стихотворении удачно показано, что на женское начало приходится несовершенная часть спектра красок преломленного света, а на мужское начало — совершенная. Эта аксиома и на церковное тело распространяется. ГОСПОДЬ ВОШЁЛ В КРАСИЛЬНЮ ЛЕВИЯ. ОН ВЗЯЛ СЕМЬДЕСЯТ ДВЕ КРАСКИ, ОН БРОСИЛ ИХ В ЧАН. ОН ВЫНУЛ ИХ ВСЕ БЕЛЫМИ И СКАЗАЛ: «ПОДОБНО ЭТОМУ, ВОИСТИНУ СЫН ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ПРИШЁЛ КАК КРАСИЛЬЩИК». Эта казалось бы неудобоваримая притча из Евангелия от Филиппа на самом деле просто расшифровывается. Она привязана к подобным другим числам Писания — к семидесяти, а по другим рукописям, к семидесяти двум ученикам Иисуса, к семидесяти седминам пророка Даниила(Даниил 9:24-27), к семижды семидесяти терпениям, проповеданным Христом(Матфей 18:22), к семижды семидесяти отмщениям за убийство Ламеха(Бытие 4:24). Красильня левитов — это церковное тело, важность членов которого зависит от продолжительности поста. Тот, кто больше насобирал седмин терпения, манны небесной, у того и духовные дары посолидней и он принадлежит ко главе церкви, к мужскому началу, кто же меньше насобирал, причисляются к хвосту, к женскому началу. Брошенные в чан краски - это разрозненное множество собранных седмин поста, а вынутые белые — это вожделенное единство, семя, которым был спасённый Ной. Вот почему вместо семидесяти покрытых грехов Ламеха иногда в Писаниях всплывает число семьдесят два — как праведное выжившее семя сокрушённого дерева, как остаток в вечность. Вот как поэт интерпретирует трансформацию семи хлебов в остаток, семь корзин.
Мало, Учитель, мало! На всех не хватит!
Толпа колыхалась, как рожь, на закате,
И каждый искатель был голоден.
Господи,
Помоги - мало в корзинах снеди,
Мало любви, времени, денег,
Веры, памяти, силы, мечты,
Воли, ума, нежности, красоты,
Нет мест, нет билетов, нет выхода,
А толпой движет жажда и выгода,
Как разделить малое на многое -
Арифметика убога - надо Бога.
Каждому надо чуда по горсточке,
Святых разодрали по косточкам,
Продают на развес в магазинах...
Он вздохнул, кивнул и сказал: "несите корзины"
(Виктория Сусанина, Преломление хлебов)
Но вернёмся опять к волосам, как связям, прядям, порядкам, иерархиям церковного тела. Волосы на голове мужского начала — это корни, которыми подпитывается тело извне, от Христа. Брови, усы и борода — это те пряди, что призваны питать женское начало, питать тело внутри. В свою очередь женское начало тоже распушило волосы навстречу мужскому, чтобы вампирировать и ёмить его. (Ёмить — редкоупотребляемый глагол от однокоренных существительных «ёмкость», «проём», «яма»). ДА НЕ УВЛЕЧЁТ ОНА ТЕБЯ РЕСНИЦАМИ СВОИМИ, ПОТОМУ ЧТО ИЗ-ЗА ЖЕНЫ БЛУДНОЙ ОБНИЩЕВАЮТ ДО КУСКА ХЛЕБА, А ЗАМУЖНЯЯ ЖЕНА УЛОВЛЯЕТ ДОРОГУЮ ДУШУ(Притчи 6:25-26). В этой притче выражена природная сущность женщины — всасывать, вбирать в себя всякое мужское достояние и деяние. Замужняя женщина стимулирует и мотивирует мужа увеличивать совместное имение, блудница же только разоряет его. Знаменательно, что и в этой притче инструмент вампирирования — волосы, ресницы. Быть даятельницей, как высшей ступенью любви, природой женщине не отпущено — ни бороды, ни усов у неё нет. Брови? Да и те она выщипывает. Правда, у женщины есть кормящие сосцы, но они эгоистичны, питают только своё продолжение, удлиняющийся хвостик.
Но не пора ли меня назвать шизофреником? Что это я придаю какой-то мистический смысл волосам? Но если надо мной, тогда и над пророками Исайей(15:2-9) и Иеремией(48:37-47) можно покуражиться. Остриженую голову и обритую бороду они описывают как катастрофу, апокалипсис. Конечно же это притча. Можно сказать, что все стригут волосы и бреют бороду и без всяких последствий. Но пророки
