Приехали на свадьбу к моей подруге. На своей машине приехали. Сразу: кто на свадьбу ездит на машине, зная, что будет алкоголь? Я клялась, что пить не буду. Еще дома клялась. Во всем виноват муж. Он – человек веселый и очень обходительный с женщинами, с чужими особенно. То одну стал обхаживать, то другую. Сами понимаете, на подобных мероприятиях женщины все красивые, хмельные, податливые и им обычно плевать, что у законных жен напряжение зашкаливает, и в глазах зигуют молнии. А я уже сильно нервничала. К тому времени я уже два больших бокала игристого вынервничала. Наконец, утолив жажду мести еще одним бокалом и занюхав концом шали соседки слева, я подошла к
свежесозданной, уже почти влюбленной паре: мой благоверный нежно поддерживал за талию девицу с ярко-выкрашенным в малиновое ртом.
- Едем домой! – посоветовала я ему.
- Почему?
- Я тебе дома все объясню, - ласково так пообещала я, и первая пошла к выходу.
Супруг догнал возле авто. Молча, открыл дверь машины, залез в нее по пояс и вылез обратно с барсеткой (ну, помните, были такие дурацкие мужские сумочки для портмоне и ключей?).
- Я с тобой никуда не поеду! - заявил так, будто я его приглашаю на изнасилование.
- Тогда я уеду одна. Он не смог скрыть радости. Глаза засветились надеждой, а с губ чуть не сорвалось: «Ой, только не пугайте меня тем, что я люблю больше всего на свете!»
- Если вот щас, вот здесь останешься, я с тобой разведу… - он не позволил не только закончить трагическую фразу, но даже не заглянул ко мне в глаза, в которых я уже накопила слез, достаточно для полива небольшой клумбы.
- Остаюсь! А ты езжай – готовь документы.
Расплакавшись, теперь по-настоящему, я прыгнула за руль. Размазала по лицу разбавленную слезами тушь, взглянула на себя в зеркало и с пожеланием любимому «здохнуть» нажала на газ. На дороге было темно, как у негра…как негр, вообщем. Фонари вдоль объездной не горели – город экономил. «Вот же сссуки! Ну, как так можно?! Темно ведь, нихрена не видно!» Не переставая возмущаться вслух, я все же мчалась со значительным превышением скорости, разрешенной в черте города.
Откуда он появился, я так и не поняла. Из-за ближайших кустов, вероятно. Гаишники обычно кустами маскируют свои «схроны». Не поверите! Я сначала резко затормозила, а потом вдруг решила: «Дану его в жопу! Не хочу!» и снова вжала педаль акселератора в пол. Проехав еще метров пятьдесят, одумалась. Остановилась и…что значит – дамочка в растрепанных чувствах – стала сдавать машину назад. Спросите, что мной двигало? А х…то его знает, товарищ майор, собака след не берет. Видимо, женская логика, которой, как известно (мужчинам), и в природе-то не существует. Гаишник меня не ждал и чуть было не поплатился за мою законопослушность. Отскочил он от моей, наезжающей прямо ему на ноги машины, в последнюю секунду. Остановившись, я выскочила из салона, как черт из табакерки, и двинулась в его сторону.
- Ну?! Чего нужно было?! Чего ты меня останавливал?! Что? Забыл, чего хотел?! – орала я и наступала на него вечерним нарядом и лицом, разукрашенным под снайпера на долгой лежке.
Все-таки, работающие в ГАИ люди, несколько другой психической организации: жажда наживы не покидает их даже в ступоре. Служивый еще не очнулся, но плечи расправил (при этом сильно выпятив буржуйский живот) и медленно двинулся мне навстречу, надеясь на многое.
- Вы, гражданочка, не заметили, как по ботинкам мне проехали! Наруша-а-ем…- тут он подошел достаточно близко, чтобы увидеть, как я несчастна. – Что с вами? Вы себя плохо чувствуете?
- А ты – доктор?! – не унималась я. - Смотрите, какие у нас сочувствующие гаишники! Посочувствовал он мне! Такой же козел, как все…
До дяди начал доходить смысл моих слов с рыданиями и поступков с проездами-наездами.
- А-а-а, понятно. Обидел. Ладно, успокойся. Всяко бывает. – и – о, чудо! – Знаешь что? Садись в машину и езжай домой. Сама доедешь?
Я не верила своим ушам! Двадцать лет за рулем, а волонтер-гаишник встретился впервые! Он даже не попросил меня дыхнуть! Он даже помог мне забраться обратно в машину, придерживая под руку. Он даже посоветовал мне включить фары, чтобы я не ездила ночью без света! Я его даже хотела поцеловать в щечку на прощание, но вспомнила про своего неверного, который в эту минуту, наверняка, целует ту образину в большой рот, и не стала затягивать прощание с добрым ангелом в идиотской униформе.
Вы думаете, на том дело и кончилось? Как бы не так!
Доехав до первого кольца, я с новой силой разозлилась и разрыдалась, причитая между всхлипами: «Вот гад! Я тут рыдаю, щас приеду домой – буду рыдать под душем и в подушку, а эта свинья веселится и думать обо мне не думает! ЫЫЫЫЫ! Ну неееет! Я те щас устрою!» На кольце развернулась и поехала в обратную сторону. Знакомого гаишника я не увидела из-за слез, застилавших глаза, а он, вероятно, из-за скорости, с которой я проскочила. А, если заметил, то ничего не успел.
С визгом затормозив у проклятого ресторана, я поспешила в зал делать сюрприз своему благоверному. Супруг мой танцевал медляк с чужой женщиной. (Ха! Конечно, с чужой, если меня там нет!)
Общее веселье мгновенно сбило с меня желание портить вечер одному из гостей. Подождав, когда этот бесконечный танец достигнет коды, я подошла к мужу и тихо попросила: «Пойдем выйдем». Приглашение, как «один на один», моего супруга не смутило – какая свадьба без драки? Вышли. В руках у него была барсетка. Если бы я не была такой д….вся в нервах, то обязательно догадалась бы, что он готов уже ехать домой. Но я не успела сообразить – нервы не дали.
- Что? Натанцевался, свинья?! Со свиньёй! Обрадовался, что я уехала?!
Муж смотрел на меня молча, но то, что он умолчал, я легко прочитала бы в его глазах. Прочитала бы, если бы не д…нервы.
- Все! Я от тебя ухожу! – попробовала я обновить ситуацию. Он не реагировал. Молча достал из барсетки пачку сигарет. Молча подкурил.
Как-то само-собой мои доводы на этом исчерпались. Я развернулась: к нему - задом, к машине – передом.
- Ну и едь, дура! – вдруг сорвался и он на крик. – Если такая дурра, то вали!
То, что случилось дальше, я не могу описать без слез. (Щас, щас опишу…только салфетки возьму)
Мне в спину что-то сильно и больно ударило. Нет…не так. Меня по хребту ударили молотом. Поскольку других молотобойцев рядом не было, пришлось сообразить, что это ОН. Мой муж…который никогда, даже в плохом сне не смог бы причинить мне боль (чего это я так уверенно заявляю?). Ужас развернул меня к нему снова передом. Согнутым втрипогибели передом. Супруг выглядел растерянным. Разведя в стороны руки он…у-лы-бался! В правой руке был зажат какой-то ремешок.
- Извини, извини, это вышло случайно, - пробормотал он. – Ей богу! Я просто махнул рукой тебе в след…а она оторвалась.
- Кто? Оторвалась?
- Ну, это…барсетка.
- Что ты в ней носишь?
- Ключи.
- Разводные?
- Нет. От кабинета, от дома…теперь будет полегче…только от кабинета…мы же разводимся?
- Ты мне сломал позвоночник.
- Значит, машина тебе больше не нужна?
- Кресло инвалидное чтоб было с моторчиком. Понял?
- Договорились.
- И плед из норки!
- Договорились.
Он с трогательной осторожностью подсадил меня на водительское место нашей машины (выпивший, он за руль не сядет!), и мы поехали домой.
…Гашник узнал мой автомобиль сразу, но жезл его висел на сгибе локтя, а кистью руки он дотрагивался до козырька смешной фуражки, отдавая нам «честь».
- Ни-ичо себе! – уважительно протянул супруг…
