застал его в полной растерянности. Семья бедствовала, перевелась скотина, давно не засевалась земля и питались, в основном, с огорода. Жена и две дочки смотрели на отца печальными глазами, в которых застыли и мольба, и надежда, и ожидание. Сергей в этот же день отвез ему немного зерна и, получив позже пенсию, помог купить лошадь.
Прошло семь лет с того времени, как Сергей вернулся домой после ранения. У него было уже три дочери и сын, народилось две дочери и сын у Никиты. Умерла мать, жена Егора Ивановича, но зато женился младший брат Яшка. Был он безобидным, покладистым и послушным сыном. Природное добродушие и желание всем помогать сделало его всеобщим любимцем взрослых и детей. Единственный раз в своей жизни он пошел против воли отца, выбрав себе в жены неприметную Дуняшу из бедной семьи Лавлинского Петра. Была она, как и Яша, тихой, покладистой и робкой женщиной. Она никому не перечила, молча переносила обиды, была покорной и старалась быть незаметной. Гражданская война ушла в прошлое, зарубцевалась память о не пришедших с фронта, подросло новое поколение, забылся голод, унесший в могилы почти половину населения села. Люди встали на ноги, успокоились, в домах появился достаток, и жизнь вошла в норму. Руки у Сергея основательно поджили, не мучили боли и судороги. Они свободно сгибались и разгибались в локтях. Пальцы правой руки вошли в норму и только на левой они оставались неподвижными, что, однако, не мешало ему работать физически. Приспособился. Егор Иванович выдал замуж дочку Прасковью за сельского кузнеца Володьку Пономарёва. Нет, он не приходился Егору Ивановичу родней, а просто был однофамильцем. К этому моменту в семье Пономарёвых насчитывалось восемнадцать человек: девять взрослых и девять детей. Изменился мир, изменилась жизнь, но люди не изменились. Как жили их предки, так они и продолжали жить. Весь уклад жизни, быт оставались прежними. Все та же грязь, неустроенность, насекомые довлели над людьми, но они даже не пытались исправить что – то к лучшему, а вернее всего не знали, как это сделать. Бабушка Вера пыталась, было, наладить быт своего семейства, но вынуждена была отступить от этой затеи из-за полного безразличия окружающих.
Ко второй половине двадцатых годов крестьяне залечили раны, крепко встали на ноги. Земли было достаточно, урожаи радовали. Значительно прибавилось скотины. Но с этим достатком появилась у крестьян и новая забота. Они не знали, куда деть хлеб. Хлебозаводы и элеваторы закупали только сортовые зерна, а откуда им было взяться у крестьян, если они веками культивировали только свои захудалые семена. Горевали и Пономарёвы. Никита побывал во всех местах, где можно было сбыть зерно, доехал до Ростова на Парамоновские мельницы, но там и своего хлеба некуда было девать. Сергей лучше других понимал сложность этой ситуации, зная, что ни взятки, ни высокие цены на зерно, ни случайная продажа не решает этой проблемы, тут нужно что-то другое. Он припомнил рассказы Корольского о ведении сельского хозяйства и земледелии в Западной Европе, в Америке, и решил последовать их примеру. Но для того, чтобы перестроиться по западному образцу, закупить инвентарь, приобрести семена и удобрения, нужны были деньги, и деньги не малые. Сергей прикинул, что если продать по хорошей цене все зерно и скот, то и тогда не наберется достаточной суммы. С отцом и братьями строить планы не было смысла, и он решил посоветоваться с бабушкой Верой. Выбрав время, когда в малой избе она осталась одна, он пришел к ней и рассказал о своей задумке. Бабушка Вера сразу же одобрила его планы и пообещала оказать ему посильную помощь. Кроме того, она пообещала привлечь к этому делу не только отца и братьев, но и дядей. Одному ему будет не только трудно собрать деньги, но и уговорить отца и братьев решиться на такой шаг.
-А пока, - сказала она ему, - ты никому об этом не говори, а поезжай на Воронеж, где, судя по газетам, проходит сельскохозяйственная выставка. Посмотри на новинки, поговори со специалистами, посоветуйся с ними, как и с чего начинать, а потом и поговорим!
Выбрав момент, Сергей подался в город. Побродив полдня по выставке, он познакомился с новинками сельхозинвентаря и ценами на него, элитными семенами пшеницы, ржи, ячменя, овса, проса, даже пробовал их на зуб, а потом заглянул в отдел животноводства. Неожиданно он наткнулся на группу людей, явно интеллигентного вида, которые о чем-то оживленно разговаривали. По своему виду они никак не походили на крестьян, и его заинтересовало, что они здесь делали.
- Может быть, это начальство? - подумал он, и решил подойти со своим вопросом. И не ошибся. Случай свел его с заведующим Воронежской опытной станцией Нечаевым, на территории которой располагалась выставка. Когда Сергей подробно рассказал ему о своей задумке и попросил совета, тот внимательно выслушал его и, обратившись к своим спутникам, сказал:
- Ну что я вам говорил? Вот и ответ на ваши сомнения. К нам приходит крестьянин и просит продать ему не борону или плуг, а помочь ему наладить сельское хозяйство на базе новой технологии. Это уже что - то значит. Я уверен, что первая ласточка покажет путь сюда и остальным. Прошу всех пройти ко мне в кабинет, и расспросить подробнее нашего гостя о положении дел в деревне!
Кабинет располагался в одноэтажном деревянном домике из двух небольших комнат и тамбура. Войдя в дом, Сергей был ошарашен обилием всевозможных цветов, растущих из плошек и стоящих во всех возможных местах. Возле окна стоял стол под зеленым сукном, окруженный рядом стульев. Нечаев пригласил всех присесть, позвал секретаршу, пожилую женщину со следами былой красоты, и попросил приготовить чай. Когда все расселись, он обратился к Сергею:
-Вы сказали, что вас величают Сергеем Егоровичем? Так скажите нам, Сергей Егорович, что заставило вас обратиться к нам? Что вас заставило приехать на выставку?
Сергей задумался, пригладил волосы и ответил:
- Это долгая история!
- А мы не спешим! Ты вот попей чаю и расскажи все по порядку, нам все очень интересно!
- Если честно, то заставила меня земля!
- Как это так? – спросил один из присутствующих.
- В нашем селе, при царе, большая часть земли, причем лучшей земли, принадлежала барину Сомову. Остальное было поделено между крестьянами. Наделы выделяли только на мужиков. Вот тут и выходила накладка, ведь у одного бедолаги рождались одни девки, а у другого - одни мужики. А ведь девки тоже есть хотели, их надо было отдать замуж, готовить им приданное. И мыкал такой мужик нужду до самой смерти. А теперь барина нет, землю раздали крестьянам, да еще стали ее нарезать на всех едоков, а не только на мужчин. Вот у нас в семье было четыре мужика и шесть женщин, и хоть землицы маловато, но кое-как перебивались, не голодали. Сейчас в нашей семье живет восемнадцать душ и землю нарезали на всех. Хоть семья и большая, но призадумаешься, что делать с этой землей? Мужиков как было, четверо, так и осталось. Если при царе можно было принять батраков из малоземельных и безземельных мужиков, то теперь все получили землю и говорить о найме не приходится. Да и не выгодно использовать наёмный труд, если землю обрабатывать приходится по-старому - сохой, да деревянной бороной. Сеять из лукошка, косить серпами, молотить цепами, веять решетом. Так сколько для этого нужно рук и времени? Вот я и пришел к выводу, что без техники и научного подхода результатов не получить!
- И сколько же времени, Сергей Егорович, понадобилось вам, чтобы прийти к такому выводу?
- Задумался я о своей крестьянской судьбе давно, еще в отрочестве. Прочитал несколько книжек о жизни в деревне, что заставило меня иначе взглянуть на окружающую жизнь. Но ничего поделать не мог, и поэтому, в надежде на перемены в лучшую сторону, не колеблясь, встал на сторону большевиков. Воевал, был ранен. В лазарете случай свел меня с грамотным человеком. Был он из поляков. Жил в Германии, Франции, учился в Московском университете. Вот он и рассказал мне о жизни людей в этих странах, о том, как там занимаются сельским хозяйством. Да я и сам видел, как обрабатывали землю на полях барина!
- А теперь скажи, Сергей Егорович, много ли в вашем селе найдется таких мужиков, как ты? – Допытывался любопытный Нечаев, явно заинтересованный необычным собеседником.
- Да как вам сказать? - спустя некоторое время ответил Сергей. - Думаю, что с десяток найдется!
- Они тоже думают так же, как и ты?
- Трудно сказать, чужие думки – потемки, но я считаю, что и они задумываются, как быть дальше!
- А почему только ты приехал к нам за советом? Почему же другие не приехали с тобой, не последовали твоему примеру?
- Тому много причин. Во-первых, многие из них просто не знают, что проходит такая выставка, ведь они не читают газет, да и спросить не у кого. Из города к нам никто не приезжал, чтобы рассказать людям, как надо вести хозяйство. Вот и живут они по старинке, как жили их отцы и деды, а если учесть, что крестьянин недоверчив и подозрителен, то новое не сразу приживется на деревне. Во-вторых, цены. Я вот походил у вас по выставке, увидел цены, и волосы встали дыбом. Чтобы купить борону, нужно продать почти сто пудов зерна. А зерно сейчас стоит гроши, да никто его и не покупает. Зерноссыпкам, вынь да положи твердые сорта пшеницы, а где их взять, если испокон веку крестьянин обходился низкоурожайной рожью. Студент Корольский мне говорил, что крупные помещики выписывали посевной материал из-за границы, а потом высокосортное зерно туда же и сплавляли. Приводил пример, что саратовский хлеб специально закупали для английского королевского двора. Как-то давно мне попалась в руки брошюрка, где говорилось, что Россия вывозила за границу 20% всего валового урожая пшеницы, 200 миллионов штук яиц, обеспечивала до 80% всего мирового сбора льна. Правда, особой выгоды от этого крестьяне не имели, но государство копило валюту, имело возможности закупать за границей необходимые товары, вести строительство важных объектов для страны. Сейчас у нас зерна тоже полно, но продавать некому, вся торговля на нуле!
- И что же ты, Сергей Егорович, предлагаешь? - подзадоривал Нечаев, видя, что тот увлекся своим красноречием.
- Я понимаю, - разошелся Сергей, - что у государства нет средств, чтобы делать закупки, но их нужно найти любыми путями. Вот если у меня нет средств на что-нибудь, то я стараюсь их найти. Продаю корову, лошадь, овцу, свинью, бабьи холсты, ее приданое. Наконец, занимаю у соседа. Так неужели у государства нет возможности найти средства, чтобы помочь крестьянину? Не верю! Ведь у него золото, драгоценности. Нет средств – займите у соседей, но помогите крестьянам встать на ноги. Продайте ему в кредит необходимый сельхозинвентарь, обеспечьте его высокосортным зерном, породистым скотом и через два года этот крестьянин не только расплатится с государством по кредитам, но и наполнит казну валютой!
- Все о чем вы, Сергей Егорович, говорили, правильно и справедливо, - выслушав его, заметил Нечаев, - но нам с вами не дано право решать проблемы в масштабе страны. Вот у себя, на местах, мы обязаны внедрять самые лучшие приемы агротехники, учить
