махнув рукой в сторону востока, тронул своего серого.
Ехали медленно, почти всю ночь. Чиркудай лёг на шею Чёрного и, обняв ее, уснул, будто упал в пропасть. Ближе к рассвету прискакали усталые развед¬чики и сказали, что нашли основное войско Темуджина. После сна в седле Чиркудай почувствовал себя бодрее, но все равно не так, как раньше. Его одолевала слабость, и он с ней боролся.
Субудей не стал поторапливать свой отряд. Поэтому он устраивал отдых на ходу. Он закалял своих нукеров, зная, что впереди предстоят серьезные бои. Когда небо посерело, а воздух сделался жёлтым, они вышли сбоку к медленно бредущей колонне войск Темуд¬жина и пристроились в хвост.
Чиркудай заметил, что и им досталось. Один из разведчиков ехал недалеко от Чиркудая с Тохучаром, и, торопливо откусы¬вая холодную вареную конину, рассказывал с набитым ртом новости. Субудея в отряде не было, он ускакал к Темуджину.
- На наших навалилось сразу два тумена Джамухи. Их было двадцать тысяч, а наших - восемь. Порубили многих. Но мы сумели оторваться и уйти. Брат Те¬муджина, Хасар, убежал в степь со своими двумя тысячами. До сих пор неиз¬вестно, где он. Сейчас идем в урочище Дзерен. Джамуха перекрыл сзади все пути. Бежит по нашим следам, как волк...
Паренек рассказывал внимательным слушателям ещё что-то. И все ловили каждое слово. А Чиркудай опять уснул.
Проснулся от того, что кто-то тряс за здоровое плечо. Это был Субудей. Его лицо осунулось, плечи поникли, коман¬дир очень устал.
- Давай перевяжу, - сказал Субудей и, заехав с другой стороны, размотал повязку. Посмотрел на рану, намазал её вонючей мазью, после чего забинто¬вал плечо. Их неспеша объезжали кони со спящими всадниками.
- Ты совсем плохо выглядишь, - заметил Субудей, покачав головой.
- А сам? Думаешь, лучше? - хрипло пробурчал Чиркудай. Говорить было трудно, но он добавил: - Змея с ушами.
Субудей вяло усмехнулся:
- Ладно, спи. Нам часа два ещё ехать, - и неторопливо направил серого вперед.
Чиркудай только сейчас понял, что уже наступил день, а они все едут и едут. Он вновь уснул, словно провалился в бездну. Но перед этим у него мелькнула мысль, что война - это тяжелая работа.
Урочище Дзерен представляло собой широкий распадок, между крутых коричневых скал. Каменный мешок, в котором едва разместилось воин¬ство Темуджина. Кони бродили по кустарнику, обрывая редкие листочки, отыскивая чахлую траву на вытоптанной земле. А перед ловушкой, в которую их загнал Джамуха, расстилалась обширная долина, заполненная от края до края конницей врага.
Противник не приближался, оставив версту нейтральной полосы. И кони, и нукеры Джамухи тоже устали, поэтому, заперев войско Темуджина в тупике, они спокойно расположились в степи. Джамуха решил взять Темуджина измором, и приказал своим поставить юрты, разжечь костры и отдыхать. Большинству аратов было понятно, что попавшие в капкан, долго не выдержат, и сдадутся от безысходности положения.
Но Темуджин думал иначе: упасть на колени он не мог, потому что был слишком горд. Потому что считал виноватым в этой войне своего названного брата, Джамуху. А Джамуха создавал видимость, что мстил за своего родного брата, убитого во время разбойного нападения. Хотя, сразить бандита при на¬лете, не возбранялось по законам кочевников. Во время налета Тайчар при¬равнивался к разбойнику, с которым не церемонятся, независимо от высоты его положения в степи.
Разговаривая с князьями, Джамуха облыжно обвинил Темуджина в смерти своего бра¬та. Он говорил, что Тайчар лишь проезжал мимо табуна коней Темуджина, и даже не думал его отгонять. А Темуджин из-за того, что возомнил о себе слишком много, просто так подстрелил Тайчара. При этом по племенным законам, убийце невинного, полагалась смерть.
Джамуха знал, что в его ложь мало кто верит, но, используя своё кня¬жеское происхождение и, одновременно, безродность Темуджина, спокойно нарушал закон степи, зная, что нойоны его не осудят, даже если он уничтожит все войско своего названного брата, вместе с ним. А Джамухе нужна была именно смерть его анды и бывшего друга. Он чувствовал в нем будущего соперника на власть. Но в степи, слава доставалась тому, кто побеждал сильного противника. Уничтожение слабого просто не замечали. Великим мог стать только самый сильный между сильными.
Противостояние продолжалось.
Горячие нукеры с той и с другой стороны выскакивали на нейтральную по¬лосу и, постреляв друг в друга из луков, уходили в тыл. До больших схваток дело не доходило. Все ждали завтрашнего дня, который мог стать решающим для всей степи.
Чиркудай улегся на кошме, постеленной Субудеем в тени под скалой, и слушал Тохучара, который рассказывал, как он бил врагов своей цепью по хребту и по голове:
- Моя цепь длиннее сабли, - азартно объяснял он. - И ею можно огреть так, что потом не встанешь, - и, неимоверно втянув щеки в рот, от чего его лицо стало напоминать ссохшийся череп, показал, какой вид приобретают те, кого он бил.
Чиркудай молча смотрел, как гримасничал товарищ, и ни о чем не думал.
- Тебе не смешно? - поинтересовался Тохучар, наблюдая за спокойным ли¬цом Чиркудая.
- Смешно, - ответил Чиркудай. Он немного приободрился. Ему становилось лучше. Плечо почти не болело.
- А почему ты не смеешься?
- Я смеюсь, - успокоил Чиркудай товарища. - Но только внутри.
Тохучар покрутил головой, хитро прищурился, и сказал, что ему все понят¬но. Что же ему было понятно, Чиркудай не знал, да и не хотел знать. Он просто лежал и с удовольствием слушал болтовню товарища.
С трудом насобирав немного хвороста и выпросив кизяк у пожилых запасливых нукеров, воины субудеевского отряда, разожгли костер, подвесили над ним небольшой котел, и с нетерпением ждали, когда закипит вода, и начнет ва¬риться конина.
В урочище вилось очень мало дымков: не было топлива. А воду, как слы¬шал Чиркудай, найденную между скал, вычерпали сразу. Сейчас там сидели в очереди самые терпеливые и ждали, когда родничок наполнится снова. Их по¬ложение было плохое, но Чиркудай не придавал этому значения, так же, как и Тохучар, сидевший напротив и очень точно копируя всех подряд, но в смешном виде.
Прибежал разгорячённый Субудей с хурджуном и вывалил на кошму немного вареной баранины. Сидящие у костра парни посмотрели на них, но подходить не стали.
- Ешьте, - предложил Субудей Чиркудаю и Тохучару, отрывая мякоть от ба¬раньей ноги.
Они быстро расправились с едой.
- А вот воды нет, - Субудей огорченно развел руками в стороны, и улегся на кошму рядом с Чиркудаем, предупредив: - Я немного посплю, а вы смотрите. Если услышите, что меня зовут, сразу растолкайте, - и он тут же стал посапывать, но, встрепенулся, негромко сообщив сонным голосом:
- Хасар, брат Темуджина, убежал. И две тысячи, что он прихватил…В общем, почти всех перебили. Стреляли в спину. Хасар, каким-то образом пробрался сюда с сотней оставшихся в живых. Пьяный. Темуджин, кроме своей, велел поставить еще одну юрту, и запер там Хасара, под стражей. Сильно ра¬зозлился наш нойон. Сказал, что разберется с ним, когда тот протрезвеет. Я тоже его сторожил, с двумя командирами отрядов. Нас заменил Джелме с другими начальниками. Простых нукеров туда не пускают. Хасар спит как суслик зи¬мой, даже храпит, - и Субудей засопел, подложив кулак под щеку.
Тохучар нахмурился и осуждающе покачал головой:
- Плохо, что они там так себя ведут, когда мы висим на волоске.
- Темуджин не такой, - тихо возразил Чиркудай. Немного помолчал и добавил: - Я это знаю.
Тохучар внимательно посмотрел на друга, но выспрашивать ничего не стал. Он вновь подсел к костру и стал рассказывать и показывать, как руга¬ются друг с другом старые сварливые женщины. Чиркудай молча наблюдал за ним, стараясь ни о чем не думать. Вскоре задремал, прислушиваясь к выкри¬кам нукеров и злобному ржанию жеребцов, дерущихся из-за кобылиц - вот кому не было никакого дела до войны.
Проснулся после обеда. Все оставалось по-прежнему. Рядом сопел Тоху¬чар, а Субудея не было. Чиркудай уселся и стал разматывать повязку на плече. Тохучар открыл глаза и, молча, отодвинув его руки, принялся исследовать рану.
- У тебя хорошо подживает, - удовлетворенно сказал он, спросив: - Не бо¬лит?
- Почти нет, - ответил Чиркудай.
Тохучар перевязал рану и снова улегся, решив спать дальше. По спокой¬ной обстановке было видно, что сражения сегодня не будет. Стычки на нейт¬ральной полосе прекратились. А в лагере Джамухи нукеры, очевидно, напив¬шись архи, горланили бесшабашные песни.
Быстро пробравшись между костров, к ним подошел Субудей и, не сказав ни слова, уселся на кошму. Тохучар, увидев командира, решил не спать. Он подпер голову рукой и стал ждать, что тот скажет. Чиркудай чувствовал, что Субудей взвинчен и расстроен. Командир грыз ногти, клацая зубами, и зло сплевывал.
- Темуджин чуть не убил Хасара,- бросил Субудей и надолго замолчал, с неприязнью глядя в степь, где пировали враги. Скривившись, резко сказал:
- Выяснилось, что Хасар струсил... Две тысячи!.. Как бы они нам сейчас понадобились!.. - и, понизив голос, сообщил почти шепотом:
- Темуджин мечется в своей юрте, как тигр. Не знает, что делать. Спра¬шивал у нас, у командиров. Велел всем думать, как выкрутиться. Бельгутей, его сводный брат, верный, но простой, предложил собраться в кулак и уда¬рить по ним, - и Субудей показал головой в сторону степи. - Но я думаю, они нарочно поют песни и де¬лают вид, что пьяные. Заманивают нас. Им не хочется терять своих и брать нас приступом. А если мы двинем на них, тут они все окажутся трезвые и готовые к бою. Порубят на ломти и всё, - Субудей тяжело вздох¬нул, обхватил руками колени и замолчал, уставившись в далекий горизонт, за спинами джамухиных нукеров.
Тохучар понимающе кивнул головой и улегся, обдумывая новости. Чиркудай только выслушал друга, но ни о чем думать не стал, решив, что как будет, так и будет.
Будто оцепенев, они просидели молча до самого вечера, пока дальние скалы не окрасились заходящим солнцем в кроваво-красный цвет. За целый день на небе не появилось ни одного облачка. В урочище не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка. Все страдали от жажды. И хорошо еще, что не палило солнце. Весна только начиналась.
В глубине ущелья послышались выкрики: к Темуджину звали всех команди¬ров. Субудей вскочил на ноги и быстро ушел, лавируя между редкими кострами и группами нукеров около них.
- Если Темуджин надумает бросить коней здесь, а нас заставит лезть на эти горы… - начал Тохучар, показав глазами на скалы, - то мы потом долго не соберемся вместе, - он криво усмехнулся, и добавил: - Я думаю, что там, за горами, нас тоже ждут, - и, посмотрев на Чиркудая, спросил: - Как ты думаешь?
- Ждут, - согласился Чиркудай:- Но я верю в Темуджина.
Тохучар долго смотрел на Чиркудая, но ничего больше не дождавшись, глубоко задумался. По лицу друга Чиркудай определил, что тот усиленно ищет способ уйти от расправы, которую скоро учинят нукеры Джамухи. Сам он не думал ни о чем, предчувствуя, что они каким-то образом вырвутся из камен¬ного мешка целыми и невредимыми. Как это произойдет, его не очень-то интересовало. Он даже не гадал над этим. Его почти ничто не волновало.
Вдали показался Субудей. Он почти бежал, перепрыгивая через жиденькие костры. Шагах в двадцати, посмотрел на Чиркудая
