Морфинист

       Зуммер будильника отдавал глухим болезненным эхом в голове. Борис откинул одеяло, привычно отодвинул в сторону нависающий над головой гипноизлучатель и потёр особо ноющие виски.

       …Фундаментальные взаимодействия элементарных частиц и составленных из них тел качественно различающиеся на типы…
       …Абстрактное преобразование суперсимметрии связывает бозонное и фермионное квантовые поля, так что они могут превращаться друг в друга…
       …Стабильные реликтовые нейтралино могут быть обнаружены по рассеянию на ядрах в неускорительных экспериментах…

       Борис, всё ещё не покинув постель, прохрипел что-то нечленораздельное и мотнул головой, чтобы растрясти блуждающие по разуму обрывки мемолекции. Конечно же, он об этом тут же пожалел и срочно потянулся к заранее приготовленным обезболивающим пилюлям на тумбочке. Нашарил рукой упаковку, ловко «выстрелил» в рот сразу пару штук и разжевал. Только после этого открыл глаза.
       – Ну почему кто-то пьёт, а я с похмелья болею? – произнёс он вслух любимую присказку деда. Хотя о состоянии похмелья в свои двадцать восемь лет Борису было известно не много и только заочно, в старых книгах описание встречалось редко – цензура, а до совершеннолетия ещё более пятилетки. Своё обычное утреннее состояние он называл «несварением мозгов». «Сколько там не уварилось?» Борис глянул на табло морфетона и поморщился – степень усвоения информации оставляла желать лучшего, всего восемьдесят семь процентов, и это при норме на отлично в девяносто два.
       – Опять профессор будет ворчать, – буркнул Борис и коснулся корпуса прибора только что надетым на руку браслетом-органайзером, браслет коротким лёгким покалыванием электрошокера подтвердил копирование информации. Было не больно, словно бы кто-то просто слегка коснулся запястья, но Борис снова поморщился, он недолюбливал этот «портативный электрический стул».
       Дальше день покатился по графику: душ, разминка, новости пока впихиваешь в себя завтрак и бегом на остановку. Как всегда это всё с кислой физиономией, кислой от отвратно ноющей боли, не до конца заглушенной препаратами. Такова цена современного образования. На остановке встречали тоже кислые лица страдальцев. В основном такие же студентики, как и Борис. Это работяги могут себе позволить вставать на час, а то и на два позже. Борис всегда с завистью думал об этих часах, дающих лучше усвоить материал или больше информации. «Почему взрослым такие привилегии, когда они им уже не нужны так остро?!» Народ на остановке кучкуется, ворчит, ругается, даже кто просто болтает между собой взвинчены, вот-вот начнут кусаться, как зомби из старинных контрафактных ужастиков, просмотренных тайком в этот выходной. Борис с каким-то садистским удовольствием вспомнил о «запретном плоде». Он любовно похлопал по портфелю, в недрах которого притаился древний кустарно отремонтированный планшет, своей автономностью от сети гарантирующий анонимность. Спасибо деду, иначе бы эта маленькая радость была бы не по карману, за такую штучку на чёрном рынке давали приличные деньги, а продавали за ещё большие. Сегодня «День обмена нецензурщиной», возможно, удастся раздобыть у приятелей что-то «старо-новенькое» и на следующие выходные. Эта мысль немного подымала настроение.
       Магнитка работала по-расписанию, вагоны подкатили в срок. Но народ всё равно выражал недовольство, пихался, толкался на входе, даже когда все расселись по местам, гвалт не слишком утих, хотя, Борис его уже не замечал, привычка. Ему досталось место по-соседству с упакованным мажором. Это было видно даже до того, как он вынул дорогущий портативный морфетон и напялил на голову. «На кой чёрт тебе вообще учиться?» – презрительно подумал Борис, – «Очевидно папочка хочет из наследничка сделать человека. Даже тачку не купил спиногрызу… Однако, зависть, деструктивное чувство. Хотя, портативный морфетон мне бы ой как не помешал, если бы не запредельная цена...» Борис отвернулся в сторону, и прикрыл глаза. «Целых двадцать минут покоя! Может и хорошо, что тут нет этого морфетона…»

       …Малиновое небо. Синяя вода. Шелест ветра. Брызги воды, как бриллианты, блестят на солнце…

       Этот мир только начал проявляться в сознании, только-только набирать краски, как браслет-органайзер подло тяпнул электрошоком за запястье, ревниво возвращая хозяина к реальности. Борис открыл глаза. «А? Уже моя остановка?!» Он соскочил с места и едва поспел прошмыгнуть в закрывающиеся двери. Через секунду он уже забыл о мимолётном видении, краски поблекли в памяти, да и было не до него, предстоял зачёт по пройденной ночью теме, а показатель усвоения не предвещал, что тот дастся легко. Потом лекции, проф скинет в органайзер новую домашку, после чего бегом на стажировку. Собственно, это что ни на есть самая настоящая работа, с обязанностями, рутиной, проблемами, и что самое важное, с зарплатой. А называется она стажировкой лишь потому, что Борис ещё не окончил своего образования. В отличие от настоящей работы она не подразумевала привилегий, высокого оклада, по-настоящему интересного занятия и карьерного роста. Работа почти самой низкой квалификации, доступная студентам и маргиналам, недоучам, так и не сумевшим выучиться дурням. Она позволяет лишь прокормить себя и не более, а чтобы добиться большего в этом мире – нужно вертеться.
       В общем, день расписан по минутам. Не до грёз. Опомниться не успеваешь, как уже вечер. Снова остановка, снова магнитка. И снова она… Девушка, скорее всего его ровесница или чуть младше. Всегда старается занять одно и то же место у окна, подальше от прохода, ближе к середине вагона, где меньше толкаются и снуют. Светлые русые волосы чуть ниже плеч, наверняка неокрашенные, лежат свободно, без всякой укладки, завивки, лаков и фиксаторов, но аккуратно причёсаны, иногда на голове ободок или неброская, но стильная заколка. Волосы Борис запомнил боле детально, т.к. девушка почти всегда сидит отвернувшись к окну, расслаблено положив голову на подголовник кресла. Но ему посчастливилось видеть и лицо. Простенький, почти спартанский макияж, но ухоженная кожа, приятные черты, маленький чуть вздёрнутый носик, тонкие брови, серо-зеленые глаза, не яркая помада на губах, аккуратные мочки ушей со скромными маленькими серьгами-гвоздиками в них, сверкающими мелкими одиночными камушками. В одежде хоть нет слишком большого разнообразия, одевается скорее практично, чем модно, но не безвкусно и «не затаскивает» вещи подолгу. А вот серьги, те всегда одни, что даёт повод ломать голову над вопросом – единственные, просто любимые или подарок. Борис всю вечернюю поездку тратит на изучение девушки. Благо, это не сложно, не приходится маскировать свой интерес, т.к. она не глазеет по сторонам. Портативного морфетона нет, значит, скорее всего, слушает музыку, или, что хуже, медитирует. Борис всегда относился с ироническим скептицизмом к вещам подобного рода. Во всех этих аутотренингах и прочем он не находил ничего кроме глупости. Но девушка занимала разум, не давая покоя. Бориса поразила в ней улыбка и умиротворение не лице. Она выделялась из толпы своим спокойствием, словно бы её не тяготили земные проблемы, не мучила пожизненная головная боль и усталость от вечного напряжения. Борис даже завидовал. Завидовал куда острее, чем утреннему попутчику-мажору, тому он в какой-то степени сочувствовал, ибо его мучения из-за бзика самодура-папаши. Как мистер Шерлок из старой доброй книги, он старался «читать» девушку. Хотя, выходило крайне скверно. Впрочем, некоторые факты он сопоставил. Магнитка открывает на каждой остановке двери только тех вагонов, которые свободны или нет «выгрузки». Транспортный сервер сопоставляет данные о расписании со всех пользовательских органайзеров и комплектует вагоны, подбирая попутчиков так, чтобы все по-возможности входили и выходили из вагона на одной остановке, а потом рассылает пользователям номер вагона и место. Чем ранее зарезервируешь поездку, тем она будет комфортней, а если ездишь регулярно, то практически всегда получаешь одно и то же место, за редкими исключениями. Конечно, полной синхронизации добиться не удаётся, люди всё-таки едут в разные места, и сходят на разных станциях, но вот на вход синхронизация максимально возможная. На станциях в одни двери пассажиры либо входят, либо выходят, что позволят сократить время стоянок. Утром девушки нет, значит едут они с разных остановок, но до одного пункта назначения, ибо вечером встречаются в одном вагоне. А из этого следует, что работают в одной компании, просто из-за масштабов здания и количества отделов не встречались там. На остановку Борис прибегает впритык, прямо к отправлению, так что остаются эти… эти «вагонные свидания». «Тьфу ты, чёрт!» – Борис прогнал прочь романтические мысли. Но как не крути, а червячок подобных помыслов завёлся, и потихоньку точит изнутри. Как не убеждал он себя, что девушка интересна в первую очередь своим поведением, но не смог не признаться, что она чертовски привлекательна.
       Увы, подъехали к его остановке, придётся сойти и снова оставить незнакомку совершить её путь в «неведомую даль» без него. «Чёрт! Снова романтика. Может она сходит-то прямо на следующей станции?» Борис, как обычно, провожает взглядом удаляющийся поезд и только потом бредёт к дому. Его ждёт ужин и ненавистный гипноизлучатель – единственный его ночной компаньон с заготовленной в памяти органайзера очередной порцией «мудростей», которой надлежит захламить его разум в ближайшие часы. «О, как велики тяготы этой жизни, и как малы её радости! Живём ради малого.» – Снова припомнил дедовские присказки Борис.

* * *