Май КЛАБ... MY KLUB
В фитнес клубе "Май Клаб" проходил день открытых дверей для всех желающих. Помещение мы арендовали в знаменитом театре, поэтому часто приходили заниматься и молодые, и маститые заслуженные артисты. Ожидался прогон нового спектакля и отовсюду было приглашено много знаменитостей. Возможно, благодаря этому, процветал наш клуб.
Присутствие множества молодых и очень красивых стройных девчонок, накачанных и плечистых мускулистых парней, не сводящих глаз с противоположного пола - именно это всех возбуждало. Моё предчувствие говорило, что впереди, как всегда, ждет много неожиданностей. У всех были свои заботы: кто спешил на тренажеры, на шейпинг, на йогу, в бассейн, в сауну, ждали контрамарки на спектакль от знакомых артистов... Я стояла за администраторской стойкой, а мимо пролетала чужая, но очень интересная жизнь. А моя - невольно вплеталась в неё. Я любила свою работу - она приносила удовлетворение во всех отношениях, в моральном, и материальном.
Сегодня в воздухе носились странные флюиды, словно предчувствие чего-то неуловимого. Я думала над этим. Одна гостья, необыкновенной красоты, с очень тонкими чертами лица, постоянно пыталась отвлечь моё внимание, заинтересовать своими рассказами:
- А Вы знаете, я сейчас живу в Америке, но я много знаю про всех ваших артистов...
Она начинала рассказывать небылицы про них, пробегающих мимо на репетицию, а я не имела права "закрыть ей рот", и вынуждена была слушать. Театр был известный, знаменитости мелькали перед глазами, и сведений о каждом из них у неё оказалось предостаточно.
Она знала, что красива, на неё бешено реагировали все проходящие мимо мужчины, и вела себя соответственно. Но когда прошел Караченцов со своей симпатичной и улыбчивой блондинкой-женой, Людмилой Поргиной, не обратив на неё внимания, она немного сникла.
- Единственный, кто остался ко мне равнодушен, но может, потому что был не один?- Наивно произнесла она.
Вот пробежал всегда серьёзный и задумчивый Збруев. У него много забот - его ресторан, который находился в подвале театра, процветал и требовал не меньшего внимания, чем сцена. И на последнем спектакле, в "Шуте Балакиреве", он мне не понравился, был плохо слышен, невыразителен, будто находился не на сцене, а в другом месте. Может, уставал - другая деятельность отвлекала.
Когда проходил Александр Лазарев 2-ой, такой красивый и породистый, весь в отца, то моя собеседница только взглянула на него, как он остановился. Они стали, разговаривать с Янковским, посматривая на неё. Её глаза поражали и притягивали - такие огромные и голубые, что в них, казалось, отражался целый мир. Такой красавице можно было бы простить и глупость - высокая, очень стройная, она знала, какое производит впечатление на окружающих. Я это почувствовала.
На тренировку прошел высокий мужественный и очень приятный мужчина, она побежала за ним в тренажёрный зал, и я поняла, что это - "охотница". Через некоторое время, вернувшись, она сообщила:
- Завтра этот роскошный мэн ведет меня в ресторан, он ба-а-льшой человек, я просто не смогла ему отказать, когда он захотел со мной познакомиться.
Я сразу поняла, что это её очередная "жертва", за которой она сегодня здесь охотилась.
Знаменитости мелькали перед глазами. Вот прошел обаятельный и общительный Андрюша Соколов - мы часто с ним разговаривали обо всем. Он был закрыт для всех, никто не знал о нем ничего, ходили только слухи, и все старались выпытать, о чём мы беседовали... Но кто бы стал со мной общаться, если бы я рассказывала обо всем - здесь всё разлеталось в мгновение ока. И любопытствующие терпели фиаско. А он подходил, дарил мне журналы со своим фото, контрамарки или приглашения в шикарный кинотеатр с местами для ВИП-персон, мило общался и был приятен во всех отношениях.
За ним следом прошел, улыбаясь, скромный Сергей Горобченко - двухметровый, широкоплечий, симпатичный блондин. У нас с ним были дружеские отношения. Я его видела в последнем спектакле, мне его игра понравилась. Но роль одного из шутов в "Шуте Балакиреве" не соответствовала его таланту. Я бегала на все прогоны, мы часто общались с ним.
В то время он переживал трагедию - разводился с красавицей-женой, Александрой Флоринской. Их маленький сын оставался у неё - копия Сергея. Со слов артистов, она ушла к богатому бизнесмену, ей надоело прозябать на актерскую зарплату. При такой внешности она хотела другой жизни.
Я успокаивала его, говорила:
- Тебя ждет большое будущее, ты талантлив, обязательно прославишься, не в этом театре, так в другом. Ты еще встретишь своё счастье, с твоими данными, надо учить язык, чтобы сниматься в Голливуде.
Вскоре я услышала, что Горобченко ушел из театра, уехал на семь месяцев в Америку. Там он жил в афро-американской семье, выучил язык в Манхеттенском колледже, снялся в Голливуде с Майклом Йорком в "Русской жаре", полностью на английском языке. Его просили остаться, но он не захотел играть русских бандитов - вернулся в Россию. В Питере встретил Полину Невзорову, дочь популярного Александра Невзорова, полюбил и женился. Живет сейчас там, у них появился малыш. Я рада, что этот замечательный артист и хороший парень, который тоже с Урала, словно прислушался к моему совету.
Каждодневное прикосновение к богеме волновало, принося особые чувства. Ежедневно я видела знаменитостей, про каждого могла рассказать много прекрасного и... не очень.
Буду стараться говорить только о хорошем. Моё сердце было переполнено любовью к артистам, дорогим мне с детства, таким, как Чурикова ли Караченцов. И я никогда не думала, что она или Николай, мои кумиры, поздороваются со мной за руку.
С Караченцовым Колей мы сначала заговорили о "Большом Урале", ресторане моего родного Свердловска. Он рассказал мне:
- Мы были там на съемках фильма, когда произошла авария в Челябинске, первом "Чернобыле", а это же рядом совсем. Людей вывозили, кто в чём был, они плакали, напуганные и растерянные. Мы каждый день ходили в "Большой Урал", пили много красного вина, боясь сильной радиации.
Однажды его жена Люда пришла на репетицию прихрамывая, и объснила:
- Я подвернула ногу, ныряя с аквалангом.
Они только что вернулись из Африки, красивые, загорелые и счастливые, а на другой день Люда не пришла на репетицию, и Коля сказал мне, горько улыбнувшись:
- Она в ванной подвернула и вторую ногу...
А через две недели мы уже смеялись над этим. Кто бы мог подумать, что вскоре случится такое несчастье и с ним - все были в шоке, когда пришлось менять репертуар.
Янковский Олег проходил всегда гордо с высоко поднятой головой, не всегда здороваясь - талантливый, рассеянный, он мог идти, думая о своём, никого не замечая.
Сын знаменитого Евгения Леонова был настолько скромен и незаметен, что я принимала его за рабочего театра, пока не увидела его в "Папиных дочках" и не убедилась в его одаренности и сходстве с отцом.
Мне не нравилось в этом театре только одно - почти на всех спектаклях артисты со сцены ругались матом, это было задумано по сценарию режиссером Зэ.
И Леонид Броневой, Мюллер из "17 мгновений весны", и Саша Зэ., без стеснения произносили матерные слова и это шокировало. Все артисты с улыбкой раздавали автографы, но когда при мне к Броневому обратилась сотрудница нашего клуба, он ответил ей с подковыркой:
- Это вам дорого будет стоить...
А она, глупая, спросила:
- Сколько?
И расстроенная, ушла ни с чем, потому что он прошел дальше, не останавливаясь. А я переменила отношение к нему - перестала его замечать.
Александра Зэ. была настоящая "папина дочка" - всегда на главных ролях и вела себя соответственно. Она могла пойти к нам в зал и положить на стол Администраторской стойки свои грязные туфли после репетиции или рубашку с грязным воротничком, показав пальцем уборщице, чтобы та отнесла всё в прачечную, хотя это не входило в её обязанности. Наша фирма не имела отношения к театру, только арендовала помещение. И уборщица выполняла её указание, опустив униженно голову, боясь, что Зэ. нажалуется и её уволят с работы.
Всё вокруг кружилось, суетилось: люди, документы, счета, деньги... Одни картины и впечатления сменялись другими. Но какая-то нервозность и дурное предчувствие не покидали меня. Я была рада, что красавица оставила меня, наконец, в покое. В театре, даже в обслуживающем персонале, работали одухотворенные люди, "больные" театром. Около меня стал задерживаться старожил театра, отвечающий за музыкальную часть, его звали Главным Музыкантом. Он мог часами рассказывать о войне, пройдя через Польшу, всю Германию, о знаменитых актерах, с которыми он работал в молодости.
Особенно здорово он рассказывал об актрисе Серовой, с которой служил тогда в одном театре. И это было так интересно! Нас окружала толпа, все слушали, затаив дыхание. Меня подменяли другие администраторы, потому что я не могла прервать его рассказ, он же обращался ко мне. Внезапно появилась съёмочная бригада ТиВи, стала записывать его рассказ на камеру. Очень скоро вышел фильм о Серовой, её муже - Симонове и возлюбленном - Рокоссовском. А я об этой большой любви уже знала от Главного Музыканта. И так всё это было трогательно и красиво!
А потом со мной произошел казус. Пришла "делегация бабушек", которые были постарше меня лет на двадцать. Они работали в театре: кто гримером, кто билетером, кто кассиром, кто гардеробщицей. Волнуясь, стали уговаривать меня:
- Не отнимайте, пожалуйста, у нас любовь Главного Музыканта, раньше он уделял все внимание нам. Мы готовы давать Вам самые лучшие места, контрамарки, только чтобы всё оставалось по-прежнему.
Я смеялась до слёз, успокаивая их:
- Не волнуйтесь, пожалуйста, я не одинока, мы просто общаемся.
Но стала по возможности избегать дальнейших длительных контактов, ссылаясь на занятость, чтобы не делать им больно.
И вот прозвучал "первый звоночек". Моё предчувствие не обмануло меня - подошла взволнованная служащая театра и сказала:
- Ко мне в кабинет зашел позвонить представительный мужчина из "Пул-клуба", я разрешила. Но меня вызвали ко входу, а там никого не оказалось. Я вернулась через пять минут, он положил трубку и вышел, а я обнаружила пропажу крупной суммы в валюте из своей сумочки.
- Этот вызов был ложным, чтобы Вас ограбить. Давайте вызовем милицию? - Предложила я.
Но она испуганно отказалась:
- Что Вы? Что Вы? Не надо...
Я удивилась и вызвала свою охрану, рассказала им о случившемся и посоветовала быть бдительнее.
Чтобы клуб посещало много клиентов и шла большая прибыль, раз в полгода и проводились дни открытых дверей. Люди шли и весь день пользовались бесплатно всеми услугами, которые им предоставляли. Видя знаменитых артистов, блеск и комфорт "Май Клаба", редко кто не покупал абонемент. От женской красоты в таком количестве, "дурели" не только клиенты, но и артисты. Они приходили и любовались полуголыми стройными телами и красивыми лицами девушек, пришедших в клуб. Молодые артисты заговаривали с ними,
