проявляться.
- И зачем на этот раз? – моргнула, проверяя, показалось, или в церквушке стало ярче.
- О, женщина! Не твои ли слова, сотрясают воздух каждое утро: «Благослови Господи нас на все вхождения, выхождения, слова и помышления. Да ниспошли нам, как благодать твою, Ангела Хранителя – оберегать, направлять и сопутствовать!?»….
- Хорошенькое дельце! Мало того, что подслушиваешь, так еще и присваиваешь то, что не твое.
- Попридержала бы язык, со мною так разговаривать! – повысил он голос, но Ви заметила легкую улыбку на губах.
- Брось! С тобою и не так еще поговорить надо. – махнула она рукой и села, отвернувшись, он тут же появился напротив:
- Вижу ты не в духе.
- Не в духе – мягко сказано! Но раз ты здесь, то чего мне ждать?
- Ничего! – он уселся и как обычный человек, сложил руки на спинку стоящего впереди кресла, определил на них голову. - Пока, по крайне мере. Я так заглянул. Смотрю, потерялась! – и опять завораживающая улыбка расплылась на его прекрасном лице.
- Вот не хотела говорить, но напросился. – Виен откинулась назад, скрестила руки и, как бы закрываясь от него, обхватила себя. - Скажи, не по твоему ли указанию мы, почти год носимся, как не знаю кто?!
- А что не устраивает? – поднял голову, хитро смотря на нее. - Дэн то, дома.
- Дома, спасибо, не за-бесплатно. – не шелохнулась, а взглядом уперлась: - Я о другом. Может, пояснишь, что там затеяли, посылая нас по последнему адресу? И почему мы должны отвечать за чьи-то, высшие, непонятки?
- А кто говорил, что будет легко? Жизнь, она, дочь моя, тяжелая штука!
- Я не твоя дочь! – выпрямилась, взялась за спинку кресла в тот же момент, когда и его руки легли на него, получила разряд, пронизывающий до кончиков волос, но не испугалась, а почувствовала прилив энергии. Он сам отодвинул кисти, но не убрал. Виен даже на расстоянии слышала импульсы, исходящие от него. - Мы ни от чего не отказываемся. Стараемся быть честными и не брать на себя непосильное. Но последнее задание, за что? Мы же все сделали, как указано. Не наследили, никого не тронули, даже жизни не учили.
- А может, надо было? – сощурил он глаза.
- Ты о Филиппе? – догадалась Виен. - Так прости – закон! Написанный много веков и переходящий поколениями: «Не навязывай никому своего мнения, живи по совести!» и т.д, и т.п. Филипп…. Не хочу думать о нем, никак, но приходится. Живет долго, не праведно. А возвращаясь все к тем же законам, по которым назначено жить Роду нашему, хочу понять. Разве не душа у него мерило? Чем отличается от остальных? Почему мы должны ему указывать, как прожигать свою жизнь?
- Правильно все говоришь… Только была маленькая загвоздочка. Вы сделали все правильно, но кое-что упустили. Ладно, не бери в голову, все наладится и без последствий.
- И ты пришел, чтобы мне это сказать? – Виен поднялась, махнула рукой, перебивая сама себя, и повернулась к выходу. Но, не сделав и шага, оглянулась: - Спасибо, что заглянул. Только мне от этого не легче…. Загвоздка! Вот почему не сказать прямо, а? Чем так, так уж лучше никак. Пусть меня сжирает пустота, змеи и прочие нечисти, раз собственный Ангел ребусы преподносит! А я устала! Говорю честно. От всех загадок ус-та-ла! Закрой, а, эту дверку. Пожалуйста! Пожалей!
- Вернете то, что вывезено и все вернется. – отозвался он и его слова, взлетели к куполу, отозвались в стеклах, затрепетали в свечах.
- Мы не брали НИЧЕГО!!!! – прокричала она.
- Так, или иначе, но взяли. – звучало в ее ушах.
- Значит это Фил! – закрыла она руками уши, зажмурила глаза, понимая, что его уже и след простыл, что он, как и говорил – везде, даже в ее сознании. - Что ж, понятно. Прости, если была груба! – И пошла к выходу.
****
Время приближалось к ужину. Гаи тянулись гуськом, задерживаясь за своими проблемами. Садились за стол без единого слова, помалкивая ели. Так же, не нарушая молчания, пили чай.
- Дорогие мои! – прервал Жан долгое молчание. - Я прошу минуту внимания! И сменим чашки на что-то существенное, будет в самый раз. – Виен глянула на него, не понимая, что у него за повод в такой момент, но промолчала, всякое бывает. А Жан уже сделал глоток и, поднявшись, продолжил. – Я хочу попросить прощения, у всех. – Эд чуть не подавился, Дэн крякнул, Ник поставил бокал и отодвинул его в сторону. Женщины уставились в недоумении. Но Жан не обращая внимания, говорил далее. – В первую очередь у тебя, Виен. За холодность и невнимание. Милая! Я был неотесанным мужланом. Перед детьми обещаю - исправлюсь! – Виен и сейчас промолчала. Он во всю, в последнее время, старался быть более «живым», веселым и мобильным. Но все эти «походы»…. – А теперь я хочу попросить прощение у вас, дети и у тебя, отец! Я был трусом и безучастным.
- Жан! – не выдержал Ник, но Жан поднял руку, прося его выслушать. – Не перебивай меня, пожалуйста. Я и сам собьюсь. Я долго думал и понял: все, что произошло, должно было произойти – это учеба. Однако я виноват! Жил как в раковине, допустил до такого.
- Исповедь закончена? – спросила Виен, едва он замолчал.
- Почти.
- Тогда говори, но перед этим поцелуй отца, покажи, как ты сбросил камень со своей души. – Жан глянул на нее из-подо лба, но подчинился. Виен поняла, что не все сказано и ускорила: – Что дальше?
- А дальше… Мне хотелось бы поговорить о наших, так сказать, «подвигах». Мне многое не понятно: последовательность заданий, их связь с появлением Дэна и выбор, с каким нас направляли. Но не это меня тревожит. Мы тут с ребятами обсуждали, последний случай, есть в нем незавершенность.
- Есть! – подтвердила Ев. – Я это чувствую.
- А я знаю. – заявила Вел. – И готова закончить начатое.
- Вот и отлично! – Виен поднялась, отошла к окну, обмозговывая, говорить или нет, решила оставить как есть. – Думаю, нам пора навестить Филиппа еще раз. Нам – это я, Жан, ну и прости, дочь, - повернулась она к Вел, - без тебя никак.
- А мы? – Проговорил Эд, не соглашаясь с таким решением.
- А вы, побудете дома! Я, могла бы и по тихому, попросить Вел смотаться туда и обратно, но раз у нас вечер откровений, то говорю – мне к нему надо, а Жана беру, только для того, чтобы он по практиковал свое влияние, которое мы с таким трудом удерживаем у всего Рода..
- Почему тебе надо к Филиппу? – опередил всех Дэн.
- Все по тому же, о чем вы все утро разглагольствовали! У него есть что-то, что приводит меня к сумасшествию! И не смотрите на меня невинными глазами. Если вы не говорите о моих срывах вслух, то не значит, что не думаете!
- Даже не думали! – Дэн пожал плечами. – Да, меня насторожила последняя ночь. Но это вполне понятно. Усталость, все эти треволнения, наложенные одно на другое. Постоянные голоса, не оставляющие тебя! Кого угодно доведут…
- Что и требовалось доказать! – усмехнулась Ви. - Диагноз поставлен с легкостью.
- НЕ обращай внимания, дорогой! – вступилась Ев. - У мамы бывает! Втроем, так втроем. Что тут дискутировать? Лично мне и не очень хотелось, видеть его наглую рожу! – Заявила Ев и принялась потягивать наливку, только суженные глаза выдавали недовольство. Сразу же поднялась: – Если я не нужна, пойду лучше полистаю Эрнеста…Цветкова. С ним жизнь намного проще! – и она ушла, скорчив всем милые гримасы, хотя в глазах была обида.
«Поймет и простит!» - подумала Виен и ожидала следующего выступления.
- Уверены, что я не понадоблюсь? – так, между прочим, спросил Дэн, направляясь за женой.
- Иди уже! – махнула Виен. – Мы без кровопролития. Пусть еще помучается, живя на этом свете. Ему есть перед кем держать ответ. – перевела глаза к Эду. – Надеюсь, ты не будешь спорить?
- Хотел бы, но не вижу смысла. Ты же настоишь на своем.
- Конечно! И потом, дети. Кто как не ты с ними справится?! Комплимент! Хоть и неудавшийся. Ник! Мы ненадолго. – направилась к двери, бросая оставшимся: - Мне надо пять – десять минут.
- И я переоденусь. – сказала Вел. – НЕ люблю полеты в платье! – и потащив Эда за собой, вышла из столовой.
Виен появилась первой, застала мужа и его отца в тех же позах, с тем же количеством виски в стаканах на столе.
- Что тебя так подстегнуло? – спросил Жан, как только она прикрыла за собою дверь, Ник закивал в знак согласия.
- А считаете не с чего?
- Могли бы и завтра, обдумав все.
- Что тут обдумывать? – приподняла плечики и остановилась в центре комнаты. - Тут главное не опоздать. А после сегодняшнего, я вообще боюсь, что возможно и поздно.
- Поздно? – Жан глянул на часы. – Действительно поздновато… Он может быть не один. НЕ откроет дверь и будет прав.
- Он и так не один. – парировала Виен, направилась к окну. - А стучаться я не собираюсь. Жан! Хватит быть галантным. Не всегда это к месту.
- Или ты мне толком поясняешь, что происходит, или… – Жан подошел к ней, взял за локти, приподнял и посадил на подоконник. Выражение его лица было настолько строгим, что Виен чуть не рассмеялась, впервые увидев в свой адрес, пусть мизерную, но агрессию:
- Или? – Улыбаясь, спросила она.
- Или ты мне все, - он сделал ударение на слове и закончил. – Все, объясняешь!
- Многословно! – бросил реплику Николай.
- Да не могу я с ней быть строгим и многословным! – сдавал позиции Жан. – Пожалуйста! Поясни свою спешку.
- Нет спешки! Есть простая необходимость! Мы смотаемся к нему и найдем все ответы. Ты же мучаешься кучей вопросов?
- Да, меня многое не удовлетворяет, но Фил тут не при чем!
- И что, например? Говори, пока ждем Вел.
- Мы, а в частности вы, никогда не спасали только указанное имя. Так, где тут понять, кто есть кто и количество?
- Жан, лично меня это волнует меньше всего! Сотня, две, три – какая разница! У нас был контракт, и мы его выполняем!
- Контракт… - повторил Жан. – Закончится ли он, если нет точности?
- Да! С этим вопросом и я соглашусь! – поддержал сына Ник. – Если счесть, то получается, вы давно все сделали.
- Лично я считаю, что спасена только одна душа! – подключилась к разговору Вел, тихо войдя, или переместившись, никто толком не понял. – Котенка! Она то и дала результат – Дэн вернулся!
- НЕ вписывается! – отверг Жан. – Он пришел сам по себе. Я и дверь разобрать не смог!
- Пути Господни! – вставил свое слово Эд. – Дети спят, я буду здесь, с дедом. Напьемся, как два холостяка!
- НЕ рано ли? – глянула на него Вел.
- Типун тебе! – добавила Виен. – Ну, у тебя и пожеланьице, счастливого пути.
- Да что вы, в самом деле! – вспылил Эдгар. - Простите! Никого не хотел обидеть, а уж причинить зла., тем более.
- Да! Похоже, юмор оставил наши головы! – подытожил Жан. – Что же, вперед, к победе!
