Ночь Виктора Цоя. Атаман

"небесный пастух", пасущий тех, кто верит облечённым непонятно от кого властью "вязать и решить"...? На этот вопрос Виктор отвечает в конце песни, в третьем куплете.


«Город стреляет в Ночь дробью огней.

Но Ночь сильней, Её власть велика»

- Эти строки можно сравнить со строками более поздней песни «Сосны на морском берегу»:

«И пускай фонари светят ярче далёких звёзд.

Фонари все погаснут, а звёзды будут светить».


И вот здесь уместно вспомнить всё, что сказано уже о Ночи в начале рассмотрения этой песни. Ночь зовёт искренне живущего своей глубиной и тайной. «Дробь» земных «огней» рас-стреливает сознание цивилизованного обывателя ярким искусственным светом города, но по-настоящему живой человек не может смириться с этим электрическим неоновым светом, и за ним чувствует Великую Власть Ночи и своей Звезды – символизирующей своим светом малое, или большое место человека в мироздании, в соответствии со своей личной и родовой Судьбою. «День дню отрыгает Глагол, и нощь нощи возвещает Разум» (Пс.18, ст.2).


Величие ночи останется с искренне живущим и устремлённым в будущую жизнь. Но, как же это не похоже на припев «Спокойной ночи»:


«А тем, кто ложится спать, -

Спокойного сна,

Спокойная ночь».


Здесь уже совсем другая ночь. Ночь уже никакого отношения не имеющая к Величию и Тайне мироздания. Маленький человек легко и непринуждённо уходит от власти своей личной судьбы. Вместо того чтобы жить напряжённо со своими ближними и данным ему от Бога временем, он предпочитает «ложиться спать», а сейчас ночь – это к тому же время вседозволенности и разврата – удовлетворения похоти человеческой, и в словах В.Цоя звучит холодная ночная ирония одинокого, но «верящего Звёздам» человека.

Дальше разговор идёт уже прямо с социальным временем, в котором жил Виктор:


«Я ждал это время, и вот это время пришло.

Те, кто молчал, перестали молчать»

Это о тех, кто смело настаивал на необходимости реальных изменений в жизни советского народа.

«Те, кому нечего ждать, садятся в седло,

Их не догнать, уже не догнать».


Вспомним «Легенду». Там ясно сказано, что «смерть стоит того, чтобы жить, а любовь, стоит того, чтобы ждать». Это так, потому что для свободного человека нет, и не может быть другого ожидания, кроме любви. Он не боится ночи – неизвестности, и потому смело садится в седло – здесь, скорее всего, имеется ввиду понимание лошади, как родового существа, беззаветно стремящегося к поставленной свыше цели. Таких свободных людей, оседлавших время и следующих судьбе, конечно, не догнать тем, кто ждёт внешних изменений, чтобы следовать им и наверняка иметь возможность поживиться за счёт общего благосостояния.

Страшно отстать от естественной жизни и выпасть из десницы Бога не приспособленцу, но свободному человеку.


«Соседи приходят, им слышится стук копыт» - вспомним соседа из «Прохожего»: «И сосед за стенкой стонет, он увидел страшный сон». Тот сосед стонал из-за «магнитофона» уличного хама, а эти «соседи» «приходят» куда-то… Виктор не договаривает, куда именно… хотя они явно спасаются от уже слышимого ими «стука копыт», «мешающего им уснуть, тревожащего их сон»…

Так куда приходят спасающиеся от стука копыт соседи, желая уйти от душевной тревоги? Какое место на белом свете способно дать им упокоение от жизненных тревог и возможность спать бес-пробудно? Где можно спастись от «стука копыт»?


Вспомним песню «Растопите снег» двадцатилетнего В.Цоя:


«Я выхожу на порог. Я слышу стук копыт.

Растопите снег. Растопите снег.

Он убьёт меня. Он мой враг навек».


Без всякого сомнения, речь идёт о сатане, как в той, так и в другой песнях. Итак, куда приходят «соседи» - не ближние, не родные (вспомним: «У меня есть братья, но нет родных»), но только-то и всего, что соседи?

Они идут в церковь, и там «спасаются» от страха смерти, «тревожащего их сон», от «стука копыт» в обывательском раю тихого и привычного прозябания. В храм идут те, кто просит подаяния духовного, ждёт благодати от других…

А «те, кому нечего ждать», кто сам готов действовать, … они спасены – свободны, «отправляются в путь» по Слову Божьему, принимая стезю во времени и пространстве бытия своего Рода.


Те же, кто принимает устоявшиеся каноны, обряды и внешние формы т.н. «духовности» в той или иной секте, конфессии, церкви или же государстве, пусть спят и дальше.


Верующие «небесному пастуху», - месяцу, пасущему отражённым светом «облака» предубеждений, ещё не проснулись к свободной духовной жизни, и от Бога они бесконечно далеко:


А тем, кто ложится спать,

Спокойного сна,

Спокойная ночь.


Или же, как в «Легенде»:

Эй, а кто будет петь, если все будут спать?



P.S. И вот к 50 –летию Виктора Цоя мы услышали спетый его голосом вариант песни «Атаман».


Там дело обстоит ещё страшнее и подтверждает высказанное ранее:


Ох, смотри, не промахнись, Атаман,

Чтоб не дрогнула рука невзначай.

Да смотри, не заряди холостых,

Да не думай о петле палача.


А не то наступит ночь - ночь,

И уйдут от нас поля и леса,

Перестанут петь про нас небеса

И послушаем земли голоса.


А потом наступит день - день,

Каждый скажет то, что было, не помню.

И пойдём мы под пастушью свирель

Дружным стадом на бойню

Бог терпел и нам велел : «Потерпи».


Ох, смотри, не промахнись, Атаман,

Чтоб не дрогнула рука невзначай.

Да смотри, не заряди холостым,

Да не думай о петле палача.


О чём эта песня, которую Виктор так и не решился спеть? – На мой взгляд, о том, что «атаманы» наши «зарядили холостыми», не сумев разглядеть врага у себя под носом… дрогнула их рука, из-за страха пред петлёй палача и … «наступила ночь» - дочь тёмных сил «и ушли от нас поля и леса, перестали петь про нас небес а и послушали-сь мы голосов земли»….

И наступил день, а точнее тень от той жизни, которой мы жили…. И каждый из нас проклял своё прошлое: «Каждый скажет то, что было, не помню» и под убаюкивающую свирель Пастуха мы, яко послушное стадо дружно идём на бойню с давно уже навязшим в зубах «христианским» лозунгом: «Бог терпел, и нам велел».

Какой страшный, но вполне закономерный конец для тех, кто отказался от испытания Величием Ночи и принял за Солнечный Свет искусственные огни в лживом мире цивилизации…..

И вот ещё вопрос перед нами? О каком атамане пел Виктор? Не о самом ли себе и об ответственности перед теми, кто без страха пойдёт за ним? Вспомним о том, как Виктор в течение нескольких часов собрал многочисленную массовку для фильма «Асса». – Вот потому-то и не мог Виктор «зарядить холостым» и по ночам «не думать о петле палача».