Остров S

сливалось с чистым синим небом и ждала свою лодку под белым парусом. Солнце располагалось со стороны зрителя и поэтому все прописанное на картине белым почти светилось изнутри. Картина называлась " Полдень. Ожидание."  Изначально он не писал ее для продажи, а просто хотел сказать, что свое, которое ты ждешь, нельзя спутать с чужим, не своим и поэтому необходимо яркое, беспристрастное освещение предмета. Именно поэтому на оригинале было три парусника, а не один как на этой работе. После выставки картина получила много хороших отзывов и он переписал ее в коммерческом варианте для массового потребителя. Живешь не на отзывы, а на деньги.
- Я написал ее лет пять назад. Ты купила ее?
- Нет, это подарок Елены.
- Елены?
- Да, ты подарил ей, а она мне. На обороте есть твоя дарственная надпись  "Любимой Елене"
- Да, я помню.  В моей жизни, как не странно, была только одна Елена и видел я ее последний раз почти полгода назад.
- Она и в моей жизни была всего одна. Мы очень долго были близки. До самой болезни.
- Понятно. Припоминаю, она немного рассказывала мне о вашей любви, совсем немного, пунктиром.
- О ваших отношениях я тоже знала и не ревновала. Она была с тобою ради меня.
- Так долого, почти пять лет? Зачем?
- Я просила. Я расскажу тебе все о нас с тобою.
Мужчина уже не хотел спать, он запрокинул руки за голову и его взгляд застыл на белом полотне потолка. Так он поступал и раньше, когда обдумывал сюжет новой картины и теперь, повинуясь привычке, готов был представить рассказ этой женщины в гармонии красок на холсте.
- Ты появился в моей жизни совсем неожиданно. После короткого неудачного брака мне вообще не нравились никакие мужчины. Знаешь, такое внутреннее отвращение как к манной каше, которой перекормили в детстве на всю жизнь. В ту пору наши отношения с Еленой были еще свежими, три месяца как мы съехались и снимали комнату в домике на окраине города, ближе к морю. Мы практически не разлучались, так как еще и вместе работали в одном агентстве. Но ей иногда надо было встречаться с мужчинами, она без этого никак не могла, я относилась к этому спокойно и даже с иронией, мы обсуждали все ее походы на сторону в деталях и нам было весело.  Так вот, однажды, почти на закате, мы лежали на полотенце возле кромки моря и целовались. В это время суток городской пляж почти пустой как ночью, к тому же был четверг, предпоследний день рабочей недели. И вдруг, шум волн заглушил рокот твоего мотоцикла. В красных лучах заходящего солнца ты явился огненным всадником, принцем на коне. Соленый ветер играл твоими длинными волосами. Ты сказал, что к тебе пришло вдохновение и ему срочно нужна девушка, которую давно дожидается твоя картина. " Любая из вас станет богиней на моем полотне!" - С этими словами ты протянул руку. В твоем голосе было столько солнца, моря и жизни, что я сразу тебя полюбила. Не знаю как это объяснить, но некоторые вещи не требуют объяснений. Они существуют сами по себе без доказательств. Живут своей жизнью. Мой дорогой, я хотела встать, но откровение, которым мне явилась  любовь с первого взгляда, ввело меня в оцепенение. То, что я раньше читала только в книгах, и считала чистой воды вымыслом, вдруг произошло и со мной. Я, которая дала зарок, никогда не иметь отношений с мужчинами, полюбила тебя. Пока происходило осознание неотвратимого, Елена запрыгнула на твоего железного коня в еще мокром купальнике, и вы умчались в неизвестность. Она даже не взяла ничего из своих вещей. В ту ночь я не спала. Под утро ты вернул ее  мне в том же виде,что и забрал.  Вы шептались у входа, а я плакала от радости, что настоящая любовь теперь есть и в моей жизни. Мои слезы глубоко тронули Елену, она подумала, что я переживала за нее всю ночь. У нее все не просто было в семье и материнской любви не доставало ей в детстве. Как бы то ни было, но после этой ночи наши отношения обрели новое качество. Мы стали не только  близкими подругами, но и близкими людьми. С твоим явлением огромное счастье пришло в нашу личную жизнь. Как я могла теперь признаться ей в любви к тебе? Как могла искать встречи с тобою, зная, что Елена ни с кем из мужчин кроме тебя больше не встречается. Не подумай, она не любила тебя, просто нуждалась. Мы теперь обсуждали только ваши встречи. Тебе может это показаться смешным, но иногда даже разыгрывали кое-что и из твоего репертуара. Я могла на час стать тобою, но несомненно лучше быть тобой получалось у Елены, она до смешного точно копировала твои победы над ее страстью и мне было хорошо с твоей постельной копией. Хотя моя подруга и говорила,что твой образ в моем исполнении лучше тебя самого. В какое то время мне даже показалось, что чувства к тебе угасли и, в принципе, хорошо и без тебя вдвоем с Еленой. Но однажды все изменилось, рассказы о тебе прекратились и твое место в нашей постели заняли другие мужчины. Тогда я призналась ей во всем. Этого не стоило делать. Я жалею. Был воскресный вечер, мы обнявшись лежали под простыней, от частых ласк всегда жарко, и пытались заснуть. Вставать приходилось рано, работа была не близко, на другой стороне города. Я обняла голую Елену сзади, повторяя ее силуэт и насколько это возможно нежно, чтобы не ранить, касаясь поцелуями ее шеи, сказала, что не могу больше без тебя жить. Пружина распрямилась. Стальная, холодная от ледяного пота. Она стояла посреди комнаты и даже в темноте ненависть ее глаз ослепляла меня. " Не можешь без него жить, а без меня сможешь?" Она рванулась на кухню, схватила бутылочку со снотворными таблетками, которые мы купили накануне, чтобы по-раньше засыпать, опрокинула ее содержимое себе в рот и тут же в несколько глотков запила это ядовитое содержимое вином, прямо из бутылки. Я была парализована от неожиданности и страха, мне казалось все это ужасным сном. Елена, не дожидаясь, пока я приду в чувства, рванулась в ванну и заперлась изнутри. Только ее глухие прощальные рыдания вывели меня из оцепенения. Я бросилась  на колени и стуча в запертую дверь стала молить о прощении. Я отрекалась от тебя, и от кого бы то нибыло навсегда ради любви к Елене. И это помогло. До утра мы мыли ее желудок морской водой из импровизированного аквариума - десятилитровой бутыли с маленькой семейкой полосатых рыбешек, которых мы завели в день нашего переезда в этот дом. Рыбки сдохли, ванна была заблевана, но Елена осталась жива. К пяти утра я обмыла ее в тазу на кухне, одела, расчесала и уложила немного поспать. В семь, как обычно, мы вышли из дома.
Дорогой, ты не понимаешь, что значит сохранить жизнь человеку. Это все равно, что родить его заново. Она стала мне как дочь. Я научилась ловить в ее взгляде любой каприз, укор или просьбу. Всегда ей улыбалась открыто и  по-матерински тепло. Хотя и была на три года младше. Поздно воспитывать детей, которые не хотят жить. Их остается только любить. На какое то время после того страшного события наши отношения под простыней стали другими. Палитра наслаждений была очищена слезами и теперь сызнова первые нежные краски касались ее холодной глади. Все, что мы могли позволить себе в то непростое время, так это обнявшись лежать до утра, вдыхая общий воздух и пропитываясь ароматом друг друга. Затем, чуть позже, Елена научилась по-детски, совсем как младенец, покусывать мои соски и это оказалось верхом наслаждения. Я в благодарность целовала ее в волосы, щечки, носик. Прошли недели, ее губки и руки стали искать не только мою грудь,но и все-все-все остальное и я вновь почувствовала себя женщиной, отвечая на ее взрослые ласки полной взаимностью. Рана затянулась, мы опять стали подругами. Ты, казалось, исчез навсегда, да и Елена прекратила встречи с мужчинами. Идилия продолжалась два года. Мы даже завели снова рыбок, таких же полосатых как и те. Все стало вточь как до тебя.  И вдруг, снова ты. Совершенно нелепая встреча. В магазине, после работы, где мы отложили купальник для Елены до дня зарплаты. Я сразу поехала домой,чтобы приготовить нам ужин, а она вернулась только под утро. Ты, мой любимый, должен помнить тот день. Это снова был четверг. Я почему-то сразу поняла,что она с тобой, что ты - наша судьба и поэтому от тебя никак не уйти. Я не стала ее дожидаться, а спокойно как ребенок заснула. Почувствовав на рассвете объятия и дым твоего табака, который предательски запутался в ее волосах, я открыто, без укора, посмотрела в  усталые, счастливые и виноватые глаза Елены. Она грустно улыбнулась, это была улыбка побежденного, и тихо спросила: "Что я могу сделать для тебя, единственная?"  "Быть с ним. Ради меня и для меня."  Ответила я. Елена приняла мои условия. Любимый, ты ведь помнишь, что было дальше? Это был год безумства, хотя ты мог и ничего не заметить. Ничего, выходящего за рамки привычного для тебя. Все это время, раз в неделю, вы с Еленой встречались у нас. Каждую субботу с трех до шести твой мотоцикл находил пристанище у нашего дома. Угадаешь, где была я? Рядом. Помнишь, кладовку возле кровати, которую от комнаты отделяли синие шторы? Душное помещение метр на метр, за плотной тканью, на три часа становилось моей обителью. Часы вашего блаженства не вызывали зависти, я была с вами, я была с тобой. Как только захлопывалась входная дверь, я  ныряла в просоленные волны постели. Белье и вправду становилось влажным от ваших, измученных ласками тел. Запах любимого и возлюбленной двойным ударом вводил меня в нокаут и горящее  тело  от малейших прикосновений начинало колотиться  подобно агонирующему зверю, и долго извергало из себя животные стоны, пока не наступала полная разрядка страсти, и обессиленная я засыпала, уткнувшись носом в пушистый лобок Елены. Подумай только, разве может кто-то занять твое место в моей жизни, когда я насквозь пропитана твоими желаниями? Все мои фантазии и грезы только для тебя. Но дело не в грезах. Теперь я хочу говорить о главном. Ты уже взрослый человек и много, что знаешь о женщинах. Они коварны, безумны, эгоистичны, но любая из них, даже последняя дрянь, хочет стать матерью. Думаешь, я сошла с ума? Нет, милый. Я тоже хочу ребенка. Это вполне ответственное желание. Дети, рожденные от больных - здоровы! Представь, как милостив господь, надо только ему молиться.  Их, в большинстве своем, усыновляют родственники или бездетные семьи на материке. Для больных же  и тех, кто не обрел новую семью, на острове есть даже школа. А в местной церкви не только идут сплошной чередой отпевания, но, иногда, и венчания. Я всегда, сколько тебя помню, мечтала родить сына - такого же мужественного и красивого как ты, любимый. Я никогда не хотела это делать здесь, но и на этом острове не откажусь от своего желания. Когда  Елена провожала меня на остров, она сказала странные, но понятные теперь слова “Жди Манулиса, в этом или другом мире, но вы обязательно встретитесь. Жди, это обещаю я, та которая  не дала быть тебе любимой им.” Потом, спустя год, она писала, что тоже заболела и уехала в Афины. То ли лечиться, то ли заключать союз с богами.
Манулис встал с кровати, крупные капли пота покрыли его бледный лоб. 
- Выходит, Елена уже минимум год как больна. Она знала это и встречалась со мною? Она специально заразила меня, чтобы выполнить обещание данное тебе.
- Я не просила об этом! Ты веришь мне? Я