Тарелка с клубникой

накрывшая его тёплая волна, теперь  лишила  разума окончательно.   Дальнейшее происходило, как во сне. Не в состоянии более сдерживать собственные, невесть откуда появившиеся звериные инстинкты, Сергей притянул к себе слабо сопротивляющуюся Лейлу. Почти сразу же вслед за этим слабое сопротивление обернулось встречной, не менее дикой страстью. Потом два намертво сцепившихся тела рухнули на диван. Далее последовали страстные поцелуи и лихорадочное избавление от одежды. Ураганное блаженство! И вдруг, в какой-то момент неуправляемого экстаза, голова Лейлы опрокинулась прямёхонько в  забытую тарелку с клубникой. Кровавый сок и спелая красная мякоть брызнули в разные стороны. Ещё одно неосторожное движение, и тарелка с остатками клубники полетела на пол и опрокинулась на ковёр. Оба тяжело дышащих тела отправились следом. И это безумство продолжалось бы ещё неизвестно, сколько, если бы не отрезвляюще громко прозвеневший телефон.
- Всё, Серёжа, беги! – Она, глубоко и часто вздыхая, сидела на ковре, а с густых и спутанных чёрных волос крупными каплями стекал на пол и на плечи красный кисель из раздавленной в сахаре клубники.
- Беги, Серёженька, вот-вот муж вернётся! Не говори ничего! Уходи! Быстро!

    После того случая они встречались ещё не раз. Уже на нейтральной территории. Лейла, сначала намёками, а позже в открытую, просила Сергея забрать её куда-нибудь далеко, увезти с собой в какие-нибудь дальние края, чтобы там, в этих дальних краях, они могли начать новую и счастливую жизнь. Но Сергей вдруг начал изводить себя осознанием якобы собственного предательства, причём, это самобичевание относилось не столько к его жене, сколько к ребёнку, которого он, действительно, любил без памяти. Последняя их встреча и вовсе была прохладной, но угрюмость Сергея как рукой сняло, когда вдруг она сказала, что уезжает с мужем в другой город. В связи с его новой работой. Насовсем. И она уехала. Какое-то время спустя ему тоже подфартило с работой, и он тоже переехал. За тысячи километров, в противоположном от Лейлы направлении. И тоже – насовсем…

    Сергей Павлович Веретенников поймал себя на том, что самым безответственным образом сидит и улыбается спинке впереди стоящего кресла. Он обеспокоенно огляделся, внутренне подобрался, согнал глупую улыбку с лица, откинулся на сиденье и повернулся к иллюминатору. "А ведь я любил эту женщину." – Подумал Веретенников, -  Ну да.  Я её любил. И, любил, похоже, только её. И жизнь моя могла бы сложиться по-другому, совершенно иначе. С другой стороны, я не мог бросить ребёнка. Правда теперь я ему не больно-то нужен, а уж бывшей жене – и подавно. Господи, как же хочется курить!" Веретенников с досадой потёр подбородок. За иллюминатором пошла сплошная облачность, и самолёт неожиданно нырнул в воздушную яму.  "В конце концов", - продолжил он свои рассуждения, - "Не всё ещё в моей жизни закончилось. Нет, не всё. Преступно ставить на себе крест. Преступно и безответственно! Потому, что любовь, как ни крути, та самая любовь, она, всё-таки, где-то, наверное, есть. Но её нужно искать, за неё нужно, за неё стоит бороться! Н-да… Ишь ты, как распетушился! Ох, боже мой, боже мой. Ничего-ничего, сарказм, это – пусть, это неважно, это я уже привык, плевать! Главное – жить! Вот, что главное! И, что может быть ещё главнее, любить. Да-да, любить! По-настоящему! И кто сказал, кто посмел подумать, что моя тарелка с клубникой уже вовсе и не моя? И что она пуста? Нет, брат, шалишь! Мы за свою клубнику ещё повоюем!"
    Уши стало ощутимо закладывать, и Веретенников полез в карман за очередной барбариской.
    Самолёт заходил на посадку…

Июнь 2013г. – апрель 2014г.