Изгнанники

безмерно счастлив, обрести рулон больших плакатов с надписями внизу, не имевшими, впрочем, к ней отношения, так ерунда, цифры, даты, "открывается выставка... приглашаем...".
- Помнишь? Так вот, к примеру, она... Она существовала, жила на самом деле. Я мог бы дать тебе её Впечатление, - Сократ обернулся к Монстру, ища подтверждения своим словам, тот кивнул, - мог бы. И если смешать его: глоток морской воды - оно - снова глоток морской... Вон там, в бассейне, под быстрыми тенями... Ты зайдёшь во Впечатление, а не просто увидишь его. Войдёшь, словно в Собственный Мир, во времена, дом и комнату этой дамы, ты увидишь её живой.
- В чём твой интерес, если он говорит правду? - обратился Фанатик к Монстру. - Не понимаю.
  Тот скользил вокруг, шумя чешуёй хвоста, остановился:
- Ты смотришь на неё, я смотрю сквозь тебя.
- Всё равно не понимаю.
- Сложно? Никто не бездонен, знаешь ли... Никто. И не я... А когда их много там, внутри, - он ударил себя лапой в грудь, - снаружи глаза смотреть уже не хотят. А надо. Иногда. И тело... Тело из теней, оно не нуждается в пище, в питье связных Впечатлений... Как морская вода, они только ранят… Всё равно. Я их хочу.
  "Хвост, когти, глаза... Понял! Продолжая в том же духе, сможет ли чудовище и дальше жить хотя бы в таком, уродливом теле?.."
- Вот теперь я понял тебя, Чудовище моря! Ты хочешь сначала взглянуть, увидеть и выбрать. Убедиться, что там есть то, из-за чего стоит рисковать и слепнуть. И если да...
- ... то ты даже ничего не почувствуешь!..
  Монстр нависал над ним, ироничный и злой, с бесконечной тоской в прикрытых, слезящихся глазах.
- Врать не буду, себя ты тоже уже не почувствуешь. Но, во-первых, я выберу очень не скоро, мне есть из чего выбирать. Во-вторых, ты успеешь понять, что зайти в древнее Впечатление, оно того стоит... Картина мне понравилась...
  Резко свистнул бич, обвился... И, змея-змеёй, Монстр выскользнул из него, невредим.


  - Стоп! - Фанатик вскинул руки. - Дроиды!.. Чудовище Моря, как это могло получиться?.. Где мой Чёрный Дракон?!
- У тебя в руке, полагаю... - просипел Монстр, неспешно подползая к нему. - И с нашей последней встречи проворнее он не стал. Вы все, изгнанники, совершили эту мену? Для чего?
  "Дроиды ненавидят оружие... Ненавидят оружие! Неужели до такой степени?! А если он прав? А если отбросить бич, проявится ли телохранитель?" Пальцы Фанатика считали иначе, впились в рукоятку, а сам он не верил ни им, ни Монстру, ни себе самому. Он метался, секунды тянулись, каждая могла стать последней.
- Будь ты проклят совсем!
- Да? - Монстр нависал вновь над ним, не раненный, не уязвлённый. - Я? Вы сами отказываетесь от защитников, умно... Вы сами приходите к моим дверям... И что случилось? Глазки открылись, тени пригласили зайти. Не вежливо? Грубовато? Бывает. Я недавно создал их, начерно.
  Фанатик сжал рукоятку бича до онемения в пальцах.
- Ещё попытка?
  Они молчали, глядя один на царапающие когти, другой на бич. Внезапным, неуловимым, как ветер, движением правой руки, павшей на его на голову, Монстр пригвоздил Фанатика к полу. Дрожь пробежала от макушки до ступней и превратилась в неодолимую холодную тяжесть. Как в Великом Море, как тогда... Всё, что смог - не бросить оружие. Монстр поманил кого-то. С присвистом шипящая переливчатая тень в человеческий рост высотой опустилась, складывая в полёте над собой остроконечные жёлтые крылья. Тридакна. Ужас ночной. Тень-разбирающая-на-месте. Похожая на раковину тридакны, стоящую на боку. Створки адской двери. По острым краям вверх вниз пробегает мутный свет, иногда выбрасывая луч неожиданной яркости. В створках достаточно колючей морской воды, чтобы вырвать из тела Впечатления, прежде чем она медленно сомкнётся, останавливая Огненный Круг.
- Видишь? - просипел Монстр. - Всё, что есть в тебе, станет моим. Так или иначе. Но ты можешь согласиться, погулять в своих садах пока не отцвели.
- Никогда, - с огромным усилием прошептал Фанатик, - никому на суше не удавалось такое благодаря двум глоткам Свободных Впечатлений.
  Монстр закивал, удовлетворённо:
- На суше - сухо, всё испаряется. А в море - мокро, всё растворяется. А у меня вон! Какое совершенство, золотая середина!
  Одной лапой он развернул Фанатика за голову, чуть не оторвав её. Под навесом по закрученным спиралью восьми столбам сбегали крупные капли в маленькие чаши. Вровень с низкими бортиками плескалась как бы вода. Отбрасывала блики на мозаичный потолок с мозаичного дна, собирала обратно. Неслучайные, упорядоченные блики.
- Странная водичка? Это не вода, это тени. И хочешь знать, из каких Впечатлений? Лишь из тех, где была нерешительность. Сам сделал... Они отлично слипаются, мгновения колебаний, и чем их больше, тем они неразрывней, плотней. Ни улетучиться, ни разбежаться. Красивый узор? Мне не видно, но я знаю, что красивый. Мозаика - артефакт. А столбы снова тени, - задумчиво Монстр излагал, не лукавя, и вдруг безо всякого перехода. - Бросишь ты эту игрушку?!
  Когти впились в руку, кнут выпал. Чёрный Дракон не проявился... "Не может быть!.. Я же не хищник, я не похитил мира, даже защищаясь, не остановил ни чей Огненный Круг! Почему?! Потому что единожды взял оружие?! Дроиды ненавидят оружие?.. Индиго, не ты ли говорил: дроиды ненавидят нас!.."
  Сеть опустилась по следующему мановению уродливой лапы, зловещая, фиолетовая, излучая глухой, дурманящий свет. Монстр скользнул из-под нее и наконец-то убрал с головы лапу. Фанатик рухнул на плиты. Сеть окружила его мягким теплом полузабытья. Неожиданно... И повлекла сквозь стены. Видимое пропало. Тревога тоже, надежды вместе с ней. Остался голос, сиплый вкрадчивый голос: "Несчастные, нищие бродяжки... Я дам тебе время. Много. На размышления, ваши глупые сомнения нищих... Ты ещё увидишь, как остальные будут счастливы, которые согласятся. Которые с моей помощью войдут в свои сокровищницы, недоступные сады..."


  Глава 21.


  Изгнанник, полудроид, чья жизнь длится тысячелетия, должен, хоть какую воду, но всё-таки пить иногда. У них оставалась Чистая Вода забвения, да морская, разведённая в ней. Воды связных Впечатлений не осталось ни у кого. Не все, как Мурена, привыкли к подобному состоянию, многих оно тяготило, пугало. Один раз Сонни-сан с двумя большими флягами, ни словом не предупредив, прорвался в Облачные Миры. Вернулся! Довольный, сияющий, к бичом в руке и катаной на поясе. Сказал: "Здесь веселее". Разве что ему... Видел Беста. Поговорил с ним на пороге. В мир заходить отказался, ностальгия, не стоит. Фляги они разделили по глотку. И опять началась жажда.
  Защищаясь от диких, причудливых, непредсказуемых морских хищников и теней, заполонивших сушу, изгнанники ночами стали поджигать завалы каменных деревьев, начав со внешнего круга. Медленно, но верно запас их таял, пояс кострищ приближался к пещерам. Сонни-сан, пытаясь оттянуть неизбежное, дежурил, заменяя собой костры. Изумруд отправлялся с ним, когда был в настроении не разбивать, а разбирать тени, вдруг пригодятся, или найдётся новенькое что-то. Находилось. Например, одна бесформенная, безосновная, но стабильная тень прыгала, как лягушка, как если бы коврик тумана мог прыгать. Что интересно, подскакивая вверх, она простиралась строго горизонтально и над головой проявляла свою сущность: то ли страх, то ли мысль: ромбики, клеточки стремительно растут, сейчас задавят, и хочется упасть на землю. Когда же лягушкой она приземляется, шлёп, то если наступить на неё, кажется, что обжёгся и поскользнулся, земля ушла из-под ног, подлетаешь, как ошпаренный. Чистый глюк, но удержаться невозможно! Яда нет, вреда она не причиняла. Такая вот тень, видимо, созданная для ловли, удержания в своих пределах. Сонни-сан разбил её, когда зависла в прыжке. Верхняя часть растаяла, нижняя осталась, и они с Изумрудом долго развлекались, пытаясь встать на неё, не подскочив с перепугу, удержаться на ногах. Хохотали. Кромешной ночью, дозорные...
  А под сводами висела тягостная тоска, усугубившаяся признанием факта: Чёрных Драконов изгнанники потеряли...
  Плана действий у Изумруда не было. Парадная лестница крепости представала перед ним закрытой дурманящим светом, пресекая первый и последний доступный ему способ решения проблемы. Надо бы слетать наверх, с Бестом поспорить... Один раз, как негласно старшему, Изумруду пришлось усмирять коллективную истерику и несколько личных срывов, что оказалось ещё сложней, и повергло его в крайнюю растерянность. Но оказалось, что Селена справляется с этим на раз. Её полюбили. К ней тянулись. Само присутствие маленькой, совершенно безмятежной девушки с перламутровым светом в глазах умиротворяло больше, чем чёрный гигант на страже ночи.
  В такой-то атмосфере Монстр начал своё наступление.
  Далёкое зарево над башней померкло. Некоторые успели обрадоваться. Изумруд помрачнел...
  Они шли стеной. Пологом, соломенной занавеской спускались от туч до красной, сухой земли. Они шатались, раскачивались, разбивали ряды и смыкали их вновь. Стена смерчей поднималась по дну каньона... Тренировавшиеся на воздухе бросились в пещеры. Некоторые глянули в сторону Изумруда вопросительно. Он качнул головой: в пещеры. Сонни-сан вышел на край верхней террасы, измерил смерчи взглядом от земли до неба и счастливо улыбнулся:
- Хорошая смерть. Как мне всё надоело.
  Изумруд засмеялся:
- На исходе первого миллиона лет жизни и у меня случалось такое настроение!.. Эти штуки, Сонни, единственное из Великого Моря, что и раньше умело гулять на суше. Обычно они разбивают встающее на пути, но иногда уносят... Так что, насчёт смерти, да, а насчёт хорошей - не уверен.
- Не мой случай. Я такая иголка, которую невозможно унести, которая проходит сквозь всё на свете.
  Изумруд мысленно признал правоту его бахвальства и зашёл с другой стороны:
- Сонни-сан, ты видишь, я вообще ни разу не Бест, но я обещал ему кое-что. И если они, - Изумруд бросил взгляд на пещеры, - имеют шанс прожить немного дольше, почему бы тебе не увеличить этот шанс?
  Сонни открыл рот:
- Так я же, как раз...
- Нет. По правде. Лучше спрятаться. За огонь и, если край, то за Чистую Воду забвения. Короче, это последний рубеж.
- Ты уверен?
- К сожалению. Глупо всё вышло. Но если мы выиграем время, и эти штуки уйдут или распадутся, я найду другого переговорщика, которого Архитектор впустит. Как и хотел Бест с самого начала. Теперь и выбора нету.
- Я пойду.
- О, сомневаюсь!..
- Что пойду?!
- Что впустит. Нужен кто-то совершенно другой.
- Ты видел, как они напуганы? А те, что разозлились...
- ... уже там.
- Ага.
- Посмотрим... И чего он пускает свои тени именно ночами бродить?! Привычка, не иначе. Давай так, сейчас всё поджигаем, сколько можно перетащим для финального заграждения, внутрь, к спуску в подземелья, ветки помельче. Нарубишь дровишек?
- Ещё чего! Так наломаю.
- Их подпалим ближе к утру. Потом - только ждать. Или смерчи ночные, нестабильные, или... одним навсегда под землю, другим ещё дальше... навсегда.


  Треск и грохот, скрежет сотрясали пещеры. Гул и утробный вой. Искры разлетались, перемешивались с искорками тумана дроидов. В огромных-огромных, огромных глазах полудроидов. Каменные стволы в огне разрывало на щепки, стонала сама земля, рушились камни, ограждавшие их террасу.
- В подземелья!
  Обсидианово-чёрные стены.