если в нем так много свободного пространства.
Наконец, скрипнули петли открываемой двери, и девушку грубо втолкнули в какую-то комнату и только здесь сняли повязку с глаз и развязали руки. Она сразу зажмурилась от яркого света. Из-за долгого пребывания в темноте ей пришлось несколько секунд привыкать к сиянию солнца, наполняющему пустую комнату с ободранными обоями, без мебели, с огромным грязным окном с потеками после многочисленных дождей. Она принялась озираться по сторонам, растирая затекшие запястья, но ее тюремщики уже вышли из комнаты, и дверь громко хлопнула, гулкое эхо пронеслось по пустому коридору, в дверях заскрежетал ключ.
Вот она и пленница. Она оказалась в другом измерении, гротескном, сюрреалистичном, иррациональном. Только воспаленный мозг ненормального демиурга мог сделать это, поместив ее в такую ситуацию. Ее ждут в ресторане, она получила прибавку к зарплате, скоро состоится ее свадьба с любимым человеком, а она находится в каком-то помещении в неизвестном месте во власти людей другой нации, совершенно беззащитная и беспомощная. Ну как это могло вообще с ней случиться!
Она опустилась прямо на пол, прислонившись к стене. Надо дышать глубоко и попытаться успокоиться. Врага надо встречать лицом к лицу, спокойно и с достоинством. Этому ее собственным примером учили и Арсений, и Кьенг. Она должна оказаться достойной ученицей.
Ее тюремщики объявились лишь через полчаса, неспешно войдя в комнату небольшой группой. Девушка поднялась при их появлении. Возможно, ее хотели отвести к Ю Зуну, но как только первый из них приблизился к девушке, она вскочила и ударила его ногой по лицу, тут же сжав руку в кулак и нанеся сильный удар в грудь второму. Так как это был ее первый удар в реальной боевой обстановке, девушка от волнения и страха не смогла как следует сосредоточиться, и повредила себе кисть. Она вскрикнула от неожиданной резкой боли, но времени на жалость к себе у нее не было. Третьего разъяренного мужчину, зашедшего к ней со спины, она подсекла, резко присев на корточки, ударом правой ноги сбив его с ног. С проклятьями, адресованными китайским демонам и матерям, он грузно рухнул, как подкошенный, на цементный пол.
В этот момент первый китаец ребром ладони ударил ее по плечу близко к шее. Он знал куда бить, и рука моментально повисла плетью, а ощущение сильнейшего ожога кипятком долго не покидало девушку. Хорошо, что пострадала левая рука, и правой Света нанесла ему удар в пах, что означало только одно - она падает. Падает, в то время, как все трое, порядком ею разъяренные, надвигаются на нее.
Чего она добилась этим своим демаршем? Показала класс? О, да, класс поражения, глупости и недальновидности. Захотела подороже себя продать? Как бы ни так. Получилось просто подороже заплатить за то, чтобы уйти из этого мира, вот и все. Усугубила, свое плачевное положение, ухудшила к себе отношение, настроила всех против себя и подставилась добровольно под удар. Ничего не скажешь, хороша!
Предприняв попытку подняться на ноги, чтобы не оказаться затоптанной насмерть, она ухватилась за куртку первого, подошедшего к ней мужчины. Он пнул ее ногой в грудь, в то время как другой ударил ее в челюсть, сотрясая ее голову, и без того уже пострадавшую. Сотрясение наверняка ей теперь обеспечено. Если первый «доброжелатель» в Городе не достиг такого результата, то этот ниндзя безвозмездно помог ему довести дело до ощутимого результата. Отлетев, она ударилась о вовремя подставленное колено затылком и снова рухнула на пол, распластавшись, оглушенная и теряющая сознание от боли.
Трое мужчин обступили ее и принялись методично избивать ногами, а на лицах так и застыла маска безразличия и брезгливости, будто им пришлось давить тараканов, будто они выполняют привычную, но давно надоевшую работу.
По началу Света пыталась прикрывать голову, защищая ее от тяжелых ботинок боевиков, как учил ее Кьенг, и все еще предпринимала попытки подняться, но безуспешно. Тело отказывалось ей подчиняться, сознание грозило спрятаться в дебрях забвения и мрака. Схватив кого-то за ногу, она рванула изо всех сил, но ее усилия оказались тщетны, она только сломала себе несколько ногтей. Она больше не могла причинить им хоть какой-то вред, она выдохлась.
Один мужчина ударил ее по икре кованым носком ботинка так, что Света непроизвольно закричала и заплакала, схватившись за ногу. Ткань джинсов сразу пропиталась кровью из рваной раны, испачкав ее руку. Но ее продолжали пинать даже тогда, когда она совсем перестала сопротивляться, проваливаясь в подземелье ужасов и агонистического бреда.
Неизвестно, чем бы это для нее закончилось, но истязание прекратил сам Ю Зун. Он неожиданно стремительно вошел в комнату и окликнул своих людей. Они увидели недовольство на его лице и стали оправдываться, пытаясь объяснить ситуацию, но лидер резко оборвал их и дал знак всем выйти, ему беспрекословно подчинились. Его авторитет был неоспоримым, никто не желал вызвать его гнев, неуправляемый и жестокий. Ю Зун бросил отстраненный взгляд на корчившуюся от боли девушку, и вышел вслед за своими бойцами. Дверь со скрипом захлопнулась, ключ повернули в замке, и через несколько минут шум шагов и гул голосов стих вдали.
Света не знала, сколько времени пролежала на холодном грязном полу, не в силах пошевелиться. Но все еще довольно ясный свет из окна говорил о том, что вечер пока не наступил. Значит, ее пока не хватились, да и когда это случится? Насторожит ли ее руководство отсутствие одной из подчиненных на сегодняшнем банкете, пошлют ли за ней на следующий день домой, или предпочтут дожидаться, когда она сама явится пред их очи с повинной головой и объяснением своего бессовестного отсутствия?
Шаги в коридоре заставили ее насторожиться, лязг замка вызвал болезненную дрожь в теле, и через мгновение перед ней опять стоял Ю Зун. Холодный, равнодушный, гордый. Вспоминал ли он сейчас их разговор в Кипарисовой аллее, когда Света хотела примирить его с тем, с кем это невозможно в принципе, обещая ему достойную жизнь и исполнение его желаний? Вот он стоит перед ней, и у него есть и власть, и возможность самому исполнять все свои желания, и люди в подчинении, обязанные делать тоже самое для него. Как же смешна она была, и как же он должен презирать ее.
Вдруг из-за спины предводителя столичной мафии вышел еще один мужчина. Свете показалось, что он чем-то похож на Арсения. Мутные глаза отказывались ей помогать рассмотреть его, а воображение рисовало именно образ ее врага. Света подумала, что сходит с ума от боли, и видение ее демона – продукт этого процесса.
