Нереальные реальности

Глава 1.

Когда проводят трепанацию, череп распиливают пилкой, самой обыкновенной пилкой. Сняв крышку черепа, подобно крышке с кастрюли, и отложив её в сторону, извлекают мозг. Человеческий мозг  наощупь твёрдый, если это мозг молодого здорового человека, конечно, а к старости мозг размягчается. После же вскрытия и детального изучения органов, всё вынутое зашивается в брюшную полость, даже мозг... Думаю, читателю неприятны такие подробности, так что перейдём к самому действу.
Гробовщик засучил рукава, обнажив мускулистые предплечья. Склонивши набок голову, он оглядел лежавший перед ним на кафельном столе труп, уже изрядно посеревший.
- Что ж, господин, приступим к вскрытию, - проговорил мужчина, извлекая из кармана фартука скальпель.
Аккуратно проведя острием скальпеля от ключиц до пупка (даже чуть дальше), гробовщик вытер скальпель о фартук и убрал его обратно. На простыне, подстеленной под труп, появились кровавые пятна. Не обращая внимания на них, гробовщик вынул из кармана что-то, походящее на консервный нож. Только он поднёс это к груди покойного, как в помещении появилась Оливия.
- Пап, к тебе тут пришли, - улыбнулась она.
- Твою налево! – воскликнул гробовщик, небрежно бросив нечто, напоминавшее консервный нож, на стол возле тела, - А что мне с пациентом делать прикажешь, а?
- Я могу его довскрывать, - пожала Оливия плечами.
- Словно бы ты можешь вскрыть грудную клетку! – улыбнулся гробовщик, стоя у раковины и моя руки, - Накрой лучше его, чтобы мухи не жрали.
Оливия взяла с соседнего стола сложенную простыню, развернула её и накрыла ею распоротый труп. На чистой белизне простыни тут же проступила алая кровь.
Гробовщик, помыв и вытерев руки, направился к выходу, даже не удосужившись снять с себя забрызганного кровью фартука, но Оливия заметила это:
- Знаешь, не все переносят вид крови.
Тогда гробовщик снял с себя фартук и, кинув его на один из столов, покинул морг.
В лавке его дожидалась Нина, сидя на краю приоткрытого гроба, даже не догадываясь о том, на чём сидит – так посадила продрогшую и дрожащую посетительницу Оливия.
- Сидите, как восставший мертвец, - улыбнулся вошедший гробовщик, - Можно использовать как оду из натур для какого-нибудь полотна вроде «Страшного суда»... Жаль, что я не художник, а всего лишь гробовщик...
Это замечание заставило Нину вздрогнуть. Она поднялась на ноги, причём задев крышку гроба, и та с грохотом повалилась на пол.
- Перестань людей пугать! – донёсся из-за стены голос Оливии, - От твоих шуточек можно, между прочим, лишиться рассудка!
Скрестив на груди руки, гробовщик самодовольно ухмыльнулся и обратился к посетительнице:
- Ну-с, юная госпожа, кто-то умер? Срочно нужен гроб?
- Слава богу, нет, - немного придя в себя, попыталась улыбнуться Нина, чего ей мешала сделать окружающая обстановка: гробы, венки и прочая погребальная атрибутика, - Мне посоветоваться надо, как с недопавшим ангелом...
Гробовщик не любил, когда его называли недопавшим.
- Полупадшим, - не без обиды в голосе поправил гробовщик, - Ну? Мауровтеро Нигрум к вашим услугам. Кстати, а вас как именовать?
- Нина, - представилась девушка, - Меня послала к вам, господин...
- Мауровтеро.
- ...Да, господин Мауровтеро, меня послала к вам госпожа Люси Лорем, - продолжила Нина, -  Она сказала, что вы можете помочь мне... – но из-за того, что господин Мауровтеро смотрел на неё тяжёлым взглядом чёрных глаз, не договорила и осеклась.
- Ну-ну, продолжайте, - Гробовщика явно заинтересовало, зачем госпожа Лорем прислала к нему Нину, но, к сожалению, по-другому смотреть он не мог – ангел смерти, как-никак, пусть и полупавший.
- Ну так вот... Я сегодня была в церкви... Помогала готовиться к приезду епископа... Вдруг отец Натан, один из наших священников, увидел в окне чёрный силуэт, а потом послышался возглас, что-то на латыни, и кто-то заиграл на органе... Отец Натан сказал, что это был один из чёрных ангелов...
- Значит, кто-то из вас должен умереть, - холодно проговорил Мауровтеро, - Что такого...
- Вы не дослушали меня, - мотнула головой Нина, - Госпожа Лорем сказала, что это была безумная Долорес, ну вот я и пришла к вам...
- Долорес? – задумчиво переспросил гробовщик, - Будет весело.
- Разве, ничего нельзя сделать? – растерялась Нина.
Мауровтеро покосился на неё, тяжело вздохнув:
- Дитя моё, люди бессильны перед чёрными ангелами, а перед таковыми, впавшими в полное безумие, - тем более!
Нина печально опустила голову.
- Значит, вы не поможете мне?
- Нет, - развёл руками Мауровтеро, - Даже не просите. До свидания.
Нина, не попрощавшись, покинула лавку гробовщика. Выйдя на улицу и посмотрев в небо, девушка увидела миллионы звёздных изумрудов, уныло перемигивавшихся в атласной тьме ночного неба. «Ну вот, - подумалось ей, - И что же делать? Даже гробовщик не может помочь...»
Она не знала, что гробовщик помочь может, но ему просто лень.
Она вскочила на велосипед, оттолкнулась и поехала, но, немного проехавши, остановилась – кто-то сзади окликнул её. Обернувшись назад, Нина увидела, что за ней бежит Оливия в испачканном кровью фартуке и кричит вслед:
- Постой! Погоди!
- Что? – спросила Нина, когда Оливия всё же догнала её, и тогда та, отдышавшись, заговорила:
- Я слышала, что вы встречали безумную Долорес. Мой папа прекрасно знает, что делать, но ему просто лень, извините, конечно... Я тоже знаю, что делать, и могу сказать.
Нина, видимо, очень обрадовалась, что хотя бы кто-то может ей помочь.
- Ну так вот, - продолжала Оливия, - Полупадшие, не обретшие постоянной формы на Земле, считаются блудными душами, то есть бестелесной нечистью. Обычно их отправляют в преисподнюю, где заточают на дне Коцит, но прежде их надо поймать. Это сделать непросто: надо улучить подходящий момент, чтобы набросить блудной душе, когда она обратится в человека из плоти, на глаза повязку из «лунного полотна», сотканного из лебяжьего пуха, тонких серебряных нитей и пера ангела одного из Высших Храмов.
- Это как? – не поняла Нина.
- Белого или голубого ангела, - пояснила дочь гробовщика, - А найти «лунное полотно» можно в аптеке на Бульваре, у госпожи Эстель.
Нина кивнула:
- Понятно. Спасибо огромное.
- Это же ещё не всё! – воскликнула Оливия, - Вам следует дослушать меня. После того, как вы завяжете блудной душе глаза, нужно трижды перекреститься самому и произнести «Свят, свят, свят Саваоф». Поняли?
- Да.
- Тогда немедленно отправляйтесь на Бульвар! – посоветовала Оливия, - Аптека ещё не закрылась.
Девушки распрощались, и Нина поехала на Бульвар, чтобы приобрести у госпожи Эстель то, что называется «лунным полотном».
Глава 2.
- Они разбудили спящий вулкан,
Чтоб поиграть с раскалённой лавой.
Танцующий бог сквозь облака
С улыбкой смотрел на все эти забавы... – напевал Фенитифорос, правя лодкой к видневшемуся вдали берегу.
Вода тихо плескалась. Было темно. Сидевшая в лодке напротив чернокрылого Мелла глядела на чёрную гладь, по которой изредка проплывали как бы отражения её земной жизни, смотреть на которые было одновременно и неприятно, и грустно. Вот серые стены психлечебницы, а вот лицо сына, пьяная Белка, смеющаяся над очередной шуткой гробовщика, радостная Делла, госпожа Эстель, Дэн Ловаро...
Вдруг в темноте блеснули серебром буквы, выведенные на вёслах, и можно было легко прочитать слова «молись» и «трудись».  Фенитифорос перестал петь, заметив, с каким интересом его пассажирка смотрит на вёсла.
- Одного человека через реку на лодке перевозил рыбак, - заговорил чёрный ангел, - На одном весле было написано «молись», а на другом – «трудись». Пассажир удивился: «Зачем это написано?», на что рыбак просто ответил: «Чтобы не забыть,» - «Ну понятно, - развёл руками пассажир, - Но я понимаю, зачем написано «трудись», но вот зачем молиться?» Тогда рыбак молча вынул из воды весло с надписью «молись» и стал грести одним. Лодка закружилась на месте. «Теперь понятно?» - спросил рыбак. Вот так и в жизни: с одним трудом, но без молитвы, человек никуда не пойдёт, а будет крутиться на месте, как и лодка с одним веслом.
Мелла грустно улыбнулась, проведя рукой по борту лодки.
- Вот оно как... Расскажите ещё что-нибудь, пожалуйста.
Фенитифорос задумчиво вгляделся вдаль и неожиданно заявил:
- Ни рая, ни ада нет!
- Как? – удивилась Мелла.
- Так, - отозвался ангел, - Это всё нереальная реальность, иллюзия... Астрала тоже нет. Только Господь есть.
- Где же мы тогда? – Мелла с недоумением уставилась на Фенитифороса, а тот, улыбнувшись, ответил:
- Мы в Астрале, - и, поймав непонимающий взгляд пассажирки, добавил: - Мысли же материальны, из чего следует, что Астрал всё же есть, хотя физически его нет.
- Вы совсем меня запутали, - призналась Мелла.
Фенитифорос молча кивнул головой. Он и сам не до конца понимал устройство Астрала....
Наконец, лодка причалила к берегу. Тёмный ангел выпрыгнул из лодки и пришвартовал её, так сказать, набросив цепь на торчавший из земли столб, а затем подал руку Мелле. С его помощью та сумела выйти на сушу.
- Что ж, - вздохнул Фенитифорос, - Вы остаётесь здесь, а я вынужден покинуть вас, - и вдруг тон его голоса стал изменяться, словно бы ангел гипнотизировал Меллу, - Не бойтесь... Просто закройте глаза... Засыпайте... Спать!
Мелла сомкнула веки и, казалось бы, упала, но земли не коснулась – воздух удержал её. Фенитифорос молча стоял возле и смотрел на спящую. Вдруг мимо него пронёсся огненный вихрь... нет, не огненный вихрь, а красный ангел. Наконец, остановившись чуть поодаль, красный ангел с завязанными глазами едва заметно улыбнулась. Фенитифорос обернулся и недоброжелательно взглянул на неё.
- Зачем ты делаешь это? – спросил он.
- Я не знаю, - пожала плечами красный ангел, - Наверное, просто потому, что я ангел любви...
- Марта! – воскликнул чёрный ангел, - Что я сделал такого, чтобы ты так надо мной издевалась?
Марта мотнула головой:
- Я не издеваюсь. Я дарю тебе счастье, - и улыбнулась, - Ладно, если буду нужна, то я там же, где была тогда, когда не была нужна. Пока.
- Пока, - буркнул Фенитифорос, но Марта уже не слышала его – она растворилась в воздухе, - Надеюсь, тебя когда-нибудь запрут на дне Коцит, - и взглянул на спящую Меллу, - Да я по-земному ей в сыновья гожусь... Интересно, а что ей снится?..
Он подошёл ближе и приложил руку к её лбу.
Глава 3.
Ангела подошла к окну в пол, выходящему в сад. Там, за стеклом, цвели вишни. Их благоухание наполняло сад, а земля была покрыта, словно снегом, их белыми лепестками.
- Люблю весну, - вздохнула стоявшая за спиной королевы Делла.
- Я тоже, - тихо отозвалась та, - Это самое замечательное время года.
Делла молча кивнула. В оконном стекле отразились её грустные, чуть ли не мокрые, синие глаза. Ангела, увидев отражение, обернулась – она поняла, что у Деллы что-то случилось – и спросила:
- Что произошло?
Делла хотела было отмахнуться, но что-то заставило её не делать этого, а на прямую сказать своей королеве о приключившейся, так сказать, беде. Девушка склонила голову и тихо прошептала:
- Моя сестра сегодня ночью скончалась.
Ангела почувствовала себя виноватой, но ничего больше не сделала, как виновато выдавила из себя:
- Соболезную...
Советница молча кивнула.
Ангела отошла от окна и опустилась в кресло, при этом склонивши голову. Делла прошла за нею и присела в кресло напротив. С минуту они сидели молча, опустив головы.