1.10.
Мы вернулись в к себе в башню совершенно хмельные прожитым днём, возбуждённые и взбудораженные: детки чуть не на одной ножке скакали, пересказывали мне разнообразные детали того, что особенно запомнилось. «А ты видела, а ты видел?» – только и звучало со всех сторон, причём отец семейства в этом мало чем отличался от детей. Я, не находя в себе сил разогнать весь этот улей по койкам, плюхнулась в кресло возле камина в надежде, что мои драгоценные близкие, заметив, когда я начну клевать носом, осознают проблематичность погружения спящего тела в одноместную клетку лифта и сами собой потихоньку угомонятся, отправившись баиньки.
Честно говоря, я бы и в кресле ночь провела безо всяких проблем (ибо чувствовала, что ни на что более сегодня уже не способна), но перспектива порадовать любимого неким разнообразием интимной обстановки в целях оживления супружеских отношений где-то изнутри сверлила меня намёками на будущие угрызения.
В конце концов, я поняла, что вставать в ответственную позицию придется именно мне:
– Господа, а ну ка – брысь, по своим прокачанным лавкам, и немедленно! – внезапно все обнаружили завидную покорность, и уже через десять минут мы с Алексеем глупо улыбались, глазея друг на друга в нашем помпадурском будуаре, не зная, как себя вести и что предпринять, чтобы преодолеть неадекватность нашим привычкам ситуации. Я приняла решение:
– Давай хоть презенты разберём, что ли? – и, радуясь выходу из сложившейся нелепицы (ну как в первый раз, ей богу), чуть ли не бросилась в гардеробную за пакетами. Частично упаковка мною уже была разворошена, когда мы искали теннисную форму, поэтому в комнату всю эту неразбериху я выволокла, буквально таща за собой по полу. Неожиданно я ощутила крепкие мужнины руки у себя на бёдрах, и даже вздрогнула.
– Остановись, чокнутая! – Алексей тихо и добродушно смеялся, – сдались тебе эти погремушки, вообще, пойдём-ка ко мне, что-то мне здесь… не того!
– Нууу, я уже всё достала, и потом – я же теперь не расслаблюсь, буду думать всякое… Давай, я одним глазочком, по-быстренькому, ладно? – и я посмотрела на любимого мужчину своим фирменным взглядом, от которого он обычно в плен сдавался без боя.
– Ну, хорошо, но помни, я тоже устал, так что времени у тебя – полный цейтнот!
– Я мигом, чес-слово, – и я чмокнула мужа в щёчку.
Мой взгляд сфокусировался на ворохе разноцветных глянцевых упаковок, этот ералаш соответствовал моим мыслям в голове, но нужно было произвести, так сказать, рекогносцировку на местности. Среди прочего я обнаружила несколько вариантов легких пляжных халатиков и один тонкий махровый, мягкие тапочки и обувь для утренней пробежки, туфельки на высоченной шпильке и что-то невероятно декольтированное с открытой спиной на тоненьких, украшенных стразами бретельках, несколько футляров с украшениями, большой пакет со всевозможной косметикой начиная от средств для умывания заканчивая палеткой для макияжа глаз.
Кроме этого, здесь был пакет из отдела нижнего белья, что меня немало смутило. Что ж такое: Джон поручил вот ЭТО покупать для меня своему охраннику??? Еще и размерчик сообщил? Возмутительно! Чтобы волна нарастающего во мне раздражения не захлестнула меня с головой, я подхватила халатик, тапочки и, послав супругу порхающую бабочку поцелуя, шмыгнула в душ.
Стоя под теплой струей воды, я постепенно трезвела, смывая с себя эйфорию, мысли принимали направление в сторону ясности разумопостроений. Джон явно слишком много на себя берет: дарить нижнее допустимо только в двух случаях, но ни один не про меня!!! Боже, что должен почувствовать мужчина, если его супруге посторонние люди станут приобретать неглиже, обсуждая с продавщицей её размеры и формы? Необходимо завтра же и в довольно недвусмысленно дать понять, что его «сюрприз» больно ранил моё самолюбие; в голове даже начали складываться фразы, которые я брошу в лицо невольному (я надеюсь, что сделано это было от чистого сердца и без задних мыслей) обидчику…
Стоп, сказала я себе, этот путь уведет тебя далеко в сторону от первоначальных планов на интимную близость с мужем. Поэтому самым разумным мне показался рецептик от любимой ирландской красавицы: «Подумать завтра!» – отличный маркер в блокнотик подгулявшей памяти. Выключив воду, я укуталась в халат, мягко обволакивающий тело, и выскользнула из душевой.
Как оказалось, запас сюрпризов этого сумасшедшего дня не был исчерпан в полную меру: в полумраке будуара меня ждал любимый мужчина, в руках он держал (… о, ужас!) черное латексное облачение; даже в самых смелых своих сновидениях и то, я не позволяла себе подобных фантазий. Представить себя в этом?! …А, собственно, почему бы и нет?
Заметив, к тому же, небрежно брошенный на край постели короткий медицинский халатик, я осознала, что оставленные мною без внимания пакетики хранили в себе ту еще бездну любопытного! Глаза мужа светились таким безбашенным озорством, что я поняла, что сдаюсь. Отдав должное, как подобает, французскому интерьеру, мы переместились в апартаменты Алексея, и, впервые за долгие годы размеренной семейной жизни, я напрочь забыла о необходимости поцеловать на ночь своих горячо любимых деток…
Мы вернулись в к себе в башню совершенно хмельные прожитым днём, возбуждённые и взбудораженные: детки чуть не на одной ножке скакали, пересказывали мне разнообразные детали того, что особенно запомнилось. «А ты видела, а ты видел?» – только и звучало со всех сторон, причём отец семейства в этом мало чем отличался от детей. Я, не находя в себе сил разогнать весь этот улей по койкам, плюхнулась в кресло возле камина в надежде, что мои драгоценные близкие, заметив, когда я начну клевать носом, осознают проблематичность погружения спящего тела в одноместную клетку лифта и сами собой потихоньку угомонятся, отправившись баиньки.
Честно говоря, я бы и в кресле ночь провела безо всяких проблем (ибо чувствовала, что ни на что более сегодня уже не способна), но перспектива порадовать любимого неким разнообразием интимной обстановки в целях оживления супружеских отношений где-то изнутри сверлила меня намёками на будущие угрызения.
В конце концов, я поняла, что вставать в ответственную позицию придется именно мне:
– Господа, а ну ка – брысь, по своим прокачанным лавкам, и немедленно! – внезапно все обнаружили завидную покорность, и уже через десять минут мы с Алексеем глупо улыбались, глазея друг на друга в нашем помпадурском будуаре, не зная, как себя вести и что предпринять, чтобы преодолеть неадекватность нашим привычкам ситуации. Я приняла решение:
– Давай хоть презенты разберём, что ли? – и, радуясь выходу из сложившейся нелепицы (ну как в первый раз, ей богу), чуть ли не бросилась в гардеробную за пакетами. Частично упаковка мною уже была разворошена, когда мы искали теннисную форму, поэтому в комнату всю эту неразбериху я выволокла, буквально таща за собой по полу. Неожиданно я ощутила крепкие мужнины руки у себя на бёдрах, и даже вздрогнула.
– Остановись, чокнутая! – Алексей тихо и добродушно смеялся, – сдались тебе эти погремушки, вообще, пойдём-ка ко мне, что-то мне здесь… не того!
– Нууу, я уже всё достала, и потом – я же теперь не расслаблюсь, буду думать всякое… Давай, я одним глазочком, по-быстренькому, ладно? – и я посмотрела на любимого мужчину своим фирменным взглядом, от которого он обычно в плен сдавался без боя.
– Ну, хорошо, но помни, я тоже устал, так что времени у тебя – полный цейтнот!
– Я мигом, чес-слово, – и я чмокнула мужа в щёчку.
Мой взгляд сфокусировался на ворохе разноцветных глянцевых упаковок, этот ералаш соответствовал моим мыслям в голове, но нужно было произвести, так сказать, рекогносцировку на местности. Среди прочего я обнаружила несколько вариантов легких пляжных халатиков и один тонкий махровый, мягкие тапочки и обувь для утренней пробежки, туфельки на высоченной шпильке и что-то невероятно декольтированное с открытой спиной на тоненьких, украшенных стразами бретельках, несколько футляров с украшениями, большой пакет со всевозможной косметикой начиная от средств для умывания заканчивая палеткой для макияжа глаз.
Кроме этого, здесь был пакет из отдела нижнего белья, что меня немало смутило. Что ж такое: Джон поручил вот ЭТО покупать для меня своему охраннику??? Еще и размерчик сообщил? Возмутительно! Чтобы волна нарастающего во мне раздражения не захлестнула меня с головой, я подхватила халатик, тапочки и, послав супругу порхающую бабочку поцелуя, шмыгнула в душ.
Стоя под теплой струей воды, я постепенно трезвела, смывая с себя эйфорию, мысли принимали направление в сторону ясности разумопостроений. Джон явно слишком много на себя берет: дарить нижнее допустимо только в двух случаях, но ни один не про меня!!! Боже, что должен почувствовать мужчина, если его супруге посторонние люди станут приобретать неглиже, обсуждая с продавщицей её размеры и формы? Необходимо завтра же и в довольно недвусмысленно дать понять, что его «сюрприз» больно ранил моё самолюбие; в голове даже начали складываться фразы, которые я брошу в лицо невольному (я надеюсь, что сделано это было от чистого сердца и без задних мыслей) обидчику…
Стоп, сказала я себе, этот путь уведет тебя далеко в сторону от первоначальных планов на интимную близость с мужем. Поэтому самым разумным мне показался рецептик от любимой ирландской красавицы: «Подумать завтра!» – отличный маркер в блокнотик подгулявшей памяти. Выключив воду, я укуталась в халат, мягко обволакивающий тело, и выскользнула из душевой.
Как оказалось, запас сюрпризов этого сумасшедшего дня не был исчерпан в полную меру: в полумраке будуара меня ждал любимый мужчина, в руках он держал (… о, ужас!) черное латексное облачение; даже в самых смелых своих сновидениях и то, я не позволяла себе подобных фантазий. Представить себя в этом?! …А, собственно, почему бы и нет?
Заметив, к тому же, небрежно брошенный на край постели короткий медицинский халатик, я осознала, что оставленные мною без внимания пакетики хранили в себе ту еще бездну любопытного! Глаза мужа светились таким безбашенным озорством, что я поняла, что сдаюсь. Отдав должное, как подобает, французскому интерьеру, мы переместились в апартаменты Алексея, и, впервые за долгие годы размеренной семейной жизни, я напрочь забыла о необходимости поцеловать на ночь своих горячо любимых деток…
