Так вот примерно и понимают Святость Анны и Михаила послушные воле церковных иерархов верующие и т.н. «православная» интеллигенция, в таком вот духе и хотят «сотворить Вечную Память» прославившемуся смирением Михаилу, а супруге его Анне, продолжая разлуку её с мужем, уже заранее определили место для её памятника в Кашине, почему-то непременно у Воскресенского Собора, где возобновлено было почитание её как святой лишь в 1909 году. Памятник решили установить скорее не в память св. Анны, а в честь столетия её второй канонизации в 2009 году. Это, чтобы забыть церковные грехи, и отказаться от возобновления Успенского собора в Кашине? У царя Алексея Михайловича не получилось исполнить волю Благоверной и обновлённая церковь до сих пор не решается… То ли позабыла, то ли, что более вероятно, из потребности «тихого и безмолвного жития» окончательно ставит жирную точку, навсегда закрывая вопрос?
Но вопросы останутся, по-видимому, навсегда и вот они: где святые мощи Великокняжеской Четы? На каком таком основании они веками хранились церковью раздельно в Твери и Кашине? Почему их не спрятали от атеистов, не уберегли? Отчего сохранились «святые» московские мощи митрополитов Петра, Алексия, князя Александра Невского и пропали тверские? Отчего сохранилась серебренная рака Александра Невского, а в точности такая же Михаила Тверского на перманентной «реставрации» с 1935 года? – На такие вопросы нет и в ближайшее время не будет ответов, но лишённому тенденциозного внушения, непредвзятому взгляду на вещи ясно, что и в тридцатые годы, как впрочем и сегодня, «указания шли из страшной дали», т.е. из «богоспасаемой» Москвы.
Святому Михаилу Тверскому памятник хотели поставить ещё в 1990-е годы, но столько возникло споров и склок между культработниками, городскими властями и церковью, что решили с памятником Исторической Личности повременить. Куда проще поставить святому часовню. От одного бездарного проекта отказались и тут же приняли другой бездарный проект того же архитектора. Часовню поставили большую из силикатного кирпича с белым алебастровым фризом в среднеазиатском стиле у плоской, лишённой закомар крыши. Внутри «храма» св. Михаила в том же среднеазиатском стиле, напоминающем оперный театр им. Алишера Навои в г. Ташкенте, резной иконостас с привычными сентиментальными барочными иконами, грязные стены и всегдашняя сырость, яко окна не предусмотрено открывать никогда.
Интересно то, что сию пародию на храм Божий поставили в историческом месте, там, где у впадения реки Тьмаки в Волгу был деревянный Фёдоров монастырь с каменным храмом св. Фёдора(1322-1325гг.), т. е. установлением «часовни» закрыли вопрос о возобновлении Фёдоровского монастыря, пристани и крепости XV столетия. А между тем в древнейшем монастыре Фёдора Тирона Стратилата был духовный центр Верхневолжья и самой Твери, куда учёные греческие и русские монахи, создатели икон и книг пришли прославить Имя Божие.
Навряд ли, понравилось бы Михаилу Тверскому таковое почитание Святыни, также в точности, как и бетонное изображение его внутри Святого Креста, бывшее недавно в городском саду у берега Волги и совсем недавно перенесённое в центр сада. Неужели кому-то трудно понять, что внутри Креста ни при каких условиях не может быть ничего вообще, что в центре сего Символа символов сакральное место, что самый внутренний смысл Святого Креста открывается нам в точке пересечения объёмно-пространственных плоскостей, жертвенно охватывающих всё мироздание? К тому добавим, что изнутри из креста выглядывает как из окошка невзрачный лысенький инородец, ни в коей степени не напоминающий нам средневекового русича, тем паче Великого Князя.
Зададим себе вопрос, отчего вдруг возникло такое пристальное внимание к особе Михаила Тверского? – Оказывается с началом перестройки в Твери усилилась позиция церкви и в связи с этим появилось некое Общество Михаила Тверского, занявшееся пропагандой его жизни и деятельности. Бывшие калининцы вдруг проснулись и вспомнили, что и у них кое-что есть. Первое, за что они ухватились, это за так называемое Бортницкое сражение, в котором св. Михаил победил впервые на русской земле монголов. Бортницкое сражение стали трактовать как преддверие Куликовской битвы и очертя голову бросились искать его место на Тверской земле… И нашли его вместе с петербуржцем В.С. Борзаковским на границе с Московской областью…хотя топонимов, напоминающих о пчеловодстве у нас в области хоть пруд пруди.
Доверчивые тверичи набросали там кучу камней, на эту кучу «возвели» странной формы крест ниже человеческого роста, рядом сотворили, как и в областной столице, часовню из любимого дешёвого силикатного кирпича. Вот и готов «мемориал», как бы сказал славянский поэт Т.Г.Шевченко: «грошовое подаяние неблагодарных потомков». Одного не хватает – музея для привлечения туристов. В нынешнем году решили его создать в близлежащем селе Степурино, в средней школе, не больше и не меньше, не в Твери и даже не в райцентре…?
Не знаем, что думают власти предержащие по поводу их письма, но общественность Твери и области, на наш взгляд, хотела бы всё-таки узнать, почему до сих пор «специалисты» не озаботились поиском места битвы с московитами и монголами в декабре 1317 года, почему «специалистами» до сих пор не поставлен вопрос о передаче тверской губернии храма Архистратига Михаила 1399 года, находящегося сегодня менее чем в версте от её границы. Из этого храма в конце XIXстолетия были при ремонте выброшены захоронения Микулинских и Тверских князей, стены освобождены от исторических изображений, хотя тогда храм был в ведении Тверской Епархии, как и самый райцентр Лотошино, ставший вместе с Микулино в двадцатые годы московским районом. А между тем есть очень веские основания полагать, что т.н. Бортеневская битва была именно там, где сохранились фундаменты 18 церквей – рядом с Микулинским городищем!
Вернёмся же к вопросу увековечивания святости Михаила Тверского. Это актуально потому, что в нынешнем году в Твери волею судеб пройдёт празднование Славянского Единства, и в честь сего мероприятия решили срочно отметить его памятником Михаилу Тверскому. Но, как и в конце второго тысячелетия, так и в начале третьего мнения тверитян по вопросу, что увековечивать в памятнике остаются по-прежнему принципиально различными. Так и озаглавили свою статью в газете «МОСКОВСКИЙ КОМСОМОЛЕЦ» в Твери(16 – 23 января 2008г.) члены совета Общества Михаила Ярославича Тверского «Конный князь или пеший святой?».
Члены совета даже посчитали проценты тверитян и установили, что за князя проголосовали 44,4 % респондентов, за защитника Отечества – 41,2%, а за святого мученика – 21,5%. Интересно, как бы взглянул святой Михаил на рубрики статьи - «итога» рейтинговых голосований: «В чём протест?», «Конкурс был жёстким», «Князь или мученик?», «Эксперты сделали выбор». Поневоле вспоминаются слова Б.Л.Пастернака из поэмы «Высокая болезнь»: «И было много дел тупей, классификации Помпей».
Венцом сей статьи в очередной раз стало откровение от Общества Михаила Тверского о том, что « Михаил Ярославич Тверской отдал жизнь не по навету Юрия Московского – это был лишь повод. Причиной стало то, что Михаил Ярославич…добился от Орды права собирать дань для неё единой своею рукою со всей Руси, что и использовали московские князья в подготовке Куликовской битвы… И лишь следствием…стал подвиг жизни, отданной «за други своя». Читаешь такие вот безнравственные откровения и поневоле «не хочется мириться с открывшейся новой информацией» не токмо о справедливо поминаемом недобрым словом «всесоюзном старосте М.И.Калинине», но и о святом Михаиле! Нам, ничтоже сумняшеся, хотят внушить, что право сбора дани для татар куда как выше святости, мученичества, крестной жертвы! Час от часу не легче!
То тверитяне хотели видеть князя в образе мученика с тяжёлою деревянною колодою на вые и в железных оковах и пресыщаться вместе с монголами его поношением, то им взбрело в голову трактовать святого праведника, как умелого счетовода и мытаря, открывшего московским выродкам прямой путь к возвышению над соплеменниками умножением имущества. Браво, неплохо придумано! Святой Михаил, яко предшественник Ивана Калиты, отбирающий у московита его денежный мешок по праву первенства! Браво, с таким ярким образом святости Москва не преминет согласиться! Это же неплохая возможность свалить свои прошлые грехи на Тверь! Мы-де не виноваты, это всё он, святой Михаил нас подучил! После таковых откровений невольно возникает в душе вопрос, заданный ещё Т.Г.Шевченко: «Откуда в нас эта татарская закостенелость и чужебесие?!».
Да, что и говорить, воистину жалкое у нас представление о святости. Даже читая такого замечательного автора, как Т.Манухину, поневоле поражаешься степени её нравственной ограниченности, когда она, исследуя взаимоотношения Св.Михаила с митрополитом Петром, обвиняет великого князя в отсутствии дипломатичности по вопросу явного нечестия. Ей непонятно упорство св.Михаила в обвинении «святителя» в симонии (продаже епископских кафедр), во взимании несправедливой мзды за поставление: свечи, ритуальные одежды, церковную утварь, в венчании близких родственников из соображений выгоды.
По её мнению Михаил был недальновиден и неправ в отношениях с митрополитом Петром, и хотя неоднократно побеждал Москву и Новгород, но не умел пользоваться плодами своих побед, останавливаясь на половине дороги. Ей непонятно, в конечном счёте, именно то, что делало Михаила Тверского в отличие от московских князей Святым. То, что он, будучи Великим Князем всея Руси, никогда не воспользовался своим положением, не присоединил к тверской земле уделы других русских княжеств, как это делала ложью и подкупом нечестивая Москва.
А между тем можно только взглянуть на карту Русских княжеств начала XIVстолетия, чтобы убедиться в возрастающих аппетитах Москвы и Новгорода и понять, почему св. Михаил Тверской мечом останавливал нечестивых, разрушавших всеми доступными средствами Родовое единство на Руси. Святому Михаилу пришлось противостать церкви, всегда поддерживаемой монголами и возглавляемой лукавым митрополитом Петром, продавшемся монголам Георгию Московскому, утвердившемуся по этой причине и в Новгороде: трём центрам силы на Руси, объединившимся на общем интересе к умножению имуществ, ориентированным на юг, восток и запад.
И Великий князь Михаил Ярославич устоял бы под ударами судьбы, если бы не пущены были Москвою и церковью все возможные и воистину подлые средства: венчание Георгия на сестре великого хана Узбека Кончаке (в православном крещении Агафии), а затем её отравление в Твери ( и непонятное до сих пор погребение её в Ростове?), церковные интердикты, налагаемые московским митрополитом. Так, когда умер в Городце сын Великого князя Андрея Александровича Михаил Андреевич, и его княжество, как выморочное должно было быть присоединено к Великому Княжению Владимирскому, Георгий Московский посадил на Городецкий стол своего брата Бориса Даниловича.
В это время Михаил Тверской находился в Орде, где его удерживали
